Он сейчас в императорском лазарете, чувствует себя хорошо, скоро, надеюсь, выпишут.

— А ты как? — спросила она, вставая обратно на землю и отпуская меня.

Улучив момент, я кивнул Ван Ли. Он согнулся в ответном поклоне.

— Я — лучше всех. С друзьями тренируюсь с утра пораньше. Вот хотел просить вас присоединиться к нам.

— Вы стали держаться гораздо увереннее, — заметил учитель, идя рядом со мной и сестрой к берегу речушки. — Немного прокачали уровень на тайфуне?

— Да, есть такое, — с удивлением ответил я, памятуя, что подобное можно увидеть лишь с высшими уровнями. Кстати, а у Ван Ли какой уровень? Надо будет у деда спросить. — А вы видите, да?

— Конечно, нет, — отрезал мастер. — Я не настолько велик во владении силой. Просто вы так светитесь, что никакая магия не нужна, чтобы видеть очевидное.

Я даже зарделся немного. Всё-таки приятно понимать, что кто-то видит твой прогресс, отмечает его и даже способствует во многом.

Через минуту мы вышли к ребятам. Катерина сидела на корточках возле водного потока, опустив в него ладони с длинными пальцами. Олег же сидел без коврика, приложив обе руки к земле.

— Ну что, друзья, получается? — спросил я.

Они оба подняли на меня глаза, в которых я уже увидел ответ, и синхронно покачали головами.

— Простите, что вмешиваюсь, — сказал Ван Ли, — но чего вы хотите добиться?

— Это Ван Ли, наш с сестрой учитель. Это — Карина, моя сестра, — представил я пришедших. Затем представил друзей. — Мы хотим повысить уровень магии, хотя бы временно, используя родную стихию, — ответил я на вопрос мастера. — Грубо говоря, пытаемся повторить то, что у меня получилось на Сахалине.

— Что же, друзья мои, — сказал на это Ван Ли, глубоко задумавшись. — Мне горько вас разочаровывать, но в таком виде у вас, скорее всего, ничего не получится.

— Почему⁈ — воскликнули мы в три голоса разом.

— У меня же получилось, — добавил я.

— Вы не забывайте, в каком состоянии находились, Никита Александрович. Можно сказать, что катализатором к вашему прогрессу послужило сильное душевное волнение. А тут этого вряд ли можно добиться.

Повисла тишина, которая длилась несколько секунд. Затем произошло много всего и сразу.

Катерина и Олег переглянулись долгим взглядом, словно научились разговаривать телепатически за то время, пока меня не было. Громова в несколько грациозных прыжков достигла берега, от которого только недавно отошла, чтобы поздороваться с вновь прибывшими, и с разбега сиганула в речушку.

С отвисшей челюстью, совершенно не понимая, что происходит, я перевёл взгляд на друга. Тот лежал на земле и с каждым мгновением всё глубже и глубже погружался в неё, словно его затягивали зыбучие пески.

Тут у меня уже и глаза на лоб полезли. Я даже несколько раз открыл и закрыл их, чтобы удостовериться, что мне не чудится происходящее. Как я понял, Ван Ли и Карина понимали ещё меньше меня. Хотя именно учитель из Поднебесной очнулся первым.

— Давай за девушкой, а я тут попробую.

Я побежал к потоку и едва успел прыгнуть в его ледяные объятия, как заметил голову Катерины над водой.

— Получилось! — прокричала она.

Я увидел водяную арку, выстроившуюся от одного берега до другого. Зрелище, конечно, потрясающее. Вот только голова Громовой с бульканьем снова скрылась под водой. Я нырнул, нашарил рукой волосы и, молясь, чтобы это не были водоросли, потянул их на себя.

Вытягивать содрогающуюся от приступов кашля девушку, отплёвывающуюся водой, которой успела наглотаться, то ещё удовольствие. Но я справился. Примерно также обстояли дела и у Ван Ли с Кариной. Едва они принялись откапывать Чернышёва, как земля расступилась, являя им его. Однако почти тут же комья земли сорвались с боков и присыпали его снова. Земля забилась другу в рот и в нос.

И Катерина, и Олег дрожали, но были довольные, как никогда.

— Так, живо домой, — скомандовал я. — Мыться, сушиться, переодеваться.

— Вы слишком прямо поняли мои слова, — сказал Ван Ли, когда все мы собрались в зале у камина на гостевом этаже нашей башни. — Но, да, именно это я имел ввиду.

Громова сидела ближе всех к камину. Несмотря на горячий душ и сухие вещи сестры, которые подошли ей идеально, она всё ещё дрожала от холода. Я дал ей тёплый плед, и, лишь укутавшись в него, она стала согреваться.

— И что это было? — спросил я сокурсников. — Практическое пособие для канала «Как самоубиться у друга дома»? Или перформанс «Отморожу уши маменьке назло»?

Я не злился, просто вся ситуация, в целом, казалась мне неправдоподобной и гротескной.

— Вас же чуть собственные стихии не доконали! Как такое возможно?

— Представляешь, — чуть покраснев, сказала на это Катерина, — я не умею плавать.

— Как это? — удивился я. — Маг воды в прошлом какого-то немалого уровня и не умеет плавать?

— Увы, — она развела руками, но тут же снова укуталась в плед, который начал спадать от её движения. — Раньше мне было ни к чему. Ну, скажи, зачем мне плавать, если я спокойно могу ходить по воде? Или взять, развести в стороны водные массы и пройти по сухому дну?

— И то правда, — согласился я. — Но могли хотя бы предупредить?

— Прости, — сказала Громова и уставилась на огонь в камине.

— А ты чего? — спросил я друга, который усердно прятал от меня глаза.

— Извини, — сказал он. — Но я должен был попробовать эту штуку с переживаниями.

— И какие же у тебя переживания от родной стихии? — я скорчил карикатурно-удивлённую физиономию. — Ты-то всегда был нулевиком, всё должно быть привычно.

— Вот именно, — Олег упёрся глазами в пол, рассматривая мыски гостевых туфлей, а мне стало не по себе от этого, словно я почувствовал, как ему неудобно от произошедшего. — Понимаешь, трудно быть единственным недосилком в семье. В детстве братья часто бросали меня в яму и закапывали. Они кричали, что, если я — маг, то должен откопаться сам, ведь это моя родная стихия. А меня хватало лишь на то, чтобы обеспечить себе дыхание, не более того. Потом приходили мама или папа и откапывали меня. До сих пор помню это чувство беспомощности, одиночества и предательства близких.

— Ладно, всё в порядке, — сказал я, хлопая его по плечу. — Только ты в следующий раз предупреждай, когда подобное задумаешь. Я лопату приготовлю!

— Замётано, — ответил Олег и широко улыбнулся.

* * *

К обеду, когда друзья разъехались по домам, а Карина получила от меня исчерпывающую информацию о моей поездке, мне позвонил отец и позвал в свой рабочий кабинет.

Поднявшись туда, я с некоторым удивлением обнаружил своего старшего брата Николая. Мы поздоровались, и я почувствовал, что он больше не относится ко мне с неприязнью. Судя по всему, наш последний разговор сильно повлиял на него.

— Сыновья, — официально начал Александр Игоревич. — Этот разговор назревал уже давно, так что более тянуть