Сама система была в десятки раз меньше Солнечной, как и сама Радуга в четверо меньше Земли. Но за счёт массы из — за тяжёлых металлов в недрах давала притяжение лишь на пятнадцать процентов ниже.

Как оказалось, помимо пыли, вокруг Радуги вращались и айсберги, которые нельзя было рассмотреть, не приблизив достаточно планету. Компактная Система с окраины была, как на ладони, если учесть, что на корвете беглецов стояла мощнейшая оптика.

— Добро пожаловать в наш мир, землянин Максим, — раздался неожиданно бодрый голос Лены. — Так далеко ещё ни один житель Земли не забирался. Исторический момент для вас.

— Пара недель в пути, — усмехнулся Рябой, не переставая восхищаться красками. — Это как на пароходе через Атлантический океан.

— Или как на корвете в другую галактику, — брякнула Сара.

— А где ваши орбиталы? — Поинтересовался Макс, продолжая любоваться радужной планетой.

— Когда у нас появились пушки, способные сбивать станции с орбиты, они перебежали в астероидный пояс, — ответила Лена. — Теперь у них там базы. Мы не суемся, и они не лезут.

— Кстати, нам наперехват летит крейсер. — Брякнула Сара. — Надо удирать.

— Мы не будем удирать, — твёрдо ответила Лена, она восседала в кресле первого пилота, и когда охотница успела посадить туда задницу обоим стало вопросом только сейчас.

— Мы же обсуждали, — подняла брови Сара со второго кресла и посмотрела на Лену хмуро.

— Давайте не будем ругаться? — Выступил Макс в роли рефери, стоя по — джентльменски позади, облокотившись на оба кресла.

— Рвануть на Радугу мимо кордонов и таможни, а потом пуститься в бега по лесам? — Усмехнулась Лена и, сделавшись серьезной, продолжила со сталью в голосе. — Мы не преступники, чтобы бегать. Мы предстанем перед Советом и докажем свою правоту.

— Правоту, — фыркнула Сара.

— А о Максе ты подумала? Он не протянет на планете больше полугода.

— Ты говорила, что мы сами заявимся на Совет, а не под конвоем, — не унималась Сара. — Сами, по своей доброй воле. Но нас, похоже, ждали.

По молчаливому согласию команды корвет послушно двинулся навстречу крейсеру, за которым уже тянулись ещё четыре. Вскоре стало ясно, что целый флот в секторе пасся рассредоточенными кораблями, прорваться было невозможно.

Когда крейсер приблизился на расстояние прямой связи в эфир ворвались требования сдаваться.

— Мы подчиняемся, — ответила Лена, выключив щиты в знак отсутствия агрессии.

— Следуйте за нами до таможенной станции, — раздался грозный женский голос. — И без глупостей, ваше корыто на прицеле.

* * *

Немногим позднее. Радуга.

Таможенная станция представляла собой перевёрнутую новогоднюю ёлку с кучей платформ на всех уровнях, напоминающих ветки с гирляндами. Суммарная площадь её могла поспорить с территорией целой Японии. Она зависла на ближайшей орбите Радуги и выполняла функции не только фильтрации кораблей, прибывающих на планету, но и являлась частью оборонительной группировки, имея мощные дальнобойные пушки, турели и сильнейшие системы дальнего обнаружения.

Из корабля Сара двинулась первой. С волнением в груди и мурашками на коже, гордо вздымая подбородок, девушка браво зашагала с трапа к встречающим военным.

Следом вышла Лена с холодеющей грудью и Макс, которому хотелось потягиваться и зевать, ибо светло было как днём, а ощущение сложилось, что они на южном пляже. Лишь болотного цвета отблеск стали от платформы портил всё впечатление. Площадка пустовала, со всех сторон наплывали белые, бугристые облака с отблесками радужных линий синевато — голубоватого цвета, только вдалеке виднелось, как за туманом, основание «ёлки» и пробивающиеся габаритные огни.

Торжественной встрече не суждено было случиться. Через секунды в них распознали разыскиваемых и расстреляли из парализующего оружия. Сара рухнула плашмя с глазами полными ужаса и непонимания. Лена увернулась от одного луча, но, получив ещё два, рухнула как подкошенная на задницу. Только Макс сумел сдержать с десяток ударов прежде, чем опустился на колено. То ли сила духа сработала, то ли мышц стало слишком много. Уже в тускнеющих глазах не отражался ни ужас, ни разочарование. А некое облегчение. Ведь местные девушки его так испугались, что были готовы применить боевое, если он вот — вот не упадёт.

Их растащили по отдельным камерам на станции до новых указаний высшего руководства, что пристально следило за их поимкой и разрывалось дискуссиями о дальнейшей судьбе беглецов.

Оказавшись в довольно просторной камере, Макс ощутил, как скучает по родному миру. Необычайно вкусный насыщенный воздух, свежая прохлада и ощущение непрерывно будущего ветра за стенами — всё это было до трясучки чуждым. На уровне молекул, на уровне колебаний. Подобные ощущения он испытывал, когда впервые попробовал порошок из красной пилюли.

Землянин не был дураком, чтобы бросаться с головой в мир, где дохнут мужчины. Доверившись при этом глупым девушкам, полагающимся на информацию, полученную без труда и собственных умозаключений. Он анализировал историю Лены о вражде с орбиталами. Не всё было ясно, не всё сходилось. А это значило лишь то, что история Радуги искажена в чьих — то интересах. Рябой не спроста стал принимать пилюли, делая это тайком от подруг. После первого приёма он ощутил лёгкое недомогание, которое прошло уже на следующий день, как и слабость. Тогда майор и предположил, что это для него яд. Но раз так, стоило попробовать привыкнуть к нему, ведь способ имелся. За две недели Макс принимал пилюли с интервалами, увеличивая дозу. А последние тря дня резко прекратил, давая организму восстановиться. При этих процедурах он периодически диагностировал своё состояние в медкапсуле.

И вот вновь он ощутил нечто неприятное, будто некие частицы входят в ткани и колеблют их, пытаясь расшатать и нарушить структуры.

Быть может Лена и права, что дело в кислороде. А никак не в белке, на который грешил Макс? Ну или вся Радуга уже пропитала пагубной средой, которая убивает лиц мужского пола. Землянин размышлял, лёжа на кушетке в камере без окон, без форточек, из сплошного металла с прорезиненным полом на который ложились поперечные тени от силовой решетки во всю стену.

В камере майор не просидел и суток, за ним пришёл отряд из четырех молоденьких дамочек в форме. Все невысокие, худенькие с красивыми свеженькими мордахами, вдобавок блондинки! Щёки нарумяненные, глаза большие и пугливые. Это были не те воительницы, что наводили страха на Луне и шпионили на Земле. Это были салаги, которые в жизни своей не видели мужчин. А только слышали о них страшные истории и в детстве боялись спать по ночам из — за душераздирающих баек о злобных монстрах, поедающих живьем девочек своими штуками между ног.

— Ой, какие миленькие зайки, — не сдержал Макс эмоций. Даже после того, как его расстреляли он не боялся местных. Он чувствовал их страх и наслаждался этим.