позвал её Лукас вечером после двух недель бесполезных поисков. Аня встала с кровати, где у неё на коленях лежал новенький ноутбук «Асус Зеро», и подошла к стационарному компьютеру Лукаса.

На мониторе она увидела изображение парня с длинными волосами, спадающими на правый бок. Правый глаз у него был карим, левый зелёным и явно искусственным.

– Это Генри Перес, – сказал Лукас. – Тот самый коллега, что написал программу Плуто вместе с Клаусом.

Лукас нажал на пробел старой клавиатуры, и видео на экране включилось.

«Мы очистим этот мир от человеческих отбросов, – говорил Генри с настоящей ненавистью. – Взрыв в аэропорту, произошедший сегодня утром, должен показать вам, что перед нами нет ни одной преграды. Мы взломаем каждого робота, каждый транспортник, поезд, мчащийся на огромной скорости…»

– Не заметила ничего странного? – спросил Лукас.

– Ну… – протянула Аня. – Он не очень хорошо выглядит…

– Да нет же! Это единственное видео, в котором вину за какое-то происшествие берёт на себя кто-то, кроме Клауса! Группировка «Гелеарте» совершила больше двух сотен преступлений за два года, и каждый раз появлялось видео с Клаусом, в котором он брал на себя ответственность за теракт. Ни Фалко, ни Дитрич, ни Кирса, никто из них никогда не появлялся на видеозаписях. Всегда только Клаус. И внезапно год назад появляется единственное видео, на котором ответственность за преступления берёт на себя не Клаус.

– Зачем Плуто вообще устраивает эти теракты? – спросила Аня. – Чем ему выгодны массовые убийства?

– Мне кажется, он хочет посеять раздор между людьми, – предположил Лукас.

– Не думаешь, что нам опасно искать информацию про «Гелеарте», Клауса и Генри? Плуто может нас вычислить. Это как с полицией: введи название наркотика в интернете, и нейросети начнут следить за тобой, даже занесут в список возможных распространителей.

– Думаю, каждый день тысячи человек ищут в интернете информацию об этой группировке, смотрят видео Генри, так что это должно быть безопасно. Главное, не упоминать Плуто рядом с микрофонами в телефоне.

– В ноуте тоже есть микрофон, – напомнила Аня.

– Там я его уже сломал.

Лукас махнул рукой, словно это было первое действие после покупки ноутбука.

– Так вот, – продолжил он. – Год назад произошёл взрыв в аэропорту, десятки раненых, несколько человек погибло от осколков. Через пятнадцать минут появилось видео с Клаусом. Наверняка записанное заранее. А ещё через восемь часов видео с Генри. И всё: ни до, ни после он больше не появлялся. Из всех видео с членами группировки есть две сотни с Клаусом и всего одно с Генри. Тебе не кажется это странным?

– Немного.

– Собственно, я уже пятый раз прохожу мимо этого видео, смотрел его несколько раз.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Я думаю, это шифр, – ответил Лукас.

Аня включила свою голову на полную, чтобы настроиться на детективную волну, но так и не смогла понять, что хочет сказать Лукас.

– Мы почти освободили Клауса, – продолжил Лукас. – Буквально чуть-чуть не хватило, чтобы он оказался на свободе, но в самом конце всё испортили. Однако в его команде было ещё восемь человек и кому-то из них могло повезти. Кто-то из них вполне мог сбежать.

– И ты думаешь, это Генри? – догадалась Аня.

– Именно. Представь, что Генри Перес сбежал из заточения Плуто и сейчас скрывается где-то в мире. Представь, что ему нужно дать знак бывшим коллегам, если тем тоже посчастливится сбежать. Зашифровать этот знак так, чтобы его прочёл человек, но не прочла машина. Мне кажется, это видео и есть такой знак.

– Тогда почему Плуто не удалил его с сервера «Ювеба»? Чтобы никто его не встретил.

– Он и удалил, – ответил Лукас. – Видео впервые появилось на небольшом форуме аэропорта, где произошёл взрыв. Оно успело провисеть четыре минуты, прежде чем его удалили. Похоже, что Плуто заметил это видео только через четыре минуты после публикации. Наверняка наш всемогущий искусственный разум увидел его только после того, как кто-то репостнул его в «Пангею» и оно начало набирать популярность. Он быстренько удалил все его следы, но не учёл, что за эти четыре минуты видео успели скачать две сотни раз и оно начало распространяться всё быстрее. Эффект Стрейзанд.

