уверен, что уж я-то точно там не пропаду! А потом, когда мысли об этом и правда появились, ты уже крутился вокруг Люмии, а Каратон, на пару с Костоном — вокруг Вивиан. А я что? Думаешь не хотел бы чего-то подобного? Очень хотел! Но пока вы все трахались по углам, я сидел в полном одиночестве и лишь пялился в стену. Я готов был поучиться хоть чему-то! Что, думаешь мне было весело? Тьфу, — здоровяк сплюнул прямо в угол, но умудрился сделать это, оставшись незамеченным. — Не важно. Всё это в прошлом. Во всяком случае сейчас я считаю, что сумею надрать тебе задницу один на один.

— Вряд ли нам разрешат, — на миг задумался я. — Но если разрешат, то не думаю, что на одних стихиях ты сумеешь хоть что-то мне противопоставить.

Артефакты и полёт, вот на что я бы сделал ставку.

— Потому что ты непобедимый? — прыснул он, невольно задирая голову повыше, тем самым как бы увеличивая свой рост.

— Опытный, — поправил его. — И я умею думать.

«В отличие от тебя» — так и повисло в воздухе.

— Посмотрим, что ты там умеешь, Кирин, — по лицу Ресмона пробежала тень. — Скоро мы доберёмся до Ростоса, а там предстоит путь через пустыню Сизиан. И я погляжу, как скоро тебе понадобится помощь, попросить которую будет не у кого.

— Если и понадобится, то точно не от тебя, — холодно ответил я. — Ни в одной ситуации, за время наших невольных приключений, в тебе не было ключевой нужды. Напротив, обычно это я вытаскивал тебя из передряг.

— Нет, — с бараньим упрямством возразил он. — Я!

— Хорошо, — скептично хмыкнул в ответ. — Хорес свидетель, я правда пытался достучаться до твоей дубовой головы…

— В следующий раз стучись в свою дубовую жопу! — гаркнул этот увалень.

Я вздохнул и демонстративно прикрыл глаза. Не хотел так делать, но риск получить удар нивелировался рунами на одежде. Угу, сегодня я нацепил старый комплект. Это, конечно, не панацея, но лучше, чем ничего. А там, если выдастся свободная минутка, буду продолжать доводить свои вещи до ума.

Ещё бы татуировки на тело, чтобы увеличить свою прочность! Вот только где найти специалистов, тем более, чтобы сумели наполнить их магией?.. Вроде бы в Агване, столице пустынников, умели что-то подобное, но…

— Ладно, хватит, — сказал я ему, добавив в голос каплю теплоты. — Ты всё-таки мой настоящий друг, Ресмон. Прости меня…

Он удивлённо вылупился в ответ и даже сделал шаг назад, однако, я тут же презрительно улыбнулся, показывая свои истинные эмоции: смесь гнева и ненависти.

— Ты это хотел услышать? Приди в себя и не льсти самому себе! Ты жалкий и тупой, твоя роль — служить, но даже это не слишком хорошо у тебя выходит! Вон, — кивнул в сторону, — освободилось новое место. Как раз для тебя, — и развернулся спиной, направившись на выход из вагона.

— Ты ещё пожалеешь о своих словах! — разразился он криком. — Слышишь, Кирин⁈ Проклятый сукин сын, пожалеешь!

Деревянной походкой, дрожа от злобы, я шёл в сторону второго вагона, раз за разом прокручивая в голове эту беседу. Ресмон… подколодная змея. Трусливая псина, убогий слизняк!

Мысленно ругаясь, я добрался до второго ресторана, который оказался полупустым, взяв себе двойную порцию, но процесс застопорился: кусок в горло не лез. Кое-как закончив с приёмом пищи, взял поднос с ещё тремя тарелками на своих товарищей, оставшихся в купе, да поплёлся обратно. Шум я услышал издали, а когда открыл дверь (что было не очень удобно из-за подноса, который ещё нужно было вернуть обратно), то заметил, что Дризз подхватил щуплого Каратона и прижимал его к стене, приподняв над полом. Наблюдатель не душил его, но явно удерживал в весьма болезненном захвате. Сам целитель морщился, но особо не вырывался, что означало: признал вину, какая бы она там ни была.

Быстрый взгляд внутрь купе показал, что Люмия спокойно сидела на месте. То есть, не прямо с ледяной невозмутимостью, но девушка явно ощущала себя достаточно уверенно, чтобы дать мне понять: что бы тут не случилось, всё под контролем.

— Хочешь умереть, значит⁈ — выговаривал Хродбер Каратону. — Не дождёшься! Или наберись смелости сразу остановить своё сердце, или мучайся, но живи! — наблюдатель как следует встряхнул «больного», ударив его спиной о стенку. — А может, дело в неразделённой любви? Думаешь о той рыжей потаскухе? Хочешь быстрее к ней? — теперь мужчина говорил вкрадчивым шёпотом, от которого, тем не менее, мурашки пошли даже у меня. В голосе ощущалась такая жажда крови, что становилось физически некомфортно. — Только скажи и я лично перережу твою глотку! — верю, вот сразу верю. — А если нет, то начинай приносить пользу! — Дризз, не отпуская парня, ещё выше приподнял его на руках, а потом отбросил в сторону сидений, куда он больно завалился. — Считаешь, что ты первый маг, который решил ставить условия Империи? — наблюдатель всё ещё не закончил. — На тебя нацепят Слезу, а потом переломают все кости, заставив часами лежать в холодной яме, в луже собственной мочи, — каждое слово было будто пропитано концентрированной ненавистью. — Когда же ты будешь готов отдать Хоресу душу, придут целители и Слезу снимут. Тебя вылечат и будут повторять этот простой путь раз за разом, пока ты, ублюдок, не станешь делать то, что нужно императору!

Я аккуратно — стараясь лишний раз не отвлекать Хродбера от очевидно воспитательного момента, — добрался до столика, куда уместил поднос с тремя порциями, а потом сел рядом с Люмией.

— Что случилось? — негромко поинтересовался я.

Она хмыкнула, отчего веснушки словно рассыпались по её лицу. С трудом подавил желание прижать это чудо поближе к себе.

— Каратону снова стало хуже, — начала рассказывать девушка, — и я стала лечить. Вот только сразу поняла, что как-то очень уж плохо это получается, — развела руками. — Ну и сказала об этом.

— Ага, — кивнул ей, — кажется, начинаю понимать.

Далее мне поведали историю, как Хродбер прижал Каратона, узнав у него, что это он своей магией пытался сопротивляться Люмии. Специально ухудшал состояние своего организма, блокируя болевые импульсы.

— Зачем? — искренне удивился я. — Так-то Дризз полностью прав: если хочешь умереть, то сделай это. Если не