И он был со мной очень нежен – и в переносном смысле, и в прямом; например, он так ласково поддерживал меня за локоть, когда нужно было пройти по узкому переулку, или подавал мне руку, когда я выходила из лодки, которую мы нанимали, чтобы добраться из отеля до площади Сан-Марко. Если мы проходили мимо ювелирного магазина или бутика, где продавались, скажем, дорогие шелковые шарфы ручной работы, он всегда останавливался и спрашивал, не хочу ли я зайти и что-нибудь себе выбрать. И каждый раз, когда отодвигал для меня стул в ресторане, он нежно гладил меня по волосам или целовал в щеку. Так что в этой области все было чудесно.

Но ночи… ночи были сплошным разочарованием. Хьюго больше не предлагал мне заняться любовью. На вторую ночь я попыталась предложить это сама. Я сказала – очень спокойно и сдержанно:

– Ты не присоединишься ко мне в спальне сегодня?

Он только улыбнулся и покачал головой:

– Не сегодня, дорогая. У нас был насыщенный день, и мы оба устали. Когда решу, что время подходящее, я дам тебе знать.

Затем он запустил пальцы в мои волосы и притянул меня к себе, чтобы поцеловать на ночь.

Господи, это сводит меня с ума. Но я знаю, что если начну возмущаться, то ничего не добьюсь, а следующий день будет кошмаром. Единственное, что могу, как я поняла, – это попытаться сделать его дни как можно приятнее. И если честно, не считая утомительных туров по музеям и галереям, это было совсем нетрудно. Но я стремилась вести себя идеально, чтобы он сам захотел быть со мной ночью.

Так я дождалась нашей последней ночи в Венеции. За обедом призвала на помощь все свое обаяние и старалась быть веселой и соблазнительной. Хьюго смеялся моим шуткам, а я то и дело легонько касалась его в разговоре. Он решил, что ужинать мы будем в главном обеденном зале отеля, – сказал, что хочет, чтобы весь мир видел его красавицу жену. И сам выбрал мне платье – шелковое бледно-серое. По его словам, на его фоне мои волосы выглядели просто потрясающе. Как ты понимаешь, я крайне нервно относилась к любым комплиментам моим волосам… но я сделала глубокий вдох и заставила себя успокоиться.

Когда мы возвращались в свой номер, я взяла его под руку и положила голову ему на плечо. Осторожно, едва ли не сдерживая дыхание, пустила пробный шар. Начать я решила с приятных слов.

– Я хотела сказать тебе, Хьюго, что эти несколько дней были настоящей сказкой. Это самое лучшее место для медового месяца, и я хочу сказать тебе огромное спасибо за то, что ты сделал его незабываемым.

Он прижал к себе мою руку.

– Да, это было прекрасно, не правда ли? Надеюсь, ты по достоинству оценила то, что твои желания я ставлю во главу угла. Я знаю, как будет лучше, хотя ты и не всегда со мной соглашаешься. Я исполнил твою мечту провести несколько дней в Позитано, но потом мы вернемся домой, и начнется наша настоящая совместная жизнь. Тогда все будет по-другому.

Я не совсем поняла, что он хотел этим сказать, но подумала, что мои усилия последних дней принесли свои плоды. Поэтому решила рискнуть и побороться за главный приз.

Мы вошли в номер, и я ласково притянула его к себе и слегка прижалась к нему. Потом подняла голову и поцеловала его, стараясь вложить в поцелуй всю свою нежность. Он мне ответил. Постепенно страсть нарастала, так что мне пришлось по-настоящему держать себя в руках. Это обязательно произойдет, думала я. Я знала, что произойдет.

Мои руки проникли к нему под пиджак, и я осторожно погладила его по спине снизу вверх, а потом прижалась к нему грудью. Я знала, что против этого ему было особенно трудно устоять, когда мы встречались до свадьбы.

– Хьюго… пойдем ко мне в спальню? – тихо проговорила я.

Я почувствовала, что его тело мгновенно напряглось.

– Я как раз собирался предложить это сам, Лора, – довольно резко сказал он. – Мне кажется, женщине нехорошо проявлять инициативу. Ты со мной не согласна?

Нет, я не согласна. Абсолютно. Ни на секунду. А ты согласна? Но какая же это была глупая ошибка с моей стороны. После всей той нечеловеческой работы, что я проделала, срезаться, как школьнице! Я же знала, что он любит быть главным. Я тут же сдала назад, но была расстроена, и нервничала, и сделала все только хуже. Опять.

– Прости, Хьюго, я не знала, что ты так считаешь. Просто раньше это никогда не было проблемой. Теперь я понимаю, что у тебя другое мнение, чем у мужчин, с которыми я встречалась, и… я всему научусь. Еще раз извини.

Это было ужасно!

– Твои извинения приняты, но я не желаю ничего знать о твоих проститутских отношениях с другими мужчинами. Не хочу даже думать об этом.

Еще несколько дней назад я бы сочла это оскорблением и разозлилась бы. Или обиделась. Но сейчас моим главным чувством было ощущение полного провала. Та непрочная связь между нами, над установлением которой я так трудилась, оказалась разрушена в один момент.

– Дорогой, я не вела себя как проститутка, честное слово. Я ведь все рассказала о себе еще до свадьбы. У меня действительно были отношения с мужчинами, как и у большинства девушек моего поколения. Совсем с немногими. Но ты же знаешь, ты – первый, кого я полюбила и за кого захотела выйти замуж. И провести вместе всю свою жизнь.

Я сама была в ужасе от того, как дрожал мой голос, но почему-то не могла не извиняться.

– Прости меня. Мне просто очень хотелось заняться с тобой любовью, и я не понимаю, что сделала не так.

Его лицо смягчилось, и он нежно взял меня за руки.

– Я полагаю, тебе еще нужно многое узнать о браке и о том, как думают мужчины. Я вовсе не хотел сказать, что ты вела себя как проститутка, и прошу извинить меня за эти слова. Но существует большая разница между несерьезными отношениями и долговременным партнерством. Я должен уважать тебя, Лора. А когда ты умоляешь о сексе, то сама себя унижаешь. Ты это понимаешь?

Нет, хотелось мне крикнуть. Нет, нет, нет. Не просто крикнуть, а завопить во весь голос. Но я промолчала.

Изо всех сил стараясь не разреветься, я легла в постель. Я все еще надеялась, что Хьюго передумает, но в глубине души знала, что сегодня он ко мне не придет. И я снова сама все испортила.

Я долго не могла уснуть. Последнюю ночь своего идеального медового месяца в Венеции я провела, размышляя о наших отношениях с Хьюго.

Я чувствовала, что запуталась и ничего не понимаю. Я и сейчас ничего не понимаю. Может быть, дело в его возрасте, как ты думаешь? Или в происхождении? Как ты считаешь, Имо?

Нужно все время помнить о том, что он сделал все, чтобы этот медовый месяц был идеальным. Он был внимательным и заботливым и накупил мне множество небольших подарочков. Может быть, все это много шума из ничего? Может, я всего лишь раздуваю проблему? Что из того, что он не захотел проехаться на вапоретто и мне не удалось покататься на гондоле, как я мечтала? Это и в самом деле довольно пошло. И возможно, мои настойчивые попытки затащить его в постель он воспринял как некую форму критики, что он меня не удовлетворяет? Может быть, и у него есть свои уязвимые места, несмотря на то что вроде бы все говорит об обратном. Может ли ответ быть в этом, как ты думаешь?