— А что вас смущает? — полюбопытствовал сэр Чарльз.

— Да так, ничего особенного, — ответил Паркер. — В основном все подтверждает версию о бандитах, которые напали на девушек и увезли мисс Уиттакер с собой, чтобы потребовать за нее выкуп, а мисс Файндлейтер, которая попыталась сопротивляться, ударили по голове и убили. Возможно, эта версия пока подходит. Небольшие нестыковки наверняка прояснятся со временем. После подробного медицинского исследования мы узнаем больше.

Они вернулись в лес, где сделали снимки и тщательно замерили следы.

Главный констебль с интересом наблюдал за их действиями, заглядывая через плечо Паркеру, пока тот делал заметки в своем блокноте.

— Кстати, — внезапно заметил он, — вам не кажется странным…

— Кто-то идет, — перебил его Паркер.

Рев мотоциклетного мотора возвестил прибытие молодого человека, вооруженного фотоаппаратом.

— Бог ты мой, — простонал Паркер, — пресса уже тут!

Однако принял он журналиста достаточно любезно, показал ему отпечатки шин и следы ног, а затем, по дороге к тому месту, где было обнаружено тело, в общих чертах изложил версию с похищением.

— Инспектор, а вы не могли бы примерно описать подозреваемых?

— Ну, — сказал Паркер, — один из них своего рода денди: он носит лиловую шляпу и туфли с острыми мысами, кроме того, как можно судить по этой отметке, оставленной на обложке журнала, он или второй подозреваемый может оказаться чернокожим. О втором мы знаем только, что он был в ботинках 42-го размера на резиновой подошве.

— Я как раз собирался сказать, — снова вмешался Пиллингтон, — по поводу этих ботинок стоит обратить внимание…

— А вот здесь мы нашли тело мисс Файндлейтер, — бесцеремонно перебил его Паркер. Он описал рану на голове и положение тела, а журналист сделал несколько фотографий, в том числе групповой снимок Уимзи, Паркера и главного констебля — сэр Пиллингтон как раз указывал тростью на место преступления, скрытое вересковыми кустами.

— Теперь, когда вы получили все, что хотели, — добродушно сказал Паркер, — будьте добры удалиться. Это касается и ваших коллег. Мы сообщили вам все, что могли сообщить, и у нас есть еще полно других дел, помимо раздачи интервью.

Репортеру больше ничего и не требовалось. Он уже стал обладателем эксклюзивной информации — главной ценности современного журналиста, который в погоне за ней дал бы фору даже почтенной матроне викторианской эпохи, готовой на любые ухищрения, лишь бы первой узнать семейные сплетни соседей.

— Итак, сэр Чарльз, — сказал Паркер, когда репортер упаковал свой фотоаппарат и отбыл с места преступления, — что вы хотели сказать насчет ботинок?

Однако сэр Пиллингтон был оскорблен в своих лучших чувствах. Детектив из Скотленд-Ярда пренебрег его мнением и подверг сомнению его предположение.

— Ничего, — обиженно буркнул он. — Уверен, что мои наблюдения показались бы вам не заслуживающими внимания.

На обратном пути до города главный констебль хранил суровое молчание.

Дело Файндлейтер — Уиттакер, начавшееся в ресторанчике Сохо со случайно оброненных слов, было предано огласке и потрясло Англию от одного побережья до другого. Даже Уимблдонский турнир оказался отодвинут на задний план. Сообщение об убийстве и похищении появилось в тот же вечер в специальном выпуске «Ивнинг Ньюс». На следующее утро статьи об этом преступлении были опубликованы во всех газетах, с фотографиями и множеством подробностей, как реальных, так и вымышленных. Весть о том, что две англичанки попали в лапы туземцев, которые убили одну из них и похитили другую, заставила население страны негодовать со всей страстью, на какую только способен англосаксонский амбициозный темперамент. Репортеры слетались на Кроу-бич, словно саранча, — холмы Шелли-Хед стали похожи на сельскую ярмарку, столько там было мотоциклов, велосипедов и пеших групп, членам которых не терпелось своими глазами увидеть место кровавого преступления.

