Хотя последнее, конечно, чушь собачья.

Он был одержим Наоми.

«Я одержим привидением».

С тех пор, как Конрад перестал чувствовать её присутствие, ощущать её запах, он не находил себе места. Разлука с ней просто убивала его.

Едва подумав это, Конрад закатил глаза, скрытые под тёмными очками. Сколько раз ещё придётся повторять себе, что лишь его собственное выживание теперь имеет для него значение? Что ему на неё наплевать. Чёрт возьми, что ему всё равно!

Тем не менее, его гнев поостыл, и на протяжении последних трёх дней Конрад всё чаще думал, что Наоми вряд ли действовала из каких-то злых или даже эгоистичных побуждений. На ней не было лица, когда она протянула ему тот злополучный ключ. Наверное, пока он жив, он не сможет забыть печальный образ девушки, стоявшей под дождем той ночью в окружении электрических разрядов.

С каждым часом его память восстанавливала всё новые и новые подробности того, что он ей наговорил в запале. Он обвинил её в том, что она намеренно подвергла его опасности со стороны его врагов. А ведь она всегда оберегала его сон. И если бы кто-нибудь напал на него в Эланкуре, то Наоми — и в этом он был абсолютно уверен — без промедления швырнула бы напавшего об потолок.

Он кричал ей, что она бессердечная тварь, которой всё равно, что запасы крови в холодильнике на исходе, и которая только и ждёт, чтобы уморить его голодом. И это при том, что именно Наоми убедила его начать пить пакетированную кровь. Преодолевая собственное отвращение, девушка каждый день на закате приносила ему наполненный доверху стакан. «Я просто не могу не вспоминать, когда вижу её…», — объясняла она свою брезгливость. — «Когда я умерла, я была с ног до головы покрыта своей кровью, и Льюиса…»

Конрад знал это, потому что в ту ночь, когда она танцевала, видел, как кровь разлилась по всему полу.

«Так зачем же ты носишь мне её?» — раздражённо спросил он однажды.

Она моргнула и просто ответила: «Потому что она тебе нужна».

Нет, ну, правда, зачем Наоми выпускать на волю убийцу, который не скрывает, кем и чем он является? Ведь такой же, как он, однажды жестоко убил её.

«Вернись к ней», — услышал он шёпот в своих мыслях. Вернуться? И что потом? Ему никогда не приходилось утешать обиженную женщину. Он не был Мёрдоком, и красноречием никогда не блистал.

И почему она вообще должна захотеть иметь с ним дело, после всего, что он ей наговорил? Он был так чертовски груб. Конрад вспомнил, как пожелал ей гореть в аду, а она в ответ лишь прошептала, что давно уже там.

Конрад сжал виски. «Да что со мной такое?»

Все восемьдесят лет её загробной жизни действительно были сущим адом, а затем ещё явился безумный вампир и принялся крушить её дом и ломать стены кулаками. А ведь ей пришлось страдать и до того, как она стала привидением. Подонок, убивший её, позаботился об этом. Этот Робишо не просто вонзил нож ей в грудь и отшатнулся в ужасе о того, что наделал. Подлец не выпускал рукоять из рук и садистки провернул клинок в груди.

И Конрад даже не мог запытать этого ублюдка до смерти.

Вампир распахнул глаза. Его осенило. У него не было возможности убить Робишо, но вместо этого он мог осквернить его могилу.

И конечно, это бы порадовало Наоми, поэтому она должна узнать о том, что он сделал. Так что ему придётся вернуться, хотя бы для того, чтобы рассказать ей об этом.

На душе у Роса слегка потеплело, и находиться на этом собрании сделалось чуть более сносным.

Одно из зеркал Наоми выгнулось, сделавшись гибким и тягучим. Наоми даже рот приоткрыла от изумления. Потом из зеркала вылетел портфель и с глухим шлепком приземлился на пол студии. Вслед за портфелем появились руки, раздвинули зеркальную поверхность, словно занавески, и из образовавшегося проёма выползла, сияя улыбкой, симпатичная рыжеволосая девушка. За ней последовала прекрасная брюнетка таинственного вида с завораживающими золотистыми глазами… и заострёнными ушками. Как только обе шагнули в комнату, зеркало за ними сомкнулось, закрываясь.

— Я Мари МакРив, — сообщила рыжеволосая и, ткнув большим пальцем в сторону подруги, добавила: — А это Никс Всезнающая. Она валькирия.

Наоми встряхнулась, пытаясь прийти в себя от удивления, и поздоровалась:

— Очень рада познакомится с вами обеими, — затем, обернулась к брюнетке: — Никс? Я знаю несколько людей, которые ищут тебя.

— Меня всегда кто-то ищет, моя юная лапушка, — вздохнула Никс, подышала на свои ногти, похожие на изящные, элегантные коготки, и принялась полировать их. — Ну как ты себя чувствуешь рядом со всеми этими зеркалами? — обратилась она к Мари.

— Ничего, терпимо, — вздохнула Марикета.

— Мари — зеркальная ведьма, — объяснила Никс. — Она использует зеркала для заклинаний и чтобы путешествовать из одного места в другое.

— Однако, — продолжила Мари, — во мне живёт невыносимая тяга к зеркалам, из-за которой я могу себя зачаровать, если не буду осторожна. Так что я не могу с ними жить, но и без них не получается, — Мари обернулась и, оглядевшись по сторонам, восхищённо воскликнула: — Ух ты, какая комната!

Наоми заметила на спине ведьмы бумажку с надписью: «Я сплю с упырями».

— О, милая, — Наоми смущённо показала на записку. — Мари, у тебя…

Марикета ощупала спину и сорвала записку.

— Чёртова Реджин, — скомкав бумажку, Мари послала Никс яростный взгляд. — Когда Люсия возвращается? Я уже не справляюсь с Реджи одна.

Никс пожала плечами:

— Не волнуйся. О Реджи я уже позаботилась. А Люсия Ветреная, эта отщепенка валькирия-лучница и персональная карающая Немезида Реджин, появится в четверть пятого в пятницу.

Марикета облегчённо вздохнула.

— Классная штука — этот твой дар предвидения. Если бы мои способности в этой сфере соответствовали хоть толике твоих.

— Тут не нужно быть провидицей. Это я купила Вертихвостке билет на самолёт. Она прилетит первым классом из Новой Зеландии. Реджин, конечно, придёт в ярость из-за нашего предательства, но иногда, чтобы творить добро, приходится быть жестоким.

— Не перестаю восхищаться твоей мудростью, — сказала Мари и снова обернулась к абсолютно ошеломлённой Наоми.

— Как так получается, что вы обе можете видеть привидений? — спросила Наоми.

— Это потому что я ведьма, — пояснила Мари, — а она — чертовски древняя и могущественная.

— Такая старая, что впору делать углеродный анализ, — согласилась Никс. — И такая могущественная, что уже подумываю заказать себе бейджик полубогини.

Никс не казалась Наоми хоть на день старше Мари, но что она в этом понимала?

— Кто-нибудь из вас может объяснить мне, как я стала привидением?

Мари замотала головой: