"Странное существо человек - впечатлительное и сентиментальное. И она - яркий тому пример". Покачав головой, удивляясь собственным мыслям и выводам, Лена медленно подошла к дивану и села на него, откинувшись на спинку. Подтянула ноги к груди. Непроизвольно, в памяти всплыли вечера, которые они с Лешей провели здесь - счастливые, тихие, радостные и задумчивые. Их было так много, и в то же время - так ничтожно мало, что закололо в груди.

Стоило идти купаться, но не было сил встать.

Лена еще раз осмотрела комнату. Все было по-прежнему: те же рельефные обои, оливкового оттенка. Тот же светло-зеленый диван, ручки которого были обтянуты бежевой кожей, несколько ассиметричных полок на стене, и телевизор по центру на невысокой тумбе.

И опять покачала головой, понимая, что на душе становится чересчур радостно и легко.

Нельзя сказать, что она не поверила Леше, когда вчера утром, на ее кухне, он рассказывал ей, что приехал за ней. Отбивать у мужа.

Лена хмыкнула, и этот звук громко прозвучал в тишине квартиры.

Нет, ну серьезно, разве в такое легко поверить после трех лет отчаяния, обиды и разбитых чувств? Но едва войдя в этот дом, Лена поняла, что он не обманывал.

Вся квартира была пропитана присутствием женщины.

Никто, заглянув в гости, не понял бы, что Леша живет сам. Да он и не жил, похоже.

На полочке в ванной она видела баночки своих кремов, забытых в тот злосчастный день. Лена сомневалась, что их содержимое можно еще использовать, но сам факт их наличия… обескураживал. Наверное, присутствие тех баночек лучше всяких слов показывало, что он не желал избавляться от напоминаний о ней, а наоборот, делал все, чтобы Лена была в его жизни. И не только в тех кремах дело…

На кухне висели чашки, купленные ею. На полке в прихожей, у зеркала, лежала ее расческа, и стоял ее лак для волос.

В первые мгновения Лене даже стало страшно - показалось, что она попала в прошлое. Настолько неожиданным оказалось это все.

Леша не выкинул ничего.

Не избавился ни от одного напоминания о ней, об их прошлом. И это было чем-то, что сбивало с толку, что окончательно разбивало всякие здравые доводы.

Он любил ее. И действительно, все это время хотел вернуть Лену в свою жизнь.

Пальцы сжались в кулачок, сминая ткань футболки, которую Лена стащила через голову. На секунду замерла, рассматривая истертую, поношенную материю, а потом, тихо засмеялась. На поверку, они оба оказались какими-то помешанными… фетишистами.

Ну, может и не в полном смысле. Но каждый так отчаянно цеплялся за любое напоминание о другом, так отчаянно не хотел отпускать…

Покачав головой, она поднялась и пошла в спальню, испытывая странный душевный подъем, почти эйфорию. Хотя, возможно, это просто нервная реакция на все, пережитое за три последних дня.

Остановившись у встроенного в стену шкафа с раздвижными дверьми, Лена прикусила губу и опасливо положила пальцы на зеркало, имея предчувствие о том, что увидит, когда откроет секцию…

Ее одежда висела на том же месте, где она оставила ее. Леша не убрал ничего.

Ох! Кто-то мог сказать, что он ненормальный.

Но Лена так понимала его.

Взяв чистую кофту, она закрыла дверь. Да так и осталась стоять, рассматривая свое отражение в полный рост.

Беременность и роды изменили ее. Тогда такие изменения мало волновали Лену. Не до того было, как-то. Но сейчас, в свете всего, что происходило в этой комнате несколько минут назад, Лена по-новому взглянула на себя.

И расстроилась.

Нет, она не стала уродиной. И выглядела хорошо. В конце концов, Лена не принадлежала к женщинам, пускающим себя на самотек. Два раза в неделю, насколько это позволяло ее расписание, она ходила в спортзал. Девчонкам часто удавалось вытащить ее на массаж в салон. Но… но…

Что бы там не говорили, беременность не красит женщину, все это обман, чтобы сделать процесс адаптации менее тягостным для девушек. Или, может это только ей так не повезло? Она знала, что у многих не было такого…

Лена провела кончиками пальцев по розовато-белым следам растяжек на животе, которых осталось слишком много, по шраму после кесаревого. Посмотрела на свою грудь, которая стала совсем другой.

У нее поменялась фигура, и спорить тут не о чем. Помимо очевидных следов и рубцов, линия живота, когда-то бывшая совершенно плоской, стала обтекаемой, мягкой. И не спасал ни массаж, ни упражнения, которыми она относительно регулярно тренировала пресс. Ее бедра теперь были шире, потому что кости таза немного раздались.

Лена стала настоящей женщиной, матерью. Ее фигура стала округлой и мягкой, в то время как раньше, она была стройной и подтянутой.

Понравится ли это ему, ведь Леша помнил ее совершенно другой?

Наверное, глупо сомневаться в реакции Леши после того, что прервала звонком его мать. Но Лена сомневалась. А кто не сомневался бы? Да и потом, он ведь не успел ее рассмотреть,… а вдруг, приглядевшись, Леша решит, что ему не нравятся такие изменения…?

Тряхнув голов, она попыталась избавиться от дурных мыслей. В конце концов, себя ей не поменять. И раньше ее тело не было причиной комплексов. Вот и не стоит такую позицию менять. Жизнь покажет.

Отбросив все свои страхи, во всяком случае, на время, она пошла купаться.

Ее мужчины вернулись в начале седьмого.

Лена даже не заметила, что в уме называла их уже так. Но, откровенно говоря, она была чересчур сонная, чтобы беспокоиться о такой стремительной сдаче всех своих укреплений.

Ее разморило еще после ванной, вода в которой была немного горячей, чем следовало, но это тепло оказалось слишком искушающим. Да и усталость последних напряженных дней сказалась, разом навалившись на нее. Потому, Лена постоянно клевала носом, слушая восторженный рассказ сына, который сидел у нее на коленях, о дне в садике, и даже не задумалась о том, что ребенок так хорошо воспринял новость о том, что они пока поживут здесь.

В конце концов, Алексей, все это время наблюдающий за ней, отправил Лену спать, заявив, что той надо много отдыхать.

И она послушалась, решив, что мальчики справятся сами еще один вечер. Тем более, есть им было что. Леша купил кое-какие продукты в ближайшем магазине. Лена не особо присматривалась к пакетам, но колбасу и спагетти заметила. У него самого она в холодильнике обнаружила днем только яйца, кефир, да хлеб с сыром. Даже в этом он не поменялся. Заботился обо всех, только не о себе.

Мысленно пообещав, что исправит это упущение, как только немного отдохнет, Лена позволила Леше увести себя в спальню и уложить в кровать, будто она дитя малое. Даже поцелуй, которым он коснулся ее губ, ощущала уже через полудрему.

Она моментально уснула, и ей совершенно не мешала их возня и включенный в зале телевизор.