— Можно сказать и так. А вообще-то я очки искал. Вчера, когда причалили, выронил из кармана. Жаль, хорошие очки от солнца, друг привез с Гавайских островов…

— Не нашли?

— Нет. Наверно, провалились под доски, в траву, а там их кто-то отыскал.

— Подождите… — Генчик юркнул под мостки. Ползал там минут пять. Мусор сыпался за ворот и в волосы. Грязный бинт, который Генчик по привычке намотал сегодня на колено, развязался и застрял в траве.

Генчик сердито сунул его в карман. И виновато выбрался на солнце.

— Нету. Нигде…

— Да. Я и сам тут искал, искал… Ладно, переживу. Иди сюда, побеседуем за жизнь, как говорят в Одессе.

Генчик с готовностью сиганул в моторку. И ойкнул: снова Петя скажет «пробьешь днище». Но Петя сказал:

— А сестра твоя… она где?

— Елена? Дома. А что?

— Да ничего… Просто вчера показалось, что вы с ней сегодня утром куда-то собирались. В Дом культуры, кажется…

— Не утром, а вечером! И она без меня! Чего я там не видел? Конкурс красоты! Пфы…

Петя, кажется, слегка затуманился. Наверно, опять пожалел потерянные гавайские очки.

— Ну, ладно. Кому конкурс, кому работа. Пора в объезд по акватории… А ты куда собрался?

— А я опять… на тот берег. У вас туда случайно не будет пути сегодня?

— Случайно будет, — понимающе сказал Петя. — Раз уж ты тут случайно оказался. Поехали…

Когда моторка набрала ход, Генчик с чувством произнес:

— Ох и спасибо вам! А можно вас попросить…

— Сначала можно я попрошу?

— Ага… А что?

— Давай будем с тобой на «ты». Я ведь еще неженатый, бездетный. Молодой снаружи и внутри.

— Ладно… давай. А можно, чтобы скорость потише?

— Ты что? Боишься?

— Вот еще, «боишься»! Просто… чтобы плавание было подольше. А то ж-жик — и там…

— Понял. Малый ход…

Нос катерка опустился, мотор застучал неторопливо. В корму стали поддавать крутые гребешки — с берега дул теплый плотный ветер и разгонял зыбь.

— Так и поедем, — решил Петя. — Если бабушка не успела соскучиться по внуку.

— Да она вовсе не моя бабушка! Мы только вчера познакомились!

И Генчик без утайки поведал вчерашнюю историю. Не скрыл даже, как спасался от зловредных парней и Шкурика и как боялся, что старуха — коварная похитительница.

— А по правде-то она совсем не такая!.. И корабль у нее знаешь какой замечательный! Ну, в точности как настоящий, только будто его какой-то волшебник уменьшил. Она его несколько лет строила…

— Значит, есть в старой женщине морская закваска, — со всей серьезностью заметил Петя Кубриков.

— Есть… Она раньше в портовой конторе работала. И морские узлы знает! Она мне вчера два узла показала: «выбленоч-ный» и «задвижной штык»… Петь, а ты все морские узлы знаешь?

— Всех, наверное, никто не знает. Их чуть ли не четыре тысячи. Но кой-какие мне, конечно, известны. Такая, брат, профессия. Например, «беседочный». Очень полезный в нашем спасательном деле. Он образует петлю, которая не затягивается. Это важно, когда человека такой петлей вытягивают из воды… А если сам оказался за бортом, должен уметь завязать петлю вокруг себя одной рукой, одним взмахом…

— Петя, покажи!.. Вот на этом! — Генчик выдернул из кармана серый, жгутом свернувшийся бинт.

— Ну что ты! На таких тесемках узлы не вяжут. Возьмем вот что… — Петя дернул к себе с носовой палубы швартовую снасть — плетеный, толщиной в палец трос. А бинт бросил за борт. Потом выключил мотор. — Ляжем в дрейф. А то не успею научить, как будем у берега. Вот, смотри. Один конец закрепляем на судне, другой у тебя в руке. Обносишь вокруг туловища — раз! Делаешь на нем колечко — два. Перехватываешь, просовываешь руку, протягиваешь кончик… три! Готово…

— За три секунды! — восхитился Генчик.

— Теперь попробуй сам… Нет-нет, одной рукой… Работай пальцами… Вот так!

Конечно, не все сразу было «вот так». Но минут через пятнадцать Генчик уже довольно ловко завязывал у себя вокруг пояса широкую петлю. Движением кисти и пальцев. И Петя сказал, что у него, у Генчика, морской талант.

— Петя, а можно я теперь скакну за борт? А ты мне бросишь конец и спасешь!

— Ну… не так сразу. Потренируйся еще…

— А говоришь «талант»…

— Талант, пока на суше или в лодке. А на воде вон какая зыбь. Ишь, раскачало… Да и мотор пора заводить, а то остынет — не запустишь. Садись…

Мотор запустился сразу. Но тут же и заглох.

— Ну вот, накаркал я… — Петя защелкал тумблером. Чертыхнулся и полез на корму. Пенный гребешок хлестнул ему в лицо. Петя, отплевываясь, потянул мотор на себя. Из воды показался металлический «хвост» с винтом.

— Ой… — сказал Генчик.

— Тьфу, зараза! — сказал Петя.

Потому что оба увидели сразу: на ось винта был намотан марлевый жгут.

— Это я виноват! — раскаялся Генчик. — Мой бинт…

— Я виноват! Знал ведь, что нельзя бросать за борт всякую дрянь!.. У тебя есть ножик?

— Нету…

— И у меня нет. Я, голова дырявая, дал его вчера нашему сторожу, банку консервную открыть, а назад не взял…

Петя вытащил из-под сиденья коробку с гайками, масленками и мелкими инструментами. Поковырял бинт на оси отверткой. Но марля намоталась с небывалой плотностью.

— Кажется, мы сели крепко…

Волны между тем нарастали, качало все сильнее. Генчик ощутил в себе приключенческое замирание.

— Значит, у нас корабельная авария?

— Вроде того.

— Тогда… может быть, поднять сигнал бедствия?

— Ну, это уж черта с два! Не хватало, чтобы старшего спасателя Кубрикова спасали посторонние… Сначала поднимем что-нибудь другое!

— Что?

— Во-первых, настроение. Во-вторых, парус.

— У тебя есть парус?! — возликовал Генчик.

— Припас на всякий случай. Самодельный. Ну-ка…

Петя поднял лежавшие вдоль бортов две дюралевые

жерди, соединил их концами. Получилась двуногая штука вроде буквы А без перекладины. Нижние концы Петя вставил в гнезда у бортов. Генчик помогал. А гребешки хлестали через борт — ну прямо как в кино про надвигающийся шторм.

От верхушки двуногой мачты спускались несколько веревок. Одну протянули к носу, другую к корме. Закрепили. К третьей веревке (Петя сказал, что это «фал») прицепили деревянную перекладину с квадратной парусиной. Нижние углы парусины короткими снастями оттянули к скобкам на бортах. Потом вдвоем потянули фал.