Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я могу всё тебе объяснить, Тая, – повторяет она бросив взволнованный взгляд в сторону. – Пожалуйста, просто выслушай меня и ты всё поймешь. Я была вынуждена бежать из этого города, Тая. Вынуждена!
– Наверное, я бы в это поверила, будь ты хорошей матерью до исчезновения. – С темного неба срывается первый снег. – Которая живет дома, готовит поесть, играет со мной, выходит на прогулку… А не сбрасывает своим подружкам на дни и целые недели, чтобы свою личную жизнь устраивать. Я всё это помню, к сожалению. И эти воспоминания, как опухоль в моем мозгу! Ничего не выйдет, – холодно оглядываю её. – Больше меня не ищи.
Разворачиваюсь, чтобы скрыться в многолюдном торговом центре и снова вызвать такси, но она вдруг говорит то, отчего мои ноги мгновенно прирастают к земле. И голос её теряет всякое напускное волнение.
– Тебе ведь знакома фамилия Леманн, не так ли? Мм, дай подумать. Ах, да! – говорит она моими словами. – Ты же спишь с одним из них! Как я могла об этом забыть? – усмехается она за моей спиной.
Я медленно оборачиваюсь, глядя на нее совершенно другими глазами. Минуту назад её красивое лицо искажали фальшивые муки совести, а теперь от их теней не осталось и следа. Со мной говорит настоящая хищница, охотница – как угодно! Кошачий взгляд горит непритворной хитростью и жаждой справедливости. Честно говоря, мне становится даже страшно.
– Что такое, Тая? – заглядывает она в мои глаза. – Твое нежелание видеть меня пошатнулось? Что возьмет верх над твоими принципами: простое любопытство или неистовое желание узнать правду, которая жестока к нам обеим? – Надев темные очки, она поправляет перчатки и перекладывает компактную сумочку в другую руку. – Ян Леманн уничтожит тебя в одно мгновение, если только почует в тебе проблему. Если что – я буду ужинать в итальянском ресторане. Он за углом, мимо не пройдешь.
Снег усиливается.
Она оставляет меня с неизвестностью в сердце и темнотой в душе.
Только начало ноября, а уже идет первый снег…
Появилась из неоткуда. Совсем не изменилась. Даже лучше стала. И знает о Яне. И знает о нас.
Только мне одной, кажется, совсем ничего неизвестно.
* * *
Говорю, что ничего есть не буду, но она заказывает для меня пасту с беконом, салат, пиццу, десерт и чай. Её длинные блестящие волосы рассыпаются на плечах, движения тонких рук неспешны и осторожны, как взмах крыльев самой красивой бабочки. Как бы я ненавидела её, как бы не старалась упрекать в поступках, мне сложно не восхищаться ею.
– И ещё, будьте добры, – обращается она к официанту, – два коктейля, в основе которого белый ром. На ваш вкус.
Парень с улыбкой кивает и оставляет нас.
– Милое местечко, – говорит она, оглядев небольшой зал. Все столики заняты, за последним у стены – большая компания. Кажется, это целая семья. Коротко вздохнув, она останавливает на мне вдумчивый взгляд и кладет руки на стол. – Я очень долго ждала этой встречи.
– Ближе к делу. Откуда тебе известно о Яне? Следишь за мной что ли?
– Не слежу, – улыбается она, – а присматриваю. Это разные вещи.
– Дальше? – требую я.
– А ты нетерпелива.
– Я раздражена. И хочу поскорее убраться отсюда. Но не могу, пока ты не объяснишь, какого черта явилась ко мне?
– О, нет! Что ты, милая, не так, – смеется она. – Правильнее сказать – тебя встревожила моя осведомленность о твоей бурной личной жизни. Секс и Ян – вещи неразделимые и до дрожи восхитительные, не так ли? – Я теряюсь. Её слова отправляют в мрачную бездну. – Что ты! Я не спала с ним! – смеется она и благодарит официанта за два коктейля. Реактивный здесь бармен. – Но уверена, яблочко от яблоньки недалеко падает. Давай выпьем за этот вечер? – предлагает она, подняв свой бокал. – Пусть он принесет только радость, а горькие слезы оставит на потом.
Отворачиваюсь, пытаясь ответить себе, что я здесь забыла?
– Ну, как знаешь! – хмыкает она и пробует розовую жидкость. – Уф, какая мерзость. Кстати, как тебе работается в доме Яна? Остается время для уборки? Или всё отнимает секс?
Мои ладони потеют. Что за чертовщина здесь происходит?!
– Милая, тебе нужно поработать над выдержкой. Твои бегающие туда-сюда глаза сдают тебя с потрохами.
– Что тебе надо? – резко спрашиваю я. – Говори, что хотела! Достаточно этих демонстраций! Откуда ты знаешь о Яне? Откуда знаешь, что я работаю в его доме?
– Родная, я не могу этого не знать, учитывая, что сама подкинула тебе эту работенку.
– Что сделала? – В груди неприятно щемит. – Как это?
– Совершенно спокойно и просто, – пожимает она плечами. – Не так давно подружилась с его секретаршей и случайно узнала, что ему в дом требуется смотритель. Она слышала, как они с отцом обсуждали этот вопрос по телефону. Или домоправитель. В твоем случае – домохозяйка. Я написала объявление, заплатила парнишке и он оставил его в магазине, где ты работаешь. Делов-то!
– Зачем?
– Потому что мне сделали больно, – отвечает она, задержав на мне взгляд, таящий в себе слезы, тревоги и безутешную боль. – Десять лет назад я влюбилась. Сильно влюбилась, безоглядно, готова была на всё, ради него.
– Дай угадаю? – усмехаюсь я. – Он был безмерно богат, но, к сожалению, женат?
Мой смешок раздражает её, но она решает промолчать.
– Он тоже любил меня и я не была для него просто любовницей. Я была его богиней, его ангелом и демоном. Мы сходили с ума друг по другу, не могли и дня провести порознь. Меня тогда уже лишили родительских прав и я жила одна в съемной квартире…
– Которую оплачивал твой хахаль, – перебиваю я, согласно кивая.
– Вижу, бабушка тебе хорошенько мозги промыла.
– Вовсе нет. Я и без нее это знала. Только сформулировать в голове правильно не могла.
– Тая, – усмехается она с заметной печалью в глазах, – я – простая женщина. Самая обыкновенная, разве что у меня впечатляющая внешность! У меня есть сердце, есть душа и жажда быть счастливой. И я была. Поверь, была! Он мог приехать ко мне в любое время дня и ночи. Знаешь, что мы делали? – усмехается она, глянув на меня так, словно я не могу этого не знать. – Трахались. Боже, это был непревзойденный секс! Грязная похоть и искренняя
