Магда махнула рукой и они замолчали.

— Думала я о твоём деле, думала, — сказала рыжая, когда всё было съедено, крошки сметены в очаг и даже выскоблен стол. — А чего ты хочешь-то? От меня? Сама сделать чего собираешься?

Магда вздохнула и принялась рассказывать заново. О том, что видела в зелье. О том, какой провела обряд — об этом говорила только вскользь, потому что некоторые вещи нельзя обсуждать. Кому надо, сами знают, а кому не надо, тот пусть не слышит. О том, какое зелье она придумала и как увидела все травы, которые надо сорвать, но только от чего-то сил, как ни пытается, на такое колдовство не хватает. О дочке, которую надо учить и которая всё время капризничает. О том, что ей не хватает сил и знаний…

— И думать забудь, — прервала её рыжая ведьма. — Раньше, чем она дюжину лет проживёт, не возьму. Да и тогда, если толк будет. А не будет толку — так и учить незачем. Маленькая она у тебя-то. Такая сегодня одного хочет, завтра другого. Вот подрастёт — тогда посмотрим.

Магда взглянула ей в глаза и поспешно ответила:

— Как скажешь.

— Не сердись, — тронула её за руку рыжая. — Не со зла говорю.

Магда молча кивнула. В таких вещах нельзя торопить, нельзя требовать. Рыжая была с ней вежлива, даже приветлива, но это ничего не означало. Она могла прогнать гостью, могла отказаться с ней разговаривать. Могла даже порчу навести, если бы ей показалось, что Магда слишком многого хочет.

— А про другое что… наворотила ты, ох, наворотила… подумай ещё, надо ли тебе это? Ради своей-то прихоти, да в чужую жизнь вмешаться.

— Я не ради прихоти, — упрямо возразила Магда. — Я ради Эрны.

— Ты очень жадная. Почему бы тебе не убить его?

Магда растерялась.

— Я… я не могу…

— А ты знаешь, что чужая память прорастёт, как ты её не закапывай?

— Значит, буду выпалывать, — пожала плечами ведьма.

— Ой, не дело ты затеяла, ой, не дело…

Магда пожала плечами и поднялась на ноги.

— Спасибо, хозяюшка, за хлеб, за ласку…

— За колбасу, — подхватила рыжая и весело рассмеялась. — Сядь.

Магда немедленно опустилась на лавку.

— Ты не дело затеяла, но это твоя жизнь. Всё будет как будет. Одно скажу — брось зелья-то варить, брось в будущее заглядывать. Обманут они тебя.

— Зелья же не лгут, — растерялась ведьма.

— Не лгать-то не лгут, да только не то показывают, что тебе надо, а то показывают, что может сбыться, а может и не случиться с тобой. Зачем ты девчонку свою ведьмой сделала? Смогла, молодец, сильна ты. Не всякая так сможет. Да только зачем? Учить её не умеешь и радости тебе с этого никакой. Учи теперь сама, раз сумела. А зелье-то своё больше не вари, слышишь? Умирать будешь — не вари. Доваришься не то. Поняла меня?

— Поняла, как не понять, — проворчала Магда.

Рыжая покачала головой.

— Так сильно хочешь от этого батрака своего избавиться? Сказку знаешь? Про злых духов, которые у ведьмы работу требуют?

— Знаю, — буркнула Магда. — А если ты не найдёшь работу, он тебя замучает.

— Так нашла бы работу ему. Чем мешает?

— Не он мешает, — терпеливо разъяснила ведьма. — А то, что найдут его у меня — нас обоих убьют, глядишь, и Эрну не пощадят.

— Найдут-не найдут, — рассердилась рыжая. — Его ещё только могут найти-то, а ты хочешь наверняка его с ума свести! Зачем — ты думала?

Магда отвернулась.

— Гляди-ка, обиделась. Ну, вот что, слушай. Как зелье варить, ты и сама знаешь. И как его поднести. Дело твоё. Ты силы просила — вот и скажи, много ли отдашь за неё?

Сердце у Магды заныло. Разговор, наконец, перешёл к делу.

— А… что надо отдать? — тихо спросила она.

— Ну, не дочку же, — хмыкнула рыжая. — Лес свой отдашь. И не мне.

Магда ждала.

— Слышала, небось, обо мне. Не зря же ты искать меня явилась.

Магда кивнула.

В памяти всплыл старый разговор — тогда, семь лет назад, когда они с Вилем сидели у костра на дороге в Кординиан…

— Плохая идея — вывести к людям мужика с рогами, — сказал тогда батрак. — Да ещё назвать его хранителем здешних мест. Святоши этого не любят.

— Твой лес хорош, — со странным, жадным выражением потянула Денна. — Очень хорош… он живой… но у него нет своей души. Ты дашь ему душу. И тогда… тогда я дам тебе силы. А силы тебе пригодятся…

— А… где… — сглотнула ведьма, — где ты возьмёшь эту душу?..

Рыжая торжествующе улыбнулась.

— Там, где ты никогда не догадывалась посмотреть! Я предлагаю тебе обратиться к тем, кто правил этой землёй задолго до того, как сюда пришла ложь о Заступнике и Освободителе! К тем, кому поклонялись на этих землях задолго до того, как сюда пришли церковники с их ложью!

— Но это… язычество, — ахнула Магда.

Рыжая засмеялась.

— Это важно для тебя? Во что ты веришь, ведьма Магда? Дочь рыцаря Бертильда? Чему тебя учили? Ты хочешь всю жизнь колебаться между двумя лжецами, которых даже не существует? А тот, о ком говорю я — ты увидишь его.

Она протянула руку.

— Идём. Ты всё увидишь своими глазами.

Магда взяла предложенную руку. Сердце отчаянно колотилось. Денна предлагала привести в её лес — кого?

* * *

Когда идёшь с ведьмой по её лесу, ты не можешь запомнить дорогу. Так Магда водила людей по своему лесу. Так теперь вели её саму. С каждым шагом — ты как будто пересекаешь границу миров. С каждым шагом — ты как будто оказываешься… где?

— Ты должна сама сделать выбор, — тихо говорила Денна и дорога расстилалась под её ногами. — Приняв его, ты откроешь ему дорогу в свою душу. Совершив обряды — ты впустишь его в свой лес. Позже… позже ты приведёшь к нему и других. Шаг за шагом мы восстановим древние обычаи. Приняв его, ты станешь сильнее. Тебе откроется мудрость, которой ты лишена.

— Но я…

— Ты сама решишь, — напомнила рыжая ведьма. — Никто не может принять решение, кроме тебя. Ты хочешь силы, защиты… Ты хочешь разорвать навязанные узы. Решайся. Я не могу тебе дать этого. Никто не может. А он — сможет. Только он.

— Но цена…

— Мы всегда платим цену, — прервала её рыжая. — Ты пытаешься отвертеться от платы, но сделать это можно только заплатив кому-то, кто ещё сильнее.

— Что я должна сделать?

— Потом. Позже. Сначала ты должна ему открыться. Если он примет тебя… если ты примешь его… тогда… тогда…

Она вывела Магду на поляну. Там, как и у Магды, клубился туман и в самом центре темнел большой плоский камень. А за камнем возвышалось что-то вроде грубой статуи, украшенной настоящими козлиными рогами.