Адам, хозяин заведения, появился на крыльце, вытирая руки белоснежным передником. Странный трактирщик, давший обет заботиться о матушке Аглае (точнее, принявший его от своего родителя), и не менее странный трактир. В отличие от своих коллег Адам никогда не позволит себе разгуливать в засаленном фартуке, всегда опрятен. А что прикажете делать, если при всем честном народе можно получить нарекания от матушки Аглаи? Будешь стоять и шмыгать носом, словно нашкодивший постреленок. И в трактире у него особо пображничать не получится, это не нравится матушке Аглае. Жалко бедолагу, но ведь и жаловаться ему грех. Хоть больших заработков и нет, но на вполне приличную жизнь денег хватает.

– С приездом, Георг!

– Здравствуй, Адам! Привет, дружище! – Это уже к Грегору. Молодой сотник от души приложился ладонью о крутое плечо. Тот тоже не остался в долгу. – Матушка дома?

– Нет ее. Гуляет где-то. Но ты не волнуйся, тебя она почувствует почище любого больного. Скоро будет.

И впрямь так вышло. Георг и его парни едва успели осушить по кружке пива, как появилась Аглая. Стремительно войдя в зал, заставив при этом отшатнуться в сторону выходившего плотника, проживавшего по соседству, она тут же направилась к столу, за которым сидел сын.

– Матушка! – Он тут же бухнулся перед ней на колени.

– Сыночек! Приехал! Опять пил?

– Матушка, я только кружку пива, чтобы жажду утолить.

Ох, стыдоба! Ведь знал же – и все равно не удержался. Вот и получи выволочку на глазах у подчиненных. Но, как видно, тех проинструктировал старший десятник: парни вели себя как ни в чем не бывало. Хотя трое все же отвели глаза и что-то усиленно рассматривают на стене, один даже ковыряется в ней. Сложно совладать с собой, даже несмотря на предупреждение, вот и предпочли отвернуться.

– Жажду можно и водой утолить. От вина только беды. А я Рема видела, – в обычной для себя манере внезапно сменила она тему. – Он обещал завтра меня навестить. Совсем от рук отбился мальчик, не приходит, с нами не гуляет. Знаешь, очень многие с нами гулять не хотят. А может, они родителям помогают, а я тут обижаюсь. Нужно будет обязательно разузнать. Потом. Обязательно.

Ну да, как ей объяснишь, что все те детки уже выросли и сами стали родителями, загруженными совсем не детскими проблемами? Им давно не до гуляний. Нужно содержать семьи, растить детей. Едва Георг подумал об этом, в груди что-то шевельнулось, но он отогнал не успевшую полностью сформироваться мысль. Он выбрал свою стезю, когда решил связать себя с воинским делом, ничего другого он просто не умеет, так что семья не для него. Лишь одно желание неотступно преследует – пережить матушку, потому как если иначе выйдет, она умрет от горя. Ну да, деток у нее вокруг много, вот только его она всегда выделяла, кровиночка ведь.

Пощебетала-пощебетала и подалась на улицу. А что такого? Вот он, сынок, жив и здоров, правда, пива выпил, но, похоже, она об этом уже позабыла. Пошла прогуляться, не сидится ей в душном помещении.

Георг устроился в углу зала, переговариваясь то с одним, то с другим знакомцем, что подсаживались к нему. С ними он когда-то рос, устраивал детские забавы и шалости. Одной гурьбой хаживали вслед за матушкой, внимательно слушая ее рассказы, а рассказывала она много. Он даже затруднялся сказать, сколько она знает всяких баллад, сказок, легенд и притч. Было подспудное чувство, что многое она просто сочиняет буквально на ходу. И в эти мгновения она ничуть не походила на умалишенную.

Трактир полон народу. Пахнет едой, фруктами, взваром, компотом, человеческим телом – и никакого намека на кислый запах алкоголя. Сегодня не подавали даже пива. Впрочем, его никто и не заказывал. Еще чего не хватало – нарваться на недовольную отповедь. Странно то, что в зале находились не только мужчины, но и женщины с детьми. Были мамаши, которые пришли с младенцами на руках. Кругом знакомые лица.

Хм… А вот этого он не знает. Только что вошедший в зал мужчина никак не связан с его детством. Ничего удивительного, этой горе в человеческом обличье уже явно за шестьдесят. К тому же незнакомец не из их квартала. У них тут никогда не проживали дворяне, даже самые обедневшие. А этот, по всему видать, дворянин, и не из последних. Одежда с виду простая, но добротная, из отличной ткани, на груди – рыцарская цепь. Вот только герба не видно. Впрочем, он и не нужен. Не так много найдется людей столь героических пропорций не то что в Несвиже, а даже в известном мире.

Значит, вот ты каков, сэр Жерар, барон Гатине. Трудно не узнать его по известным описаниям, хотя раньше они и не встречались. Поздоровались, и тот присел напротив. Вроде и не гнал никого, но беседовавшие с Георгом парни тут же поспешили ретироваться. Им не место за одним столом с благородным, вот они, от греха подальше, и свалили… Георгу же было все равно, благородный или нет. Не он вломился за чужой стол, это к нему подсели. Но возмущаться по этому поводу тоже не стал, просто внимательно посмотрел на нового соседа.

– Барон Гатине, – представился гость.

– Георг.

– Хм… Славное имя. Знавал я одного Георга, он был моим другом. Вижу, ты не удивлен?

– Отчего же, очень даже. Но если вы имели в виду, что я догадался, кто решил разделить со мной трапезу, то да, я понял это сразу.

– При моей деятельности подобная внешность – недостаток, – покручинился барон. Хотя незаметно, что он сокрушается по этому поводу. Да и хватает у него на службе неприметных личностей. Но что ему понадобилось от Георга?

– Чем обязан, ваша милость?

– Просто зашел поесть. Что это у вас? Ага, мясо, сыр, хлеб… Вода?!

– Матушке не нравится запах выпивки.

– Чего изволите, ваша милость? – Адам не доверил никому другому обслуживать благородного.

– Все то же, что и у молодого человека.

– Э-э, если позволите…

– Я заметил, что он пьет воду, если ты про это. Но можешь записать на меня кувшин твоего лучшего вина, и это не шутка.

– Будет исполнено.

– Не следует представляться даме, дыша на нее перегаром, коли ей это неприятно, – пожав плечами, объяснил свои действия барон, когда трактирщик ушел.

– Зачем вам знакомиться с моей матерью? – вперив грозный взгляд в барона и сжав кулаки, сквозь зубы прошипел Георг.

Плевать, что перед ним самый могущественный человек королевства! Да-да, именно так и есть. Король – всего лишь король, подлинная сила – в руках вот этого дворянина, сидящего напротив него. Но стоит ему хотя бы помыслить против матушки – Георг порвет его похлеще любого вурдалака или оборотня, и никто не сможет его остановить. Если только смерть, но он пока жив, а раз так, то никому не подступиться к той, кто для него дороже всех на свете.

– Спокойно, молодой человек, – примирительно поднял руки барон. – Можете мне не верить, но никакого умысла в моих действиях нет. Просто мне стало интересно, что вы за человек такой: зная о том, что имеете дело со мной, не пожелали отказаться от намерения посетить свою матушку.