class="p1">— Мой дядя работает с одним из Кирилловых, — подхватил Владимир. — В логистическом управлении. Могу пару слов сказать, только ты с какой целью интересуешься?

Пожимаю плечами, стараясь делать вид, что это для меня какая-то малозначимая тема.

— Один из Кирилловых, Елисей, кажется, недавно была здесь, в лицее. Видел его мельком. Подтверждаю, человек малоприятный. Вот и задаюсь вопросом, он один такой или всё семейство.

Вова улыбнулся:

— Ты задаёшься вопросом?

Ответил ему снисходительным взглядом, намекая, что задаюсь, может быть, и не я, но ни за что в этом не признаюсь.

— Тогда скажу так, дел с ними лучше не иметь. Виктор, тот, с которым работает мой дядя, позволяет себе некоторые некрасивые поступки. Я вам этого не рассказывал, естественно, но был случай в июне. Рутинное дело, у Савенковых расширение было, фермерские хозяйства они достраивали на своей земле. Ну и заодно хотели линии доставки пересобрать. По регламенту это делать долго и требуется множество согласований, может уйти несколько месяцев, а то и полгода... В общем, все ищут способы сделать быстрее.

Вова прервался, выглянув в окно.

— Кириллов предложил Савенковым использовать чей-то склад, и у них как раз есть городской транспорт... Ну ты знаешь? Запрет на въезд в город для фур больше определённого тоннажа. В общем, оформить посредника, чтобы не гонять фуры в объезд всей Москвы. Те согласились. А через две недели выяснилось, что у посредника нет лицензии на перевозки, да и склад не предназначен для пищевых продуктов. В итоге Савенковы поимели с этого кучу проблем. А Виктор и ни при чём получается, он никого не рекомендовал, просто предложил.

Я одного из рассказа не понял:

— А самому Кириллову-то всё это зачем было?

Земской пожал плечами:

— Кто его знает? Прямой выгоды никакой.

Я кивнул, разговор вернулся в русло обсуждения обычных проблем. Рассказанное Владимиром мне никак не помогало. Во-первых, мой тёзка и сам этот инцидент найдёт, не глупее меня и в этом деле давно работает. Во-вторых, слишком мелкий случай. Да, неприятный, но что-то мне подсказывает, Савенковы не будут из-за этого ввязываться в борьбу с княжеским родом. Присоединиться к тому, кто уже начал зажимать Кирилловых, и помочь допинать — с удовольствием, но впрягаться самим, чтобы кто-то их руками решал свои проблемы — нет. Надо искать что-то иное.

Остаток дня прошёл спокойно, и когда я уже шёл к машине, меня перехватила Славяна. Судя по спортивной форме, девушка сбежала с тренировки, что меня удивило.

— Случилось что-то? — успел спросить я, когда понял, что идёт она прямо ко мне, а не мимо.

— Идём! — рыкнула на меня Кудрявцева, потащив за собой.

Не совсем понимая, что происходит, я был отбуксирован в зал лыжных занятий. Зимой здесь ученики переобувались в лыжные ботинки и разбирали инвентарь, ну и согревались после занятия. Сейчас зал пустовал, в чём Славяна убедилась, прежде чем переключится на меня.

— Какого дьявола ты молчишь, что у тебя конфликт с Кирилловым?

А, теперь понятно, в чём дело.

— Всё под контролем, Славяна. И нет, вмешивать твою семью я не буду ни при каких условиях.

Девушка хотела было надавить на меня, но досадливо прикусила губу, вовремя сообразив, что ничего не выйдет. Дурочкой она не была, скорее наоборот, так что причины моей позиции отлично понимала.

— Под контролем, это как? — она постаралась перейти на спокойный тон, но было заметно, что девушка нервничает. — Уже есть план действий, и через недельку всё закончится? Или сидите на попе и ждёте действий от этого идиота, чтобы поймать на ответный удар?

Вздохнул, признавая.

— Второе. Так что случилось? Ты нервничаешь...

— Не твоё дело! — огрызнулась Кудрявцева. Нахмурилась, вздохнула. Но решимости извиниться за резкость ей не хватало.

— Ладно, давай сделаем вид, что я не спрашивал, и зайдём с другой стороны. Ты не можешь ждать?

Славяна кивнула.

— Насколько? Неделя? Две? Месяц?

Она задумалась, что-то прикидывая в уме.

— До конца месяца надо провести ритуал. Плюс неделя, но это уже край.

— Так...

Наплевать на Елисея... В принципе можно, последствия будут некритические. Будут шептаться, что я сбежал под юбку Доброславовой, но дураки пусть шепчутся. Умным будет понятно, что я просто плевал на княжича, занимаясь своими делами.

— Выходите на разговор с Людмилой. Пока не упоминая меня, — решил я. — С моей стороны всё готово почти...

Славяна отрицательно покачала головой.

— Она не согласится. Как только узнает, что организуешь всё ты — откажется. Принципиальная позиция, чтобы никто не подумал использовать авторитет её семьи в своих целях.

Я чертыхнулся.

— Ладно. Тогда буду думать, как всё закончить побыстрее...

— Можно подробнее? — попросила Славяна.

Как я и говорил, в этом вопросе мы партнёры в куда большей степени, чем в случае с моими друзьями. Я вкратце обрисовал позицию своего рода, не упоминая имён и личностей. Славяне этот было достаточно, она пообещала поискать возможные уязвимости со своей стороны. Естественно, без привлечения лишнего внимания. На крайний случай всё же решил оставить Катерину, она не откажется. Не должна, во всяком случае.

На выходе столкнулся с Олегом. Парень стоял и курил, но было понятно — он отреагировал на резкие действия Славяны. Девушка окатила Олега холодным взглядом, но ничего не сказала, удалившись. Мы с ликвидатором поехали домой.

Глава 33

Подмосковье. Поместье Барона Мартена

Ноябрь 1982 года

Сегодня отец умер. Фактически он уже неделю не приходил в сознание, находясь под действием снотворного и обезболивающих. Сегодня всё кончилось. Человек заплатил своей жизнью, чтобы у меня появился шанс. Он не знал, что так случится, ему не давали выбора. Однако, думаю, представься ему возможность выбирать, Григорий поступил бы так же. Хочется в это верить.

Похороны будут тихими, как он завещал. Тело кремируют по древнему обычаю. Мы не прощались. Григорий считал это пустым размазыванием соплей, я был с ним солидарен. Мертвецам всё равно, что делают живые. Отец умел с гордостью в сердце, потому что дал своей стране возможность избежать поражения. И неважно, что о его вкладе знаю только я. Возможно, когда-нибудь, когда мы победим, я расскажу его историю миру и потомкам.

Будь моя воля, я бы никому не сообщал об этом траурном событии, но меня не спрашивали. Приехала семья. У Елены на лице застыло странное выражение. Мама растерялась, не знала, как относиться к старику,