– У меня ощущение, что мажордом Иван Иванович совсем умом тронулся после убийства Вилкаса, и он постоянно пьянствует. Может, это он похитил тело?

– Для чего?

– Не знаю. Он заходил ко мне вечером и заявил, что найдет убийцу и перегрызет ему горло.

– А зачем он к тебе приходил?

– Представляешь, он утверждает, что я – сын Вилкаса! Поэтому тот сделал меня своим наследником.

Марта замерла, раздумывая.

– Похоже на правду. Почему бы и нет? Логика в этом есть. Впрочем, это ничего не меняет – завещание все равно на тебя оформлено.

– Меняет! Еще как меняет! Теперь я зубами, руками, ногами буду отстаивать свое!

– Молодец! Главное, чтобы ты был дружен с головой. Такой настрой должен был возникнуть у тебя давно. Ну, я побежала! – Марта чмокнула его в губы и вышла из комнаты.

Тимош решительно поднялся с кровати, не желая поддаваться подкрадывающемуся к нему сну.

«Не знаю, что Марта возомнила, но мне она не нужна! Разве только для того, чтобы окончательно излечиться от Моник».

Тимошу ужасно захотелось есть, но завтрак давно закончился, а до обеда оставалось еще много времени. Можно было сходить в кухню, попросить, чтобы ему сообразили что-нибудь поесть, но он решил перетерпеть. Чтобы как-то убить время до обеда, он пошел в библиотеку, где, как и ожидал, увидел Ефима Натановича, погруженного в изучение очередного старинного фолианта. Тот при виде Тимоша просиял, словно к нему зашел давний приятель, с которым он долго не виделся.

– Очень рад, молодой человек, что вы вернулись здоровым и невредимым из подземелья. Я переживал за вас!

– Ларчик просто открывался – я туда не спускался.

– Удивительно, вы вчера были так решительно настроены! Что же изменило ваши планы?

– Банальность. Я не нашел вход. Все двери, за которыми он мог находиться, были заперты. Не ломать же мне их все по очереди!

– У Петра Игнатьевича можно было попросить ключ…

– Я так и сделаю, но только не сегодня. И что я ему скажу, для чего мне понадобилось спускаться в подземелье?

– И в самом деле, Тимош, для чего?

– Я не смог ответить себе на этот вопрос, поэтому отложил путешествие.

Тимош видел, что архивариус разочарован. «С чего бы? Он надеялся, что я там сделаю археологическое открытие? Странный он. Копается в старинных книгах, как будто ничего и не произошло. Григорий Вилкас мертв, и теперь никому не интересна история его рода. Архивариус делает работу, за которую ему никто не заплатит. Или он об этом не думает, потому что фанат своего дела?»

– Ефим Натанович, вы все в трудах, а ведь ваш заказчик мертв и ваша работа бесполезна. Скоро вам сообщат, что не нуждаются в ваших изысканиях, и укажут на дверь. Не хочу быть провидцем, но задержка за этим только из-за того, что Юшта в больнице.

– Марк Твен, увидев свой некролог в газете, сказал: «Боюсь, что слухи о моей смерти несколько преувеличены». Дело в том, что, поскольку тело Григория Вилкаса не нашли, нет твердой уверенности в том, что он действительно мертв. Ведь очень похожего на него человека видели разгуливающим по замку.

– Какой-то шутник разыграл Альбину, или у нее разыгралось воображение.

– Нельзя утверждать, что Вилкас мертв, пока не нашли его тела, но также нельзя заявлять на основании этого, что он жив. Таки да! Хотите еврейскую притчу на эту тему?

– Не хочу! Предположим, с вами уже распрощались, тихо, без оркестра, – что вы будете делать? Вернетесь домой?

Тимош с удивлением отметил, что словоохотливый архивариус очень много говорил, шутил, сыпал анекдотами, но, как заправский разведчик, ничего не рассказал о себе. А Тимош, сам того не замечая, общаясь с Ефимом Натановичем, выложил буквально все о себе и даже об отношениях с Моник и Леной.

– Как сказала тетя Фира, «пока у меня от этого голова не болит». – Ефим Натанович подмигнул ему. – Не удержусь, расскажу на эту тему анекдот. Хасид рассказывает соседу: «Однажды ребе упал в воду, глубина была больше трех метров, а наш ребе не умеет плавать. К счастью, у него были при себе две маринованные селедки. Он взял их в руки, они ожили и вытащили его на берег». Сосед заявил: «Я тебе не верю. Чем ты можешь это доказать?» На что хасид ему и говорит: «Ты же видишь: ребе жив». И разве ему можно было возразить?

– Ефим Натанович, вы родом из этих мест?

– Таки нет, как говорят в Одессе, где я родился.

– Как же вы попали сюда, в замок?

– Нет повести печальней в этом мире, чем повесть об увлечениях молодости. Это долгий и совсем не веселый рассказ. Я его приберегу для следующего раза. А пока надо работать!

Ефим Натанович снова взялся за старинный фолиант, а Тимош по его виду понял: продолжать расспрашивать его бесполезно. Он вышел в коридор и позвонил Марте.

– Ты не можешь навести справки о Ефиме Натановиче – кто он и откуда?

– У тебя есть на его счет подозрения?

– Пока это только интуиция, да и синдром Агаты Кристи срабатывает.

– А что это такое и какое отношение имеет к архивариусу?

– Я увлекался детективами Агаты Кристи. Вначале мне было сложно разгадать, кто же убийца в очередном ее романе. Затем я вывел закономерность: убийцей у нее оказывался человек, который в силу определенных обстоятельств ну никак не мог быть им. После этого я без труда вычислял убийцу еще в начале романа и лишь ломал голову над причинами, толкнувшими его или ее на преступление.

– Детективные романы имеют отношение к здешним убийствам?

– Не исключено, что убийца хладнокровно идет на новые преступления, потому что уверен: он по каким-то причинам вне подозрений. Известно, что убийца – человек, обладающий незаурядной силой. Кто из мужской половины обитателей замка менее всего похож на убийцу? И почему всегда осторожный банкир отправился на встречу ночью в уединенное место всего с одним охранником, если даже днем их при нем всегда было несколько? Я бы обратил внимание на двоих – архивариуса и сиделку Машу.

– Твоя версия имеет право на существование, хотя я не могу представить, как довольно хилый архивариус смог одним ударом уложить здоровяка Вилкаса или расправиться с телохранителем банкира, который был профессионалом высокого класса? Сиделка Маша физически более крепкая, но она вряд ли справилась бы с телохранителем. Если применить метод Агаты Кристи, самой подозрительной из не вызывающих подозрения является ихтиолог Валентина Сергеевна. Не важно, как она выглядит, внешний вид обманчив. Она мастер спорта по спортивной гимнастике! Я как-то видела, какие она чудеса выделывает на брусьях и турнике. Там знаешь, какая сила нужна!

– Ну ты и придумала! Давай говорить серьезно. Ты не учитываешь фактор неожиданности и непредсказуемости поступков, состояние аффекта.

– Должен быть мотив, а его нет.