– Ну, это я, – раздраженно ответил хозяин.

– У меня к вам немного необычный вопрос, – сказал тогда Конрауд. – Я расследую наезд на улице Линдаргата, который произошел…

– Наезд? – переспросил хозяин. – Не знаю я ни про какой наезд.

– Этому я не удивлюсь, ведь он произошел несколько лет назад. Считается, что это был джип, и…

– Зачем вы меня об этом спрашиваете? – удивился собеседник Конрауда.

– По поручению сестры человека, которого тогда сбили. Если не ошибаюсь, полиция по этому поводу с вами говорила, – сказал Конрауд. – Когда это произошло, вы находились где-то по соседству.

– Да, говорили они со мной, – ответил тот. – Но я ни на кого не наезжал.

Конрауд поинтересовался, может ли это подтвердить его жена, которая, насколько ему известно, тогда была с ним в машине.

– Да, была она там, – был ответ. – Я уже тогда полиции все рассказал.

– А сейчас она дома? – спросил Конрауд.

– Развелись мы с ней.

– Ну, – сказал Конрауд, – я вам…

– Ничем не могу вам помочь, – ответил хозяин дома, готовый захлопнуть дверь под носом у Конрауда.

– А джип, на котором вы тогда ехали, у вас еще остался? – спросил Конрауд.

– Нет. Простите, мне некогда. Я про это дело вообще ничего не знаю, – и он закрыл дверь.

Конрауд думал об остове джипа под брезентом во дворе лавки автозапчастей. Он не знал, что это за джип, – но полагал, что если нужно укрыть от посторонних глаз подозрительную машину, то лучше вот такой лавки места не найти.

48

Воскресенье все тянулось. Вечером Конрауд съездил к сыну и поужинал у него. Хугоу заметил рассеянность отца и поинтересовался: неужели дело Сигюрвина – такое тяжелое бремя. Конрауд пропустил этот вопрос мимо ушей. Он пробыл в гостях недолго, сказал, что собирается лечь спать рано.

Конрауду предстояла долгая беспокойная ночь. Он лежал без сна и пытался подытожить все, что знал о деле Сигюрвина – как он часто делал и раньше. Он ощутил, как же устал от этого запутанного дела, так долго главенствовавшего в его жизни. Он попытался поискать новые связи, новые лакуны, посмотреть, что он упустил из виду, что переоценил или недооценил. Он пытался представить себе, как выглядел ход событий с точки зрения какого-либо одного человека, пытался осознать роль каждого из них: чего он добился, какие точки соприкосновения у его истории есть с другими участниками этого дела.

Так он выстраивал системы одну за другой, но был все так же далек от разгадки – пока наконец милосердный сон не снизошел на него, и он не забылся на несколько часов.

На следующий день Конрауд выехал из дому кратчайшим путем в индустриальный квартал по ту сторону проспекта Вестюрландсвег и остановился у лавки запчастей. Брезент, укрывающий останки джипа, был на месте, и Конрауд решил, что ему удалось расстелить его так, что казалось – его никто и не трогал. Большая дверь в лавку была закрыта, но рядом была маленькая дверца, и Конрауд открыл ее. Он сразу наткнулся на небольшой прилавок, преграждающий посетителям путь в помещение. Прошло время. Он стоял у прилавка и разглядывал склад запчастей. Там было так же грязно, как и всюду возле этой лавки. По всему помещению были стеллажи с какими-то частями моторов, деталями. С потолка свешивались глушители и выхлопные трубы. На другом конце помещения были окна, выходящие на запад, но сквозь них ничего не было видно из-за грязи.

– Эй! Ау! – позвал Конрауд.

Ответа не было. Он немного подождал, а потом зашел за прилавок и тотчас заметил, что там есть маленькая комната, в которой устроена столовая для питья кофе. Он заглянул туда, но там никого не было. Из столовой был ход в крошечную каморку-контору. Он увидел экран компьютера с заставкой – фотографией солнечного тропического острова.

Он вышел и позвал Бернхарда.

– Секундочку! – раздался ответ, и вскоре Бернхард вышел: с деталью от мотора в руке и шумозащитными наушниками на шее. Он сразу узнал Конрауда.

– Вы здесь что делаете? – спросил он.

– Хотел поговорить с вами о том самом наезде, о котором я спрашивал. Я собирался…

– Мне нечего об этом сказать, я этого дела не знаю, я уже говорил. И вообще, отстань от меня! – произнес Бернхард и собрался снова уйти на склад в задней части помещения.

– А там во дворе – это ваш старый джип? Под брезентом?

Автомеханик снова повернулся к нему.

– Вот что, дружочек, иди-ка ты отсюда, – серьезным тоном произнес он. – С тобой мне говорить не о чем.

– А вы случайно в юности не были в одном скаутском отряде с человеком по имени Сигюрвин? Не помните?

– Убирайся!

Бернхард подошел к Конрауду, словно намереваясь вышвырнуть его, если тот не захочет покинуть помещение по-хорошему.

– Вы о нем наверняка слышали, – произнес Конрауд, не двигаясь с места. – С ним связано одно знаменитое уголовное дело. Тело Сигюрвина недавно нашли на леднике Лаунгйёкютль вмороженным в лед. Вы наверняка слышали об этом.

Бернхард замялся. Сперва наезд на Линдаргате, а теперь еще и труп на леднике…

– Не знаю я, о чем ты говоришь, – ответил он.

– Сигюрвина из скаутского отряда помните?

– Еще раз: кто ты?

– Я выполняю поручение сестры человека, которого сбили на Линдаргате. Я считаю, что эти два дела связаны между собой. И она так считает.

– Значит, ты не лёгга? – спросил Бернхард.

– В свое время я расследовал дело Сигюрвина, но сейчас я уже давно в полиции не работаю. Я на пенсию вышел.

Выражение лица у Бернхарда не изменилось. Конрауд улыбнулся.

– Ну, такое со всеми случается, – сказал он.

Бернхард не был в настроении для шуток.

– Не о чем мне с вами говорить, – повторил он. – Вообще не понимаю, что вы городите. Мне это все не знакомо.

– Свидетель видел в спорт-баре человека, беседующего с Вилли в тот вечер, когда он погиб. Его Вильмар звали, этого погибшего, сокращенно Вилли. Вы не помните, вы не встречались с ним? Это имя вам знакомо?

Бернхард помотал головой.

– Вы в баре не сидели, с ним не разговаривали?

Бернхард не ответил.

– До Линдаргаты за ним не ехали?

Бернахрд вышел из-за прилавка, приблизился вплотную к Конрауду и стал оттеснять его к выходу.

– Вот не все равно тебе, что я там делал и что не делал? – он распахнул дверь. – Выматывайся! Ты меня с кем-то спутал. Уж лучше бы ты работу свою как следует выполнял. Еще раз ко мне сунешься – полицию позову! И чтоб я тебя здесь больше не видел!

Конрауд вышел во двор. Он