– Дамы, вас не смущает тот факт, что я прекрасно вас слышу? – проворчал Илай.

– Радуйся, что слышишь, – немедленно парировала Тильда. – Значит, со слухом полный порядок.

Тут я вспомнила, что обижать Форстада чревато, ему еще билеты на воздушное судно покупать, и решительно оскорбилась первой:

– Что вы все на меня накинулись? Даже Джер!

– Я молчал, – не согласился тот с откровенным поклепом.

– Сейчас вернусь в дом и спрошу, как нам добраться до деревни, – буркнула я. – В деревне наверняка есть извозчик.

Но беспокоить женщин не пришлось. Из-за поворота выехала подвода, запряженная понурой старой лошадью. Управлял раздолбанным деревенским транспортом седой старик в стеганой безрукавке.

– О! Междугородний дилижанс приближается! – просияла я.

– Эден, ты шутишь? – воскликнул Илай и издал нарочитый вздох: – Конечно же, ты не шутишь! Не понимаю, почему я каждый раз так сильно удивляюсь.

– Де-душ-ка! – Не слушая причитаний столичной принцессы, я бросила саквояж с корзинкой на землю и ринулась навстречу подводе. Если честно, руками размахивала, как потерпевшая, будто бы старичок мог не заметить скачущую по дороге полоумную девицу. Он дернул поводья, заставляя лошадку остановиться, сощурил выцветшие глаза.

– Вы в деревню? – тяжело дыша, спросила я.

– Да, – кивнул он.

– Может, подвезете? Извозчик взял деньги и сбежал, а мы сами не местные…

Очень оригинально, Аниса! Сами мы не местные, помогите, чем cможете.

– Только нас четверо, – кивнула я в сторону голых кустов, откуда за переговорами с нескрываемым подозрением следила троица городских «цветочков». – Возьмете?

– Да, – дернул головой старик, мол, садитесь, все равно по пути.

– Спасибо, дедушка! – от души поблагодарила я. – Вы наш спаситель!

Видеть лицо белобрысого аристократа в тот момент, когда он забирался в устеленную пыльной соломой подводу, было бесценно. Совершенно точно Илай не считал деда спасителем и воспринял поездку как наказание, посланное высшими силами за все совершенные в жизни грешки. Казалось, что сейчас он скорбно опустит голову и загробным голосом призовет: «Помолимся!» И мы устроим групповое воззвание академическим богам, раз уж не выпадало случая устроить групповых чтений постулатов мироустройства.

– Расслабься, котик, – осторожно улыбнулась я, отряхивая Илаю перепачканный рукав дорогущего пальто.

– Каждый раз, когда я расслабляюсь, – процедил Форстад, раздраженно сбрасывая мою руку, – то нахожу себя или прыгающим из окна общаги, или под койкой в лазарете, или вообще на соломенной подстилке в телеге.

– Все, как у котов, – заметила Тильда. – Еще чуток, и начнешь ловить мышей.

– Очкастая! – предупреждающе процедил тот.

– Ничего, можешь обзываться, – изобразила насмешница печальный вздох. – Коты всегда бьют хвостом, когда их гладят против шерсти.

– Потише, а то нас высадят! – прошипела я, покосившись на старика. Впрочем, добрый дедок не обращал внимания на препирательства неспокойных пассажиров.

В конечном итоге тряска и однотонные пейзажи по-осеннему унылых окрестностей начали меня усыплять. Держать глаза открытыми с каждой секундой становилось труднее, скрип подводы и резкие недовольные замечания друзей постепенно отдалялись. Я не поняла, в какой момент провалилась в глубокий сон без сновидений…

– Эй, девушка, просыпайся! – Кто-то тряс меня за плечо.

Плохо соображая, я несколько раз моргнула, села, сонно огляделась по сторонам и мгновенно, как по щелчку пальцев, очухалась. Во-первых, вокруг смеркалось, хотя до ближайшей к особнячку Квинстадов деревни было всего полчаса пути. Во-вторых, деревни тоже не нашлось. Мы стояли на съезде к ферме, видневшейся в конце вспаханного поля с покосившимся ободранным чучелом.

– Где мы? – охнула я.

В голову пришла дурацкая мысль, что сегодня нашей столичной принцессе нечеловечески «везет»: только расслабился в подводе, как попал в сельскую глушь почти у грани с Рейнсвером. Честное слово, лучше бы нас высадили.

– Приехали! – очень громко пояснил дед и тем самым разбудил остальных.

Пытаясь осознать, что пора здороваться с миром, даже если очень хочется спросонья на этот мир нарычать, друзья начали потягиваться. Вернее, Форстад попытался потянуться, да так и замер, словно у него случился прострел в спине.

– Дед, ты куда нас привез?

– Ага, – невпопад согласился старик и махнул рукой в сторону темной домины. – Вон моя ферма. Дальше не еду.

– Куда еще дальше-то? – не понял Илай.

– Дедушка, так вы не в деревню ехали? – охнула я.

– Да, – подозрительно знакомо кивнул тот.

– Дедуля, ты ничего не слышишь, что ли? – с громкостью мифической банши проорала Тильда, натренировавшаяся общаться с тугоухими стариками на бабушке Юри.

– Лет двадцать назад оглох, – вздохнул он.

А я-то, наивная, обрадовалась, что добрый старичок легко согласился нас подбросить до деревни. Да он просто ничего не слышал! С другой стороны, как еще ответить сумасбродной девице в компании крепких парней, если она налетает, словно бешеная курица, размахивает руками и кудахчет себе под нос неразборчивую сумятицу? Только от греха подальше соглашаться со всем, что бы она там ни требовала!

– Откуда мне было знать, что он ничего не слышит, – заработав три укоряющих взгляда, немедленно перешла я в наступление и проорала: – Дедуля, нам бы обратно!

– Возвращаться далеко, – махнул он рукой. – Завтра с утра в город почтовая карета поедет.

– А сегодня нам ночевать на свежем воздухе? – пробормотала Тильда, озираясь по сторонам.

– Ты еще не выспалась? – буркнул Илай.

– У нас со старухой переночуете, дом большой! – распорядился дедушка, по всей видимости, оценив, с какими откровенно ошеломленными физиономиями мы таращились то на поле с одной стороны дороги, то на темнеющую горную гряду, покрытую жестким колючим кустарником, – с другой. В смысле, таращились все, кроме Бади.

Судя по всему, здоровяка ночевка под открытым небом не пугала. Может, в училище их пять раз в седмицу заставляют спать на голой земле, на шестой день отправляют в дозор, а на седьмой – позволяют вернуться в казармы и припасть к кровати с голым матрацем. Кто знает, что происходит у боевых магов, а неразговорчивый Джер точно не расскажет.

Подвода снова затряслась по дороге. Медленно приближался деревянный, потемневший от времени дом с освещенными окнами.

– Слушайте, я тут недавно романчик читала, – вдруг заговорила Тильда, беспрестанно крутя головой. – В нем дедок подбирал на дороге заблудившихся путешественников, привозил домой и скармливал рейнсверскому демону.