Поймать Августа было невозможно. Он ловко увертывался от всех заслонов, окружений и засад, устраиваемых шведами, и был неуловим, как ветер. У города Ярослава было получено известие о том, что Август подался в район Лемберга, и Карл, оставив Реншёльда в Ярославе, поспешил на поимку беглого короля. Лемберг был большим и богатым городом, поэтому даже если не удастся схватить кузена, то всегда можно поживиться чем-нибудь для снабжения армии и пополнения полевой кассы. Кстати, крепость Лемберг, по преданиям, никто никогда не брал штурмом, отчего она получила латинское название virgo intacta. Нарушить эту «девственную неприкосновенность» было большим соблазном для Карла XII. К тому же зайти в такую «глушь» не удавалось ни одному шведскому королю, включая и воинственного дедушку Карла X Густава.

Поначалу Карл отправил в Лемберг своего верного Магнуса Стенбока с набором обычных инструкций, где на первом месте стоял вынос на подносе ключей от города, потом, естественно, контрибуция» за ней компенсация для гвардейцев или драбантов за потраченные на взятие города усилия и т. п. Но верховный военный комиссар, только что произведенный в генерал-лейтенанты, вернулся ни с чем. Тогда 1 сентября 1704 года Карл лично отправился под Лемберг с армией. Артиллерию и пехоту он оставил на марше, а сам с тремя драгунскими полками, налегке, поскакал вперед.

Стенбок привез с собой интересное известие о том, что воеводой в Лемберге Август назначил известного «дипломата» Галецкого — того самого, который четыре года назад «пудрил мозги» шведским дипломатам мирными предложениями польского короля и которого под звуки скрипки усердно угощал в Упсальской ресторации рыбой профессор Улоф Рюдбек. Подаренные Галецкому пушки, как мы уже упоминали, отыскали в Познани, а вот самого воеводу лицезреть в Польше еще не довелось.

3 сентября шведы вошли в непроходимый лес и сразу заблудились. Над лесом сгустились тучи, полил проливной дождь, и дорогу перед мордами коней можно было лишь на мгновение видеть при всплесках молний. Король с Маленьким Принцем были вынуждены спешиться на какой-то поляне, и Карл приказал трубачу трубить сбор. Кто-то развел костер. Когда выяснилось, что дорогу все еще ищут, король завернулся в плащ и под дождем лег на голую землю спать. Утром ему доложили, что выход из леса найден, и скоро отряд подошел к стенам Лемберга.

Взять крепость с ходу, естественно, не удалось, и король приказал драгунам отдыхать, а сам, прихватив Стенбока, трех командиров полков и Маленького Принца, отправился на рекогносцировку крепости. Стенбок жаловался на то, что с собой у него не оказалось далекарлийской пехоты, а то бы он с ними запросто «распечатал» эту девственную крепость. Карлу же во что бы то ни стало хотелось овладеть городом до прихода артиллерии и пехоты.

Перед цитаделью шведы увидели сухой ров, над ним был возведен вал с крытой деревянной галереей, а потом шел еще один ров с водой, и только после них возвышались каменные стены. Защищали крепость жители и 700 солдат. Трудное препятствие, по мнению короля, представляли крытая деревянная галерея и широкий ров с водой. Для преодоления галереи была сформирована команда плотников с топорами, которые должны были идти в штурмовой колонне вслед за гранатометателями. После того как штурмующие пройдут галерею, нужно было на плечах отступающих защитников крепости преодолевать ров с водой, не давая им времени на то, чтобы закрепиться за стенами.

6 сентября в три часа утра драгуны короля в трех колоннах пошли на штурм. Первым преодолел вал полк Бухвальда, отличившийся еще при кавалерийской атаке под Пултуском. За ним последовали остальные. Некоторая заминка произошла при форсировании рва с водой, там среди шведов были потери, в том числе и среди офицеров. Король шел одним из первых, и никакие увещевания о риске и опасности на него не действовали. (Потом говорили, что под Лембергом была сделана последняя попытка удержать короля от участия в рукопашных боях. Позже такие попытки за их бесполезностью уже якобы не предпринимались.) Город, как и предполагалось, был взят одними драгунами, без пехоты и артиллерии. И Карл, и Стенбок считали, что сопротивление защитников крепости было слишком слабым — во всяком случае, недостойным реноме шведской армии.