Паркер, который вместе с Уимзи поселился в отеле «Зеленый лев», беспрестанно отвечал на телефонные звонки, письма и телеграммы, слетавшиеся к нему со всех сторон, а полицейский за дверью охранял его от вторжения посторонних.

Уимзи возбужденно ходил из одного угла комнаты в другой и курил сигарету за сигаретой.

— На сей раз им от нас не уйти, — говорил он. — Скоро мы их изловим.

— Непременно. Прошу вас, только имейте терпение. Мы их наверняка поймаем, однако прежде нам надо собрать все факты.

— А что сообщают ваши люди, которые следят за миссис Форрест?

— Она вернулась к себе в квартиру в понедельник вечером — так сказал владелец гаража. Наши сотрудники постоянно следят за ней; они дадут знать, когда кто-нибудь придет ее навестить.

— Вечером в понедельник!

— Да. Однако само по себе это не доказательство. Вечер понедельника — обычное время для возвращения после уик-энда. Потом, я не хочу спугнуть ее, прежде чем мы не узнаем наверняка, является она организатором преступлений или только сообщницей. Смотрите, Питер, — вот еще сообщение от одного из моих людей. Он отслеживал финансовые дела мисс Уиттакер и миссис Форрест. С декабря прошлого года мисс Уиттакер стала снимать со своего счета крупные суммы, все — в чеках на предъявителя, и они практически один в один совпадают со вкладами, которые вносила на свой счет миссис Форрест. Эта женщина явно имела большую власть над мисс Уиттакер, с тех пор как умерла Агата Доусон. Можно сказать, она просто села ей на шею, Питер.

— Ясно. Она выполняла всю работу, пока Мэри Уиттакер обеспечивала себе алиби в Кенте. Боже мой, Чарльз, только бы все получилось! Пока эти женщины на свободе, столько жизней находится в опасности!

— Женщина, если она бездушная и беспринципная, — суровым тоном произнес Паркер, — это самый жестокий преступник. В сто раз хуже любого мужчины. Если уж что задумала — никогда не отступится.

— Да уж. Мы, мужчины, вечно носимся с ними, считая их такими нежными, романтическими существами… А ведь на самом деле женщины гораздо менее сентиментальны. Черт, опять телефон!

Паркер схватил трубку:

— Да-да, говорите. Господи! Быть не может! Ясно… Да. Да, задержите. Думаю, его просто подставили, однако он должен быть арестован и допрошен. И проследите, чтобы это было во всех газетах. Скажите, что полиция считает его тем самым похитителем. Вы поняли? Постарайтесь вбить им в головы, что это и есть официальная версия. И еще — подождите минутку — мне нужны фотографии чека и отпечатков пальцев, если они на нем есть. Отправьте их как можно скорее с курьером. Надеюсь, чек настоящий? В банке подтвердили это? Отлично! А что он сам говорит? Ах, вот как… А конверт? Выбросил? Черт побери! Ладно. Благодарю вас. До свидания.

Торжествующий Паркер повернулся к лорду Уимзи.

— Аллилуйя Доусон пришел вчера в отделение Ллойдс-банка в Степни и представил чек, подписанный Мэри Уиттакер, на сумму 10 тысяч фунтов, выданный Лихемптонским отделением банка и датированный пятницей, 24-м числом. Поскольку сумма была весьма значительной, а пятничные вечерние газеты сообщили о похищении, они попросили его зайти на следующий день, а тем временем связались с Лихемптоном. Когда вчера в газетах появилась новость об убийстве, управляющий из Лихемптона вспомнил про тот звонок и обратился в Скотленд-Ярд, поэтому сегодня утром священника задержали для допроса. Он утверждает, что получил чек в субботу утром, в конверте, без какого-либо сопроводительного письма или записки.