class="p1">– Это тот самый конь Медного всадника? – вдруг опомнилась Нонна, проявив неожиданные познания в литературе.

– На самом деле он бронзовый. А бронза это сплав меди и олова, поэтому, естественно, зеленеет. Остальное Александр Сергеевич Пушкин добавил от себя.

Я, оперевшись на посох, спрыгнул вниз, чудом не вывихнув колено, и поймал весело скатившуюся девушку. Липицианский жеребец тряхнул гривой на прощанье, неожиданно ловко отвесил ей галантный, низкий поклон (в австрийской школе такому учат!) и взмыл в темнеющее до ультрамарина небо, оттолкнувшись от брусчатки мощным толчком задних ног.

Очень надеюсь, что мы уложились вовремя и от Петра Великого не достанется ни нам, ни Фиме Синему. Хотя как знать, при жизни государь был злопамятен и скор на расправу.

Идёт, бывало, по стройке набережной, ему мужик кланяется, а он ему палкой по хребту:

– Нашёл время шапку ломать, работать надо!

Другой мужик, видя это, глаз не поднимает, машет лопатой. Царь идёт мимо и тому поперёк спины – шарах!

– Как смеешь царю не кланяться, а?!

В общем, его было лучше не провоцировать, он и сам с этой задачей преотличнейше справлялся. Фамильяр вынырнул из кармана моего пиджака, в который до сих пор уютно куталась Нонна, и, мурлыча, закрутился у её ног. Они даже успели переброситься парой фраз типа:

– Ох, котик, как же я скучала-а! Хотела всё начать сначала – дом, утро, кофе с круассаном… Прости за то, что мыла в ванной!

– Ах, мышка, что же с нами сталось? Не извиняйся, ты старалась. Я всё давно простил, подружка, но просто почеши за ушком…

Сценка практически идиллическая, но именно в тот момент, когда Нонна начала гладить котодемона, тот вдруг выгнул спину, зашипел и, оскалив клыки, плотным комом тьмы бросился под арку в парадную. И уж поверьте, ласковая рука девушки не была тому виной – Фамильяр что-то почуял и первым кинулся наверх, на защиту нашего дома!

«Да нет, – попробовал успокоить я сам себя, – никаких незваных гостей там быть не может. Защитные заклинания у меня всегда получались на высоте, даже Хранители без спросу не пройдут. А тот же Гэндальф Серый если и решил пересидеть у меня, то дальше коврика перед дверью на площадке и носа не сунет. Всё-таки питерское воспитание, вежливость и тактичность превыше всего, такое и после смерти не пропьёшь».

Тем не менее мой чёрный кот не высунулся с балкона, махая лапкой, чтобы дать знак, что всё в порядке. Он вообще не подавал никаких сигналов, и это было… неправильно. Обычно домашние демоны настолько привязаны к своему дому, что, даже люто ненавидя хозяина, они скорее умрут, но нипочём не пропустят на свою территорию чужака.

И это не вопрос мифической чести или какой-то там особенной преданности, демоны этими глупостями не страдают. Нет, для него – дом, квартира, жилплощадь, пусть даже драный коврик на кухне – неприкосновенны ни для кого только потому, что это уже ЕГО!

То есть это я считаю, что он живёт у меня, а Фамильяр думает несколько иначе. Да, я хозяин, я кормлю, хвалю, наказываю, заставляю, поощряю, но это делаю я, человек, яжмаг. А вот мой дом с того момента, как котик впервые поставил там отпечаток передней лапки, уже его собственность. Не моя. Не наша общая. Но именно и только – его!

Без моего разрешения не войдёт ни один гость, но без его ведома – ни один чужак! И в этом смысле демон не будет спрашивать у меня какого-то особого разрешения, он просто сожрёт любого, кто бесцеремонно посягнёт на несанкционированное проникновение в жилище, находящееся под его охраной…

«Возможно, как раз сейчас и дожирает», – без малейшей уверенности успокоил я сам себя, подцепил под ручку ничего не понимающую девушку, и мы вместе вошли в парадную.

Пока поднимались на третий этаж, я незаметно пристукнул посохом об бетонные ступени, активизируя своё магическое оружие. Заряда в нём ещё хватало как минимум на пять-шесть серьёзных, мощных выстрелов. Дальше перехватывать волшебное оружие на китайский манер и гвоздить нарушителя как простой палкой по голове. Посох крепкий, выдержит, проверено не раз в самых малоприятных ситуациях.

Двери были закрыты. Я прикоснулся посохом к замку, нарисовал овал в воздухе, перечеркнул двойным знаком Зорро, но… охрана в порядке, все мои защитные заклинания были активированы, находясь в рабочем режиме. Ничего не отключено, не нарушено, не прорвано. Никто не смог бы пройти в квартиру незамеченным, так с чего же Фамильяр так занервничал?

Пустым эмоциональным срывам демоны, как правило, не подвержены, значит, должна быть причина, и весомая. Я отпер дверь своими ключами, вопреки правилам этикета не пропустив Нонну впереди себя, шагнул первым сам. Бегло осмотрелся, втянул носом воздух… и вдруг чихнул! Откуда-то со стороны рабочего кабинета доносился аммиачный запах перегретой мочи, дешёвого пива, сто лет не стиранных носков и чего-то очень давно протухшего…

– Нет, нет, не-ет, только не это! – Прозрение настигло меня слишком поздно, когда уже ничего не исправишь и никуда не спрячешься.

Я бегом бросился вперёд, перехватив посох в положение «стрельба стоя», и, не задавая вопросов, пальнул гаду прямо промеж глаз!

– Ам, – коротко сказал знакомый бомж в носках и серой шинели, попросту проглатывая энергетический заряд. Не поперхнувшись, не постучав себя кулаком в грудь, даже не выпустив струйку порохового дыма из ноздрей. Что же ты такое?!

Он сидел развалившись в кресле за моим рабочим столом, перед моим же раскрытым планшетом, а под ногами у него валялась свежесодранная шкура моего кота. Фамильяра.

Кажется, я впал в неконтролируемую ярость, поскольку выпалил подряд ещё три заряда, от которых бомжара попросту отмахнулся, как от настырной финской мошкары. Потом за моей спиной тонко охнула Нонна, и я остановился, с трудом переводя дыхание…

– Наверное, мне бы стоило попросить прощения за то, что я вломился к вам без приглашения? – чуть изогнув бровь, уточнил негодяй. – Я бы мог, но… не хочу. Не вижу смысла в дальнейшей игре в поддавки.

– Ты убил моего кота…

– Почти. Но убийство вас двоих доставит мне куда большее удовольствие. В конце концов, иначе зачем я здесь? – Он потянулся, обеими руками снимая живое человеческое лицо, словно резиновую маску, и на нас глянул окровавленный, жуткий череп демона.

Настоящего, пугающего, безжалостного, из первых падших ангелов, соблазнённых Люцифером и поднявших кровавое восстание на небесах. В его бездонных, квадратных глазницах плескалась межгалактическая чернота, зубы были гнилыми и длинными, нос провален, и в целом он внушал такой ужас одним своим видом, что сбивалось дыхание…

Лично мне не доводилось видеть таких ни разу. Но я кристально чётко осознавал одно: моих сил и заклинаний против него не хватит даже на полминуты. Такую могучую адскую тварь способны остановить