В городе начался было грабеж, но он был тут же пресечен королем, в связи с чем в Швецию «полетело» разочарованное письмецо от Магнуса Стенбока к «ангелу-супруге» Еве. Верховный военный комиссар писал, что «...строгий приказ короля сделал невозможным порадовать тебя хорошей добычей, потому что она целиком поступила в распоряжение короля; он приобрел много красивых серебряных вещей, а кроме того, город должен заплатить ему контрибуцию в размере 300 тысяч риксдалеров». Размер контрибуции напоминает нам ту самую сумму денег, которую выпрашивал у короля Станислав Лещинекий. Похоже, Карл перекладывал расходы на содержание своего ставленника на плечи потенциальных его подданных — вполне грамотное и разумное решение. Похоже, но не совсем, потому что при встрече с Лещинским он пожаловал ему лишь половину суммы, а остальную половину оставил при себе. Вероятно, Карл XII был вполне уверен в том, что любовь лембергских горожан к королю Лещинскому непременно воспоследует в любом случае.

Жизнелюбивого воеводу Галецкого сначала не нашли — он куда-то запропастился. На него случайно набрели в помещениях иезуитского монастыря, где он, завернувшись в ночной халат, забился то ли под лавку, то ли под стол и ждал, когда за ним придут. Пришли и вытащили на белый свет. Первый разговор он имел с суровым и непреклонным Стенбоком, который выместил на нем и недополучение трофеев, и холодный прием под стенами крепости (Галецкий на глазах у верховного военного комиссара разорвал на клочки письмо с ультиматумом и растоптал их ногами). Разгоряченный Стенбок «съездил» воеводу по зубам, приговаривая: «Нос jam habebis pro mео manifesto!», что в переводе с латинского означало: «Вот тебе за мое письмо!»[89] Сам Карл XII, обманутый в свое время Галецким в самых лучших своих чувствах, никакого участия в допросе бедного воеводы не принимал.

В истории войн взятие Лемберга шведами стало единственным примером овладения крепостью драгунами.

170 крепостных орудий взорвали, пленных турок и татар отпустили на свободу (что спустя пять лет зачтется Карлу в Бендерах), а подоспевшей пехоте и артиллерии определили под городом место бивуака и поставили задачу: смотреть в оба и не прозевать появления украинских казаков во главе с гетманом Мазепой. Шведы «бивуачили» под Лембергом целых две недели — им так понравились венгерский гуляш и темное густое венгерское вино, что уходить оттуда не хотелось.

А гетман И. С. Мазепа, посланный царем Петром для оказания своему польско-саксонскому союзнику помощи, под стенами Лемберга так и не появился. Узнав о том, что Августа со своим войском там уж и след простыл, он повернул обратно. Один вступать в бой со шведской армией он, естественно, не рискнул, и свидание Ивана Степановича с королем Швеции было отложено еще на четыре с лишним года.

В это же самое время из Лифляндии пришло известие о взятии русскими — все тем же Шереметевым — Дерпта. Карл, как всегда, спокойно принял его к сведению. А еще раньше, в мае этого года, на Чудском озере русскими была полностью разбита и взята в плен эскадра капитана 2-го ранга Лешерна фон Херцфельта. Сам капитан, убедившись в бесполезности сопротивления, взорвал себя вместе с кораблем «Карл». Король прокомментировал этот эпизод следующим образом: «Лешерн погиб, как матрос, но не как христианин». Но худшие новости были еще впереди — Нарва, символ громкой славы короля Швеции: царь Петр все-таки взял ее четыре года спустя после громкого поражения. Когда Карлу принесли известие о падении Нарвы, он, обычно выдержанный и спокойный, просто поперхнулся во время разговора и долго молчал. Остроумные шуточки приближенных в адрес царя, якобы утешавшегося всякими «невинными» забавами на берегу Невы вроде «барачного» города Санкт-Петербурга, уже вряд ли теперь могли улучшить настроение Карла XII. По численности гарнизона, по крепостным сооружениям Нарва ничуть не уступала Торну, а если учесть, что ее защищали шведы под командованием опытного вояки Хорна, то проглотить такую горькую пилюлю сразу король не смог.