А Иван Васильевич и его воеводы, введенные в заблуждение, допустили ошибку. Стали собирать рати в Новгороде и Пскове. В июне государь сам выехал туда, чтобы руководить боевыми действиями. 20 тыс. русской и татарской конницы под командованием Хилкова он послал в рейд за Двину, по Курляндии, — как полагал, навстречу Баторию. Вести разведку, опустошать местность на пути неприятеля. Впоследствии господин Карамзин внедрил в историческую литературу версию, будто в распоряжении Грозного оставались огромные полчища и одно лишь его «малодушие» обрекло Россию на пассивность.

Да откуда бы у него взялись эти полчища? Накануне кампании царь расписал гарнизоны по восьмидесяти городам на западных, южных, восточных рубежах страны. Это не считая ливонских крепостей. А неприятельское наступление было комбинированным. В Эстонии активизировался Шенкенберг, шведы опять ворвались в Карелию, а от Ревеля их войска двинулись на Нарву. Ивану Васильевичу пришлось распылять силы, отправить рать на защиту важнейшего порта. Ну а что касается армии Речи Посполитой, то государь ее не боялся. Знал, что она состоит из шляхетской конницы и как раз крепости эффективно остановят ее. Паны, как бывало уже не раз, постоят в осадах, понесут потери, да и отступят.

Стефан Баторий и Анна Ягеллонка — правители Польского королевства и Великого княжества Литовского

И вот в этом состоял еще один важный просчет русского командования. Баторий создал совсем другую армию. Основной ее ударной силой была пехота — венгры, немцы. Баторий предпринял еще одну меру, совершенно необычную для своего времени: рекрутский набор крестьян из королевских имений. Такие солдаты были слабыми и необученными, но им предстояло быть «пушечным мясом» под руководством профессионалов-наемников. Армия имела большое количество артиллерии. Но и шляхта, разумеется, добавилась, 40 тыс. «рыцарства» (не считая слуг).

Очередное русское посольство паны долго задерживали, не допускали к королю. Наконец он принял дипломатов. И… не удостоив их даже приветствия, отослал прочь. 26 июня 1579 г. Баторий направил Ивану Грозному собственную грамоту, грубую и резкую, и сразу отдал приказ наступать. Теперь-то направление удара обозначилось вполне определенно, но под рукой государя осталось мало войск. Конница Хилкова еще не вернулась из рейда. Иван Васильевич спешно собрал все, что у него было из свободных сил, 6 тыс. детей боярских, донских казаков атамана Черкашина, и бросил к Полоцку, чтобы подкрепить его гарнизон. Воеводам Шейну и Шереметеву он велел «одноконечно пройти» в город. Но подмога опоздала. Полоцк был уже окружен. Шейн, наткнувшись на противника, отвел свой корпус в крепость Сокол. А Баторий выслал на это направление бесполезную в осаде шляхетскую конницу и перекрыл дороги между собой и русскими. Пусть не мешают.

Всесторонняя подготовка к войне отнюдь не ограничивалась формированием армии и хитрым планированием. Как только загремели бои, обнаружилось, что Баторий и его покровители запасли для России еще несколько сюрпризов. Пожалуй, впервые в истории было централизованно и целенаправленно применено идеологическое оружие. Советниками короля в этой области стали Курбский и другой перебежчик, Заболоцкий. Баторий издал и широко распространял манифест, что он борется совсем не против русских, а, наоборот, за них! Желает избавить их от «тирании», вернуть им «права и свободы, уделенные народам христианским». Враг короля — один лишь Иван Грозный, и население призывалось сбросить его власть, переходить на сторону «освободителя».

А кроме идеологических, были пущены в ход последние военно-технические новинки. Принято писать, будто Баторий, поджигая стены городов, впервые использовал каленые ядра. Это неточность. Информация о «каленых ядрах» взята из послания царя. Но в 1579 г. еще не существовало других терминов, поэтому Иван Васильевич обозначил снаряды такими словами. Хотя исследователям стоило бы обратить внимание: государь назвал их «новым, бесчеловечным изобретением». А каленые ядра были известны уже давно! Их применяли и европейцы, и турки, и русские. Требовалось раскалить ядро на огне, щипцами кинуть в ствол, и оно воспламенит порох. Способ был неудобным, опасным, и пользовались им не всегда. Да и поджечь таким образом деревянную стену было трудно. Крепости строились из ряжей, набитых землей. Ядро, пусть и раскаленное, пробьет бревна и увязнет. Но имеет смысл вспомнить: Баторий давал литейщикам чертежи каких-то особых пушек. Отсюда следует и разгадка. Поляки стреляли не калеными, а зажигательными снарядами. Бомбами, наполненными горючим веществом. Для них-то и впрямь требовались специальные орудия, мортиры. И как раз после войны с Баторием это оружие получит широкое распространение (например, казаки, осаждая Москву в 1611–1612 гг., подожгут ее бомбами из небольших мортир).

Но в Полоцке манифест короля не подействовал. На защиту города наряду с воинами встали и местные жители-белорусы, сражались даже женщины. А стены поджечь не получалось, шли дожди (а может, артиллеристы не сразу приспособились к новому оружию). Баторий за золото купил жизни венгров, чтобы они подпалили крепость смоляными факелами. Большинство из них полегло в самоубийственной атаке, но пожар все же устроили. Король скомандовал общий штурм. Нет, и на этот раз гарнизон и горожане, собравшись с силами, отбросили врага, а огонь погасили. И лишь через несколько дней артиллерия выполнила свою задачу. Город заполыхал с нескольких сторон. Остатки защитников, не в силах держаться в этом пекле, вступили в переговоры и согласились сдать Полоцк, если им позволят уйти на родину.

Король охотно принял такое условие. Когда воины вышли из крепости, лично встретил их, расхваливал их мужество и героизм, приглашал поступить к нему на службу. Русские отказались. Ну что ж, тогда Баторий отрекся от своих обещаний и захватил всех в плен. В Полоцке он первым делом распорядился строить костел. Правда, объявил, что православные тоже могут свободно исповедовать свою веру. Разве что назначил нового епископа. Униатского. А высвободившуюся армию король направил на Сокол.

Корпус Шейна просидел в крепости фактически без толку. Когда узнали, что идет враг, атаман Черкашин не стал его дожидаться. Пробился и увел казаков на Дон. Впоследствии это пытались объявить «изменой», свалить на донцов поражение, но царь признал действия Черкашина правильными и никакой опалы на него не наложил. А тем, кто остался, пришлось туго. 19 сентября Сокол был окружен. Его сумели поджечь быстро. Наши воины пытались вырваться из города, но их загоняли обратно. В дыму и пламени разыгралась страшная сеча. Шереметев и несколько сот детей боярских попали в плен. Шейн, Лыков, Палецкий и 4 тыс. ратников погибли. Остервеневшие враги надругались даже над мертвыми, уродовали трупы.

И уж совсем задаром полякам досталась Туровля. Крепость была слабой, гарнизон — небольшим. Узнав о том, что случилось в Полоцке и Соколе, ратники запаниковали, вышли из повиновения воеводам и бросили крепость. А шляхетскую конницу Баторий послал «подкормиться» на Смоленщину, она разорила множество деревень. Иван Грозный не стал скрывать от народа произошедшие трагедии. По его повелению дьяк Щелкалов выступил на площади, откровенно рассказал о поражениях и потерях. Но при этом разъяснялось, что враг понес еще больший урон, государь призывал людей сплотиться и твердо переносить испытания.