план и последовательность действий. Включилась тревога. Я выдохнул. Что этот придурок натворил? Неужели через женский туалет прошел? Через пять минут ко мне бежали маленькие ножки с довольной бородатой мордой.

— Все сделал! — запыхаясь, произнес Каин. — Вот! — дал он мне папку.

Открыл ее и проверил. Дворецкий и его дети отныне относятся к моему роду, пусть и формально. Тревога не выключалась, на улицу выбежали охранники и двинулись к нам. Каин спрятался за меня.

— Ты что, украл их?

— Да-а-а… — ответил он с опаской.

— Придурок! Зачем?

— Они меня не слушали и смеялись. Вот и получили, — гордо выпятил грудь карлик.

Потратил полчаса на выяснение отношений с магистратом. Моя новая должность помогла — бумаги мне передали еще раз, но теперь уже официально. А Каина хотели схватить и сдать жандармам.

Отдувался за него, будто за маленькое дитя. Пинками я довел карлика до машины, где он сидел молча до самого особняка. Военные, которые оставались по моей просьбе, уже уехали. Меня встретили свои и сопроводили до дома.

Демидов доложил, что все артефакты перезаряжены, с этим помог Владимир. Кое-что новое уже заказали. Еще все мои люди выздоровели, о безопасности можно не переживать.

С каким же удовольствием завалился сейчас в кровать после сытного обеда и ужина. Каин бежал в комнату, а на пороге меня встретил дворецкий.

— Вот документы, что отныне ты и твои дети — Солнцевы, — заявил сразу и вручил бумаги.

Трясущимися руками Давид Виссарионович взял папку и открыл ее. Внимательно прочитал каждый лист, а потом упал на колени.

— Спасибо, господин! — склонил он голову.

Поднял мужика на ноги, а то негоже взрослому перед молодым кланяться. Его дети уже прибыли в особняк, их из заточения отпустили, военные привезли несколько часов назад. Дворецкий взял на себя смелость, как он выразился, поселить их рядом с собой. Чуть позже им найдут работу в особняке.

Послушал счастливого отца, который воссоединился со своими чадами.

— Где Лиза? — попытался я переключиться с темы.

— Она с госпожой Ольгой, общаются с дамами-военными, — ответил Яков. Только сейчас понял, что у него два имени, получается. Прям как у принца.

— Что-то случилось?

— Не совсем. Просто вышло недоразумение. Когда Софья Долгорукова узнала, что вы женитесь на госпоже Ольге, а потом еще и Александра Майорова… Вам лучше поговорить с женой.

— Володя? Дима?

— В лаборатории.

Туда я и направился. Еще в бабские разборки встревать? Без меня. Борзов с Говоруновым занимались каким-то зельем, даже моего появления не заметили.

— Что варим? — спросил я, когда оба дернулись от страха.

— Что-то типа оборотного зелья, — отмахнулся Владимир.

— Я о чем-то не знаю?

— Ты говорил про следователя-девку. Как ее там? Авдеева. Точно! Вот, и профессор… Они не могут принять форму, потому что находятся под действием словесной магии, но лучше Прохорова с этим никто не сможет разобраться. Поэтому попробуем его вернуть хотя бы на время.

— Измененного превратить в человека с помощью оборотки? — удивился я креативности решения.

— Да. Удивлен, что ты все понял, — отвлекся наконец-то Борзов. — У нас кое-что осталось после нападения тварей. Еще есть книжица Давида. Вот, пытаюсь что-нибудь придумать.

— Молодцы! — похвалил я ребят. — Оно мне нужно через несколько часов.

— Что⁈ — уставились оба.

— Не буду мешать, — помахал рукой и удалился.

А это решение! Как минимум с тем, чтобы их сюда доставить и ввести в курс дела Прохорова. План по возвращению моих людей скоро будет завершен, осталась только… От мысли, что у меня так и не получилось вернуть Карину, разозлился.

Поднялся в свой кабинет, упал в кресло, только закрыл глаза, как зазвонил телефон. Решил не поднимать трубку. В прошлый раз это меня привело к тому, что теперь должен отправиться в южную зону с Долгоруковым и принцем.

Кто-то достаточно упорный пытался дозвониться, но я даже не пошевелился. Через пару минут звон перестал раздражать мои уши, вот только в дверь постучали.

— Господин! — обратился ко мне дворецкий. — Простите, что беспокою. Вам сейчас звонил некий Рафаэль, просил вас ему перезвонить. Дело касается какой-то Карины.

Вспомнишь черта… Мне передали листок бумаги с номером, уже набрал его и ждал гудки.

— Братишка! Рад слышать, — произнес Рафаэль. — Удивляюсь тебе. Уже подполковник, еще и с принцем пойдешь на турков. Весело-то как!

— Что хотел? — прервал его паясничество.

— Ты уходишь. Что мне делать? — обиженным голоском произнес брат. — Я столько всего приготовил, а ты…

— Прости, что подвел тебя, — продолжил тянуть время. То, что он связался со мной, может означать только одно: ему снова что-то нужно. Рафаэль любит играть по правилам, вживаясь в роль.

— У меня есть предложение, которое, думаю, тебя устроит. Как ты смотришь на то, что я верну девку, но кое-что попрошу взамен?

— Говори!

— Не так быстро, Маркус. Нужно подготовиться… Давай встретимся перед тем, как ты уедешь, и тогда все обсудим? — попытался он меня заинтриговать.

— Прости, у меня дела, — не клюнул на его крючок.

— Не стоит… — произнес он настоящим своим голосом, когда больше не играет. — Это разовое предложение. Или ты соглашаешься со мной встретиться, или я ее убью!

— Уговорил, — повесил трубку, пока Рафаэль высказывал свое недовольство.

Теперь он… Осталось только, чтобы дома мне создали проблем до полной картины. Вечером отправлюсь за Авдеевой и профессором. Надеюсь, у меня получится их быстро найти. Почему-то я полностью доверял Полосатику и Чернышу, будто себе.

— Борис, можно? — аккуратно постучала в дверь Елизавета.

«Этот день когда-нибудь закончится?» — произнес про себя. — Конечно, заходи.

Черное платье и коса на плече. Девушка медленно подошла ко мне, встала за спиной. Не произнеся ни слова, начала массировать шею и плечи. Головная боль отступала, даже получилось расслабиться.

— Хотела тебе сообщить, что завтра все будет готово, чтобы ты женился на Ольге Павловне.

— Хорошо, — промычал я.

— Есть сложность, — почти незаметно произнесла Лиза. — Когда Софья узнала о церемонии с Обручевой, то будто с цепи сорвалась. Долгорукова попросила телефон и позвонила отцу. Сообщила, что теперь она официально твоя любовница и будет жить тут, пока ты не женишься на ней.

На моей шее вздулись вены. Вот, почему Долгоруков решил использовать