– Какой эффект? – спросила Аня.

– Неважно. Плуто не может удалить это видео сразу из всего интернета, поскольку привлечёт к этому ещё больше внимания.

– Если это шифр, то как его расшифровать?

– А вот это уже другой вопрос.

К тому моменту, как они принялись раз за разом пересматривать обращение Генри, выложенное на «Ювебе», стояла глубокая ночь. Аня начала засыпать, и вскоре они отправились спать. Всю ночь под окном ругались люди, и несколько раз за ночь Аня просыпалась в холодном поту. Ей казалось, что к ней кто-то пытается обратиться, а она этого не понимает. Вдалеке раздавались выстрелы.

Один раз мимо окна прошла голограмма женщины в медицинском халате, осветив комнату бело-красным сиянием.

Наутро Аня даже не отправилась чистить зубы. Она тут же включила ноутбук и продолжила раз за разом пересматривать видеозапись Генри. Чем больше она смотрела, тем сильнее понимала, что Лукас был прав. Видеозапись выглядела слишком странно. Генри говорил на английском, но часто использовал редкие слова. К тому же он был невероятно зол и возбуждён.

Из разговоров с Клаусом Аня узнала, что Плуто приходил к нему в комнату, чтобы записать заранее подготовленную речь. Клаус брал лист бумаги, садился перед камерой и зачитывал тот текст, что Плуто для него подготовил. Каждый раз Клаус выглядел очень уставшим, неуверенным и напуганным.

Видеозапись Генри же была пропитана яростью и ненавистью по отношению ко всем окружающим людям. Всем людям на планете это казалось логичным, ведь Генри устраивал теракты. Но не для Ани: она единственная знала, что Генри был в плену у искусственного разума и больше всего на свете должен ненавидеть его, а не человечество. Поэтому его ненависть, направленная на людей, выглядела нелогично.

Лукас спал гораздо дольше и проснулся только к десяти утра, когда Аня засмотрела ролик до дыр. Он длился всего восемь минут, и за это время она успела рассмотреть каждую деталь: чёрный капюшон, накинутый на голову, тёмная комната у него за спиной, длинные тени. Лицо Генри трудно было разобрать, словно он боялся, что люди его узнают, встретив на улице.

– Нашла что-нибудь? – спросил Лукас, открывая глаза.

– Нет, – ответила Аня. Она начинала считать себя глупой, но не подавала вида.

Прежде чем приняться за работу, Лукас отправился пить чай с тостами и потащил за собой Аню. Он каждый день повторял, что есть нужно по расписанию, а завтрак и вовсе – самый важный приём пищи.

– Может, нам нанять медиума, чтобы тот расшифровал послание Генри? – спросил Лукас с набитым ртом.

– Ты веришь в медиумов? – удивилась Аня.

– Нет, конечно, это я шучу. Однако есть у меня один друг: плоскоземельщик, таро-энтузиаст и квантовый психолог, настолько тупой, что даже не сможет пройти тест Тьюринга. Вот он верит во всё подобное. Однажды пришли с ребятами к нему домой, а у него там двадцать кошек и кругом вообще всё в экскрементах. Жуть полнейшая. Одного парнишку стошнило, слабак, а мы до конца вечера сидели в этой обстановке. Я попросил его открыть окно, а он посмотрел на меня так, будто я ему в чакру плюнул. Но знаешь, что удивительно: он нагадал мне, что я останусь без ног, представляешь?

Только после завтрака они вернулись в рабочий кабинет и продолжили изучать видеозапись.

– Представь, что ты скрываешься где-то в мире и пытаешься подать знак всем окружающим, – произнёс Лукас, включая видео в сотый раз. – Как бы ты его подала? Чтобы его понял человек, но не разгадала машина.

– Использовать что-нибудь нелогичное? – предположила Аня.

– Мне кажется, лучше использовать эмоции, – ответил Лукас. – Это единственное, что недоступно искусственному разуму, потому что у него нет гормонов, которые эти эмоции создают. Он наверняка достаточно умный, чтобы различать в людях гнев или тоску, знает, как проявляется радость и страх. Но он не сможет различить