По вечерам, когда у него получалось вырваться, он приходил ко мне или мы где-нибудь ужинали. Каждый раз мы узнавали что-то новое друг о друге, еще больше открываясь.

Мы не только болтали. Много времени проводили кожа к коже. Или кожа к одежде. Или просто срывали только самое необходимое. Каждый раз, как и в ночь Хеллоуина, все было по-другому. Это уж точно не напоминало ничего не значащий секс.

В субботу Ник неожиданно приехал ко мне после работы. Я полусонная впустила его в квартиру, но в тот вечер мы почти не разговаривали. Закрыв за собой дверь, он тут же подхватил меня на руки, и на несколько минут в мире остались только мы вдвоем. Секс… то, как он прижимал меня к спинке кровати, как раздвинул мне ноги и…

Боже, он… набросился на меня так, словно жаждал меня, только меня.

Я полностью погрузилась в воспоминания, поэтому, когда доктор Коннелли вошла в кабинет, почувствовала невероятную неловкость. Судя по легкой ухмылке на лице Ника, он прекрасно понимал, о чем я думала.

Доктору Коннелли было за пятьдесят. Каштановые волосы, тронутые сединой, она собрала в аккуратный пучок у самой шеи. Вокруг уголков глаз и губ собрались тонкие морщинки. Она выглядела так, словно много улыбалась, и понравилась мне с первого взгляда.

На приеме все проходило, как всегда у гинеколога, пока не пришло время УЗИ. Ник тут же пододвинул свой стул поближе к кушетке и жадно уставился в монитор, пока доктор Коннелли двигала датчиком. По экрану растекалось множество черных и серых… капель.

– А вот и он, – сказала доктор Коннелли. – Ваш малыш любит камеру, и нам прекрасно его видно.

Мой взгляд метнулся к экрану. Э-э-э… Я вообще не понимала, на что смотрю.

– Ты видишь его? – спросила я Ника.

Он наклонился ближе.

– Да, кажется, вижу. – Потянувшись, он обвел пальцем то, что напоминало фасолину. – Это он, верно?

Доктор Коннелли кивнула.

– Все верно.

Какого черта? Я покосилась на Ника. Он видел ребенка, а я – нет? Я перевела взгляд на доктора, а она широко улыбалась Нику, словно тоже попала под его очарование.

– Я ничего не вижу.

– Как и большинство людей, – сказала она, когда экран замер. Распечаталась фотография. – Сейчас он мало чем напоминает ребенка. Он очень маленький, но определенно есть. Верите или нет, его пальцы двигаются, и ноги – тоже.

– Правда? – спросила я, широко раскрыв глаза.

Она кивнула и начала отходить от кушетки.

– На этом сроке его пальцы еще перепончатые.

Ник усмехнулся.

– И еще один интересный факт для вас, – продолжила доктор Коннелли. – Его вкусовые рецепторы уже формируются.

– Ого, – поразилась я и удивленно уставилась на экран.

На нем высвечивалось множество точек, линий и цифр, но я сосредоточилась на пятне, на которое с такой легкостью указал Ник. И чем дольше на него смотрела, тем четче видела. Ребенок оказался невероятно маленьким.

В горле образовался ком, и я откашлялась. Не говоря ни слова, Ник наклонился ко мне и сжал мою руку.

– Ты рассмотрела его? Или тебе обвести его кружком и пририсовать кучу стрелочек?

Я хрипло рассмеялась.

– Кажется, я его вижу. Он похож на фасолинку, да? – Я перевела взгляд на Ника и утонула в его светло-зеленых глазах, которые светились нежностью. – Так вот как он выглядит?

Ник кивнул.

– Ребенок похож на фасолинку, – борясь с усмешкой, сказала я ему.

– Да, но это наша фасолинка, – сказал он.

Уголки моих губ дрогнули, и я кивнула.

Да, это была наша фасолинка.

Поскольку я невероятно сентиментальна, то прикрепила снимок УЗИ к холодильнику магнитом в форме сердечка. В детстве родители всегда крепили так мои аттестаты. Они гордились моими оценками, а я горжусь фасолинкой.

Уже наступило воскресенье. До Дня благодарения оставалась неделя, и Ник должен был прийти после обеда. Его дедушке стало хуже через неделю после приема у акушерки, так что мы не часто виделись. Я скучала по нему.

Боже, я действительно по нему скучала.

И вспоминала о нем в самые удивительные моменты. А еще думала о нем из-за некоторых вещей. Свежий, бодрящий запах напоминал мне его одеколон. Когда что-то случалось на работе или Рокси с Кэти рассказывали что-то смешное, то мне не терпелось поскорее рассказать об этом Нику.

«Отношения – это что-то странное», – решила я.

От этой мысли меня кольнуло беспокойство. Отношения также были трудными. Но мы так и не использовали ярлыки. Он не называл меня своей девушкой, а я его – своим парнем. Однако то, что происходило между нами, сложно было назвать чем-то другим. Если не считать того, что я все еще не познакомилась с его дедушкой, а он – с моей мамой.

Он бы очень понравился маме. Судя по тому, как она реагировала на то, что я рассказывала о нем, его дедушке и обо всем остальном, он уже ей нравился. Хотя я знала, что его дедушка вряд ли поймет, кто я, мне все же хотелось с ним встретиться.

Я все еще хотела большего.

Неужели это… влюбленность? Я вздохнула. Мне представлялось это как неуверенность, что твои чувства взаимны. Именно так я себя сейчас и чувствовала.

Я ждала идеального парня… идеальные отношения. Я никогда не влюблялась в тех, с кем спала. В парней, которые не таскали за собой багаж проблем, которые уже успешно строили карьеру. Но, по иронии судьбы, оказалась в самой непредвиденной ситуации с неидеальным парнем, который украл мое сердце.

Который украл мое сердце.

Я не знала, какие чувства испытывал Ник. Да, он заботился обо мне. Это было понятно по нашим разговорам. Да, он хотел меня. Это было очевидно. Да, он строил со мной планы. Но эти планы касались лишь ребенка. Его слова застряли у меня в голове: «Мы сделаем все, что в наших силах».

Так говорят, когда жизнь преподносит тебе плохое. Но, черт возьми, это не для нас. Если мы станем делать лишь то, что в наших силах, то это не гарантирует нам долгую и счастливую жизнь. Когда появится ребенок, новизна отношений испарится. Поэтому чувства должны быть серьезнее у нас обоих.

Я выбросила тревожные мысли из головы. Посмотрев на снимок УЗИ, я поджала губы и опустила глаза. Мой живот почти не изменился. Беременность можно заметить, лишь если хорошо присмотреться. Пока. Но через какое-то время все будет так же, как у Лорейн в зале ожидания клиники, а мои ноги распухнут настолько, что не смогу натянуть обувь. Я улыбнулась и похлопала себя по животу. Учитывая то, как сильно мне хотелось есть, мое тело разнесет задолго до девятого месяца.

Подхватив стакан апельсинового сока, я направилась к дивану и завалилась на него. Взяла ноутбук и продолжила читать форумы мамочек.