На следующий день попытку форсирования реки повторили, и кавалерия успешно переправилась на другой берег. Карл шел во главе своих конногвардейцев спешившимся. Говорили, что он это сделал, чтобы успокоиться после неудачной попытки форсировать реку накануне. О выполнении задуманной атаки речь уже не шла — Август, заблаговременно предупрежденный о начатой шведами переправе через реку, вместе со своим войском с большим отрывом во времени ушел из-под Варшавы под Краков. Кавалерия: шведов была готова вступить в бой, но преследовать быстро передвигавшегося Августа было уже поздно.

Зато перед шведами с саксонской пехотой оставался генерал Шуленбург, который, правда, тоже уходил из-под Варшавы, но не с такой скоростью, как его ловкий монарх. Почуяв добычу, Карл с кавалерией бросился по его следам. Преследование Шуленбурга стало соревнование» в деле преодоления времени и пространства. Переходы делались по шестьдесят километров в сутки и более, люди валились с ног от усталости, но король все подгонял солдат и подавал им во всем личный пример. По пути шведам попался городок Калит, в котором сидел саксонский гарнизон. При переговорах о капитуляции города со стен крепости раздался выстрел — единственный при осаде Калиша. В результате погиб камер-паж, неизменный спутник короля с детских лет, Карл Бернхард Клинковстрём.

Шведы настигли отряд Шуленбурга около города!

Пунитца, неподалеку от силезской границы, и с ходу вступили с ним в бой. Пехота саксонцев защищалась умело и упорно, но малочисленная кавалерия Шуленбурга не выдержала натиска шведских всадников и отступила. В конце концов каре саксонцев было прорвано, и началось их форменное избиение. Карл XII приказал не стрелять, а пользоваться только холодным оружием. С наступлением темноты, маневрируя и отражая атаки шведов, Шуленбургу удалось спасти остатки своего отряда и в полном порядке увести своих солдат с поля боя в Силезию, оставив шведам артиллерию, 250 убитых и 200 раненых. Шведские потери были тоже ощутимыми—они потеряли 280 человек ранеными и убитыми, среди которых были три генерал-адъютанта.

Результаты боя мало удовлетворили короля, и он с большим рвением бросился на ликвидацию русского казачьего отряда численностью около двух тысяч сабель, о котором ему рассказали местные силезские жители. Казаков саксонские генералы лишили лошадей, и они сделались для шведов легкой добычей. Шведы настигли их в городке Одер Белч. Плохо вооруженные, казаки решили сдаться, но король приказал никого не щадить. Все они погибли[90]. Той же участи под Фрауштадтом подвергся полуторатысячный русский отряд Паткуля, возвращавшийся из-под Познани после неудачной осады города. Русские какое-то время отчаянно защищались, построив некое подобие вагенбурга и организовав оборону, но потом спешенные шведские драгуны генерала Веллингка одолели их и почти всех изрубили. Некоторое число пленных использовали потом при походном дворе короля в качестве конюхов и разнорабочих. Сам Паткуль в бою не участвовал, а немецкий полковник, принявший командование над русскими, потерял всю воинскую кассу, что впоследствии тяжело сказалось на положении всего русского корпуса в Саксонии.

На атом военная кампания шведов 1704 года была завершена. Часть войск опять отправилась на зимние квартиры в Западную, Пруссию, чтобы напоминать Берлину, кто там хозяин, а остальные расположились в Великой Польше вдоль силезской границы. Штаб-квартира короля находилась в маленьком и уютном городке Равиче, к югу от Пунитца. Здесь король решил выждать и узнать в точности, какие шаги будут предпринимать его противники, в первую очередь царь Петр. Русские войска практически контролировали всю Лифляндию, разместив в основных городах свои гарнизоны, и теперь Петр обязательно должен был подать руку помощи разбитому Августу. Первые признаки того, что царь планирует в ближайшем будущем двинуть свои войска в Польшу и Литву, уже были явлены, и Карл решил ждать русских в Польше.

Новый, 1705 год застал трех монархов (как бы ни был живуч «дубликат» Августа король Станислав Лещинский, его роль в конечном счете сводилась к тому, чтобы плестись в хвосте шведской политики, поэтому брать его в расчет как самостоятельную политическую фигуру Северной войны было бы ошибочным) вполне довольными по разным причинам.

Август, ускользнувший от Карла под Варшавой, оказался снова под Краковом и полностью отдался во власть политики и любви. Встречи, заседания сената, оживленная переписка с царем, поиски денег, нейтрализация недовольства саксонской верхушки затянувшейся войной, интриги при венском, копенгагенском и берлинском дворах, переговоры с И. Любомирским, выслушивания упреков со стороны царского посла и генерального военного комиссара Й. Р. Паткуля за халатное отношение к русскому корпусу — все это никак не мешало ему продолжать поддерживать свою репутацию сильного мужчины, и он даже в такое неспокойное для него время «ловил мгновения» и не упускал случая. Новой его пассией стала графиня Козел, супруга его министерского чиновника. Жизнь, несмотря ни на какие военные поражения, продолжалась, провозглашение польским королем какого-то Лещинского казалось ему несерьезным, хотя он тоже, как и Карл, изрядно устал от поляков. К Новому году Август, несмотря на уговоры «верных» поляков, тайно пробрался в свою Саксонию и решил забыть там про все.

Царь Петр был довален тем, как складывались военнополитические обстоятельства для России. Карл XII окончательно увяз в Польше и запустил все свои дела в Лифляндии. Пока шведский король гонялся за Августом по всей территории Речи Посполитой, царь поднял всю Россию на нош и направил усилия своих подданных, в первую очередь реорганизованной на европейский, а скорее — шведский лад армии, на войну со Швецией. Его генералы, бежавшие от шведов при одном упоминании их имени, теперь вступали с ними в бой и одерживали победы — не важно, в каком численном соотношении. У России, по сравнению со Швецией» неисчерпаемые ресурсы, и время покажет, кто одержит верх. Август — ненадежный союзник, но он свою роль все-таки исполняет и оттягивает на себя армию Карла XII. Чтобы союзник совсем не упал духом, надо начать действия, непосредственно касающиеся интересов короля Швеции — в Польше, Курляндии и Литве. Россия была теперь в силах действовать на нескольких стратегических направлениях.

Для Карла XII 1704 год был годом сплошных побед, и поводов, чтобы быть довольным, у него тоже было предостаточно. Саксонцы рассеяны, и в Польше от них и следа не осталось. Лифляндия? Что ж, придет время — он восстановит статус-кво и там. Да вот уже докладывают, что генерал Лейонхювюд[91] при Гемауэртхофе (Гемауэртгофе) нанес новое поражение Шереметеву[92]. Русские как были неспособны на настоящие воинские подвиги, так и остались таковыми. Их много, но победоносная шведская армия справится с ними в два счета. Недавно один подполковник пожаловался на то, что ему не удалось посмотреть на коронацию польского короля Лещинского, потому что и днем и ночью строил мост через Вислу. Какая наивность! Коронация! На что там смотреть? Без шведских штыков и денег Лещинский — ничто. Карл пообещал подполковнику показать другую коронацию — но уже в Москве, после того как он прогонит этого усатого плотника с московского трона и посадит на его место какого-нибудь крымского мурзу или того же Сапегу.