Существует украинский проект «Популярность», о котором рассказывает Юрий Пероганич. Правда, здесь речь идет только об обращении к Википедии. Среди 1000 статей, которые наиболее интересуют украинскую аудиторию, можно найти лишь несколько, посвященных современникам. Среди мужчин это Ющенко или Тягнибок, а среди женщин Лина Костенко и Оксана Марченко. Вот таким мир существует в головах наших «продвинутых» интернет-пользователей. Впрочем, обращений к русской Википедии больше, чем обращение к украинской.

Интернет-поиск оказывает помощь в конкретных бизнес-задачах. Например, книгу о бейсболе американцы выпускают обычно в марте, то есть они ориентируются на начало сезона. А пик запросов о бейсболе в интернете приходится на третью неделю июля, когда напряжение в сезоне растет. Получается, что именно эта точка является коммерчески лучшей. Есть также возможность прогнозировать результаты выборов в конкретных регионах. Об этом тоже говорит Танцер.

И агенты влияния, и тексты влияния пытаются программировать массовое сознание. Это происходит даже тогда, когда такие задачи специально и не ставились. Просто массовое сознание максимально заинтересовано в правилах поведения, которые не дадут ей попасть впросак. И такие правила предоставляют и агенты влияния, и тексты воздействия.

Массовая активность людей должна быть предметом интереса государственного управления. Ведь все ключевые шаги страны всегда связаны с такой массовой активностью. Управляя ею, можно не только создавать новые государства (1917 год или перестройка, как пример), но и конструировать и воплощать проекты (БАМ или целина как открытые проекты, атомный проект в СССР, или США как проект закрытый, или космос как проект полузакрытый, ведь цель открыта, а пути ее достижения — секретные).

Сталин пытался управлять именно массовой активностью, когда население постоянно боролось за внутренние или внешние победы, причем эта активность корректировалась как пропагандой (информационное пространство), литературой и искусством (виртуальное пространство), так и репрессиями (физическое пространство). И сегодня положительное отношение к Сталину хранят именно те сегменты населения, которые жили в тот период.

Антрополог Грегори Бейтсон написал интересное исследование «От Версаля до кибернетики». С цитатой из этой работы связывают лого-яблоко Стива Джобса. Бейтсон также вписан в историю кибернетики не только потому, что принимал участие в известных конференциях Мэйси вместе с Норбертом Винером и другими, где была сформированы концептуальные основы кибернетики, но и потому, что активно изучал в своих полевых исследованиях обратную связь, базовое понятие кибернетики. В тех конференциях Мэйси участвовали не только представители естественных наук, но и гуманитарии, потому и взгляд на кибернетику был несколько иным. Она была не чисто естественной, а скорее общей наукой.

Бейтсон говорит, что немцам были предложены одни условия мира, чтобы завершить мировую войну, а на самом деле, когда они признали поражение, им предоставили другие условия. Это привело к деморализации международных отношений и в результате вызвало Вторую мировую войну. Можно сформулировать закономерность: точки массовой лжи, несправедливости, недоверия ретранслируются через поколения и снова взрываются. Они остаются в массовом сознании, формируя его на долгие годы.

Массовое горе или победа формируют нацию. С точки зрения физиологии — это шок. А информация, записанная во время шока, остается навсегда. Ее можно изменить лишь еще одним шоком. О формировании национального характера Бейтсон тоже писал в книге по экологии разума (Bateson G. Steps to an ecology of mind. — Chicago, 2000; Бейтсон Г. Экология разума. — М., 2000). Всего сферу, которую он выделяет и в которой работает, описывают словами «забота о мышлении».

Стив Джобс назвал знакомство с ЛСД одним из двух-трех важнейших событий в его жизни (см. здесь и здесь). Известно также, что именно Бейтсон начинал в США такие эксперименты по расширению сознания с помощью психоделиков. В рассекреченных файлах Пентагона сказано: Джобс принимал психоактивные вещества 15 раз в течение 1972–1974 гг. Более того, он считал, что они изменили его жизнь. Эти документы оказались в распоряжении журнала Wired. В них подчеркивается интерес Джобса к медитациям и духовным практикам. Подробные истории о людях, связанных с внедрением ЛСД спецслужбами и военными в «мирной» жизни, можно увидеть здесь и здесь.

Мы сейчас увидели структуры, где причина и следствие разорваны во времени. Поэтому шоковые события, о которых говорилось, должны быть настолько сильными, чтобы сохраниться в памяти и влиять на массовое сознание через несколько лет. Так шок становится инструментом управления.

Переход к массовой агрессии может быть обусловлен различием картины мира или культуры. Сталинские репрессии, кстати, тоже в первую очередь коснулись представителей старой культуры, которая была враждебной с точки зрения культуры советской. Соответственно, западная культура была враждебной, потому что именно так ее воспринимала культура советская.

Например, востоковед Александр Мещеряков видит причину нападения Японии на США не в битве за ресурсы, как это видит большинство историков, а все-таки в несовпадении культур (см. здесь и здесь). С его точки зрения, Японию характеризует другое отношение к телу, к телесному. Там, например, считают, что кожа японки ровнее, гладже, чем у иностранок. А тамошние военные считают, что тело японца идеально приспособлено для ведения военных действий. Японская телесность является предметом национальной гордости. То есть имеем принципиально другую модель мира. Японцы были обижены на Запад за телесную дискриминацию, и это стало причиной войны, а также антизападных и националистических настроений в стране.

Специалист по цивилизационным исследованиям Игорь Яковенко тоже приводит пример, в котором причина и последствия оказались растянутыми во времени. Он говорит о сказке для детей, подчеркивая, что в конце шестидесятых в магазинах появились новые переводные сказки. Это рассказ о Мэри Поппинс и Винни-Пухе, о муми-троллях, об Изумрудном городе. Запрос на эту новую сказку появился в городской среде. И новое поколение стало учиться на этих сказках. Но именно дети, воспитанные на новой литературе, и похоронили Советский Союз.

Это совпадает с ремаркой специалиста по брендированию стран Саймона Анхольта в отношении России. Он называет два фактора, которые мешают России изменить имидж. Первый — то, что весь мир рассматривает ее как бремя. А второй фактор вполне соответствует замечанию Игоря Яковенко — потеря культурной идентичности.

Как пример такой «машины» по изменению ментальности Яковенко приводит работу иезуитских бесплатных школ, которые, по его мнению, выполняют две функции:

52. Убрать человека из его собственного социокультурного контекста и дать ему радикально трансформированную культурную реальность,

53. Автоматически разрушить социокультурную преемственность, поскольку выпускник уже не возвращался в собственную среду.

Впрочем, следует заметить, что так происходит и со стандартным процессом обучения, ведь выпускник в итоге поднимается социальным лифтом, оставляя свою среду далеко позади. (На этом, в частности, построено немало конфликтов в художественной литературе.) Ведь в них возрастает параметр культурного капитала (по Бурдье). Михаил Соколов даже назвал свое выступление на эту тему так — «Почему любители оперы зарабатывают больше любителей поп-музыки». Культурный капитал знаменует собой усилия, затраченные на то, что может не принести ничего, поэтому тратить так могут только богатые люди.