В клинике тоже все было как всегда. Словно никто не наезжал на ее владелицу, словно никто не ловил предателя-отоларинголога, и словно не умирал остеопат Александр Вадимович Вютрих.

Впрочем, тут она была не права. Портрет Александра Вадимовича, загорелого, улыбающегося и очень живого, висел в дальнем конце первого этажа в административной части, окантованный черной лентой. Иногда сюда заглядывали самые верные и преданные его пациентки, и даже приносили цветы и клали на журнальный столик, стоящий под портретом. О подробностях смерти остеопата никто в клинике осведомлен не был, и, насколько знала Катя, ни один коллега Володи Сидорова, ни он сам не пересекали порога «Medicine of future», не считая одного тихо проведенного в неурочное время обыска. Вероятно, к такому тактичному решению вопроса их принудила Маргарита Берретти, трепетно относившаяся к репутации клиники. Сама Маргарита последние дни выглядела мрачной и собранной. А может, это Кате так казалось, а на самом деле все было как всегда? Но сама Катя с трудом продержалась два дня, прежде чем проговориться девчонкам о случившейся с ней и остеопатом истории. Ведь что бы ни говорила ей Амалия и какие бы доводы ни приводила, Катя в глубине души продолжала считать Александра Вадимовича жертвой чудовищного недоразумения и была свято уверена, что не сегодня завтра все обязательно разъяснится и светлое имя остеопата Вютриха очистится от грязи и засияет в памяти знавших его людей чистым светом… Конец этой возвышенной фразы у Кати никак не складывался, хотя она даже записывать ее пыталась, словно готовилась выбить на надгробном камне.

Разоткровенничалась Катя с подругами во время обеда. Девчонки вытащили ее в «Сладкоежку», для «поднятия духа», потому что Катя после возвращения из отпуска была подавлена, бледна и уныла, и к тому же на носу Новый год, а Маргарита под предлогом трагической кончины сотрудника отменила в клинике корпоратив. Надо же хоть как-то друг друга с наступающим поздравить? Тут-то и зашел разговор о Вютрихе, и Катя не выдержала. Выслушав очередную бредовую версию его гибели от рук нанятых ревнивым мужем одной из пациенток бандитов, она не сдержалась и вывалила им всю историю с похудением, Викой, смертью Муромцевой, падением Лены с эскалатора, охотой за ней самой, аварией, в которой участвовала машина остеопата, и смертью Вютриха от рук неизвестного убийцы.

– Вау! – восторженно всплеснула руками Настя, секретарша Маргариты. – И ты молчала? Ну, Катерина, да это покруче любого Джеймса Бонда. Неужели за тобой и правда убийца охотился? Ужас!

– А этот Вовка Сидоров, он симпатичный? – не дала Кате ответить на предыдущую реплику Ксюша, заинтересовавшаяся другим аспектом истории. – Ты к нему присмотрись. Мужчина, спасший девушку от беды, как правило, на ней женится. Это типа синдрома какого-то. Ну, как медсестры влюбляются в пациентов, – со знанием дела покивала Ксюша.

– Ксю, не отвлекайся на глупости! – одернула ее Настя. – Так что там с убийцей?

Катя уже горько жалела, что не сдержалась и вывалила все подругам. Теперь они ее будут мучить не меньше месяца расспросами и комментариями. Пока другой сенсации не случится, более интересной. Что было весьма сомнительно.

– Да не знаю я точно, – постаралась уйти от ответа Катя. – Может, еще по пирожному закажем?

– Давай, – согласилась Настя. – А когда же все случилось?

– Когда я на больничный ушла. Я у подруги пряталась, – нехотя объяснила Катя, горько сожалея о своей несдержанности.

– Ну надо же! А когда Вютрих эту тетку сбил? – не отставала Настя.

– Не сбивал он никого! – рассердилась Катя. – Это просто недоразумение. Они сами еще ничего точно не знают. Экспертизы ждут.

– Да тебе просто Вютриха жалко, все знают, что ты к нему неровно дышишь, – усмехнулась Ксюша, вонзая ложку в очередное пирожное.

– Что? – вспыхнула Катя.

– Да ладно тебе, – успокоила ее Настя, – ничего в этом нет такого. Он был мужик симпатичный и многим нравился. Ты же на него не вешалась. Так что расслабься и дыши ровно. Но вот в совпадения я не верю. Так что, какой бы он там раскрасивый ни был, а тетку эту, думаю, сбил он сам. Когда это, кстати, было?

– Авария случилась за два дня до его смерти, в понедельник. Здесь, на Марата, – неохотно ответила Катя. – И если бы это он был виноват, уж наверняка машину нашли бы быстрее, ведь она у него всегда недалеко от офиса припаркована, – закончила упрямо.

– А во сколько эта авария случилась? – неожиданно посерьезнела Настя.

– Между четырьмя и пятью, кажется. А какая разница?

– И пятью? – Брови Насти сошлись на переносице. – Странно. Может, ты что-то путаешь? Точно в понедельник?

– Ну да. А что? – пожала плечами девушка, все еще надеявшаяся замять тему.

– А то, что я видела его примерно в это время.

– Где? – тут же вскинулась Катя.

– В Пассаже, возле метро. Я в этот день пораньше с работы отпросилась, меня подруга на день рождения пригласила, обещала с интересным парнем познакомить, ну я, дура, с работы сорвалась, в салон успела забежать, платье новое купила, а парень оказался урод уродом. Полный отстой. Тупой и самодовольный. Еле от него слиняла, – делилась наболевшим Настя, совершенно забыв об остеопате и увлекшись воспоминаниями о собственных неурядицах.

– Настя, ты про Вютриха говорила, – пришлось Кате вернуть ее к нужной теме.

– Ах да, – спохватилась секретарша. – Так вот. Сорвалась я пораньше, еще подарок надо было купить, все, как всегда, в последний момент. Времени бегать по магазинам уже не было, я в Пассаж и заскочила. Еле-еле подарок нашла, цены такие!

– И что купила? – заинтересовалась Ксюша, которая имела чудную привычку цепляться за мелочи.

– Шарф, длинный такой, с финтифлюшками. На него как раз скидка была. Я бы и себе взяла, но цвета подходящего не было.

– Настя, с Вютрихом что? – чуть не заорала на подругу Катя, чувствуя, что нервное напряжение достигает у нее критического уровня.

– Да ничего, – тут же надулась Настя. – Стоял внизу, возле эскалаторов, в середине зала, и кого-то ждал. Я пока по магазинам болталась, он все еще там отсвечивал. Я специально проверяла, боялась случайно с ним столкнуться. Я ведь Берретти с три короба наврала, когда с работы отпрашивалась. А столкнись я с Вютрихом, он мог бы меня заложить. Что я не бабушку больную навещаю, а по магазинам бегаю.

– Во сколько точно это было? – напряглась Катя.

– Ну, – подняла глаза к потолку Настя, – пришла я туда в начале пятого. Точно в пятнадцать минут и пробегала до пяти. И когда я пришла, он уже был на месте. Еще звонил кому-то и ходил взад-вперед. Психовал, наверное, что дамочка опаздывает.

– С чего ты взяла, что дамочка? – рассердилась Катя, у которой создалось устойчивое мнение, что весь белый свет от полиции до бывших коллег ополчился на несчастного Александра Вадимовича.

– А кого еще он мог ждать в таком месте? – фыркнула насмешливо Настя. – Школьного товарища?