— Знакомься, — сказал я ему. — Местный бомж по кличке Фредди. Или это твое имя?

— Нет, это ник, — ответил тот, вставая. Вставал он не так, как другие, — словно не доверял своим ногам, ждал, что они его вот-вот подведут… — Зовут меня Фриц.

— Немец? — спросил Джинн.

— Бразильский немец, — уточнил Фредди, словно это имело какое-то значение. — Ну что, камрадес, берете в банду или мне в коридоре спать? Свободных комнат больше не осталось.

— Да уж располагайся, черт с тобой, — кивнул я. — Джинн, не возражаешь?

Тот пожал плечами:

— А чего я вообще должен возражать?

— Ну, мало ли… Ладно, вот и познакомились. У тебя какая сверхспособность, чувак?

Сверхспособностью Фредди была абсолютная память. В общем, он, как и Джинн, являлся чем-то вроде ходячего компьютера. А еще был телекинетиком. Что это такое, мне пояснил Джинн. Оказывается, можно силой мысли передвигать предметы. И наш новый сосед умел это делать, правда, пока единственными предметами, которые он научился двигать, были его собственные ноги.

Николь он называл Никой, но самое забавное — он знал Апистию, из-за которой мы чуть не подрались, кстати. Я своего мнения об этой figlii di putana скрывать не собирался, а Фредди утверждал, что они с Николь-Никой вырвали его из рук страшной секты, представители которой похитили Фредди в раннем детстве. Бедный парень, похоже, вся его жизнь прошла в окружении людей с некомплектным организмом — он нам такие страсти потом рассказывал, Madonna Mia! Он вообще оказался таким… правильным, как статуя святого Франциска. И малоразговорчивым. Ну, не всем же трещать без умолку.

В конце концов, счастливо избежав мордобития, мы улеглись по койкам и задрыхли — вымотались нехило.

Наутро (вернее, на следующий день, поскольку из-за изменения часового пояса я не мог сказать, утро сейчас в Палермо или вечер, но без труда перешел на ритм базы, в котором существовали и остальные участники Проекта) я проснулся, как всегда, раньше всех, принял душ, а когда вышел, обнаружил новенького висящим в дверном проеме, который вел в санблок. Фредди зацепился ногами за перекладину (Перекладину?! Откуда она тут?) и делал подъемы корпуса.

— Разминаешься? — спросил я.

— Типа того, — ответил он. — Надо держать себя в форме. Привычка, еще с тех времен, когда я не ходил. Правда, тогда я так тренироваться не мог…

— Не замечал, кстати, у нас турника, — сказал я. — Странно, третьи сутки здесь, а турника не видел.

— Так его и не было, — признался Фредди. — Я его вырастил, чтобы позаниматься.

— В смысле — «вырастил»? — Оказывается, наш соня Джинн тоже проснулся.

— В прямом. — Фредди осторожно спрыгнул, как будто боялся, что ноги его не удержат. — Слушай, не возражаешь, если я первым помоюсь? Потным ходить, сам понимаешь…

— Валяй, — кивнул Джинн. — Только потом расскажешь, как ты турник выращивал.

— Без проблем. — Фредди подхватил полотенце и урулил в душ. Джинн тем временем уткнулся в свой планшет по имени Купер.

— Ботаник хренов, — фыркнул я. — Турники он выращивает. Слушай, Джинн, ты чем заняться планируешь?

— Базу ломать буду, — ответил тот. — Мы с Купером вчера нащупали одну прогу, она здесь тихонько сидит на исходящем трафике и фильтрует пакеты. Я ее назвал Апистия и думаю, как бы изловчиться и обмануть ее.

— Кстати, об Апистии, — сказал я. — Тебе не кажется…

Но мою фразу прервало появление Фредди. Он вышел из душа и нерешительно топтался в дверном проеме, где до этого тренировался. Турник, кстати, исчез.

— Э, а куда делся турник? — заинтересовался я. — Che cazza, ты объяснишь, что тут происходит?

— Ничего особенного, — ответил Фредди. — Я о таком в Интернете читал: база построена по технологии «ItB»…

— Вау! — воскликнул Джинн. — И как я сам не допер?

— И что это за cazzatta? — спросил я. — Объясни, а то я один, похоже, не в курсе.

— Ну, технология на самом деле довольно старая, еще сороковых или тридцатых, — сказал Фредди. — Но дорогая, потому распространения не получила. В общем, внутренности базы только кажутся построенными из стандартного порошкового бетона, а на самом деле это шабанит — материал с памятью. Плюс внутрь его зашита сетка из монокристаллов. Сетка — это единственное, что здесь постоянно. Она выполняет функции нервной системы базы…

— Скорее уж головного мозга, — поправил его Джинн. — Хотя нет, того и другого вместе.

— Che cazza, мы что, живем в мозге? — возмутился я. — Или что это за merde, объясните нормально!

— С учетом того, что у тебя половина слов — нечто непонятное, но явно нецензурное, это окажется непросто, — улыбнулся Фредди.

— В общем, эта фигня читает наши мысли, — взялся за объяснения Джинн. — Если ты подумаешь о турнике — у тебя вырастет турник. То есть не у тебя, а у базы. Ладно, я в душ.

И ушел, оставив меня с Фредди.

— Cazzarolla, — протянул я. — Madre de cagnia, то есть наши мысли читают?

— Не совсем так, — ответил Фредди, бухаясь на кровать. — Для того чтобы записывать мысли даже одного человека, даже… — Он хотел, видимо, добавить что-то обидное, но потом передумал и продолжил: — Нужен огромный объем памяти, а чтобы их обработать и привести в читабельное состояние — суперкомпьютер из десятка мощнейших.

— Тут как раз есть такой, — сказал я, чувствуя панику. Если кураторы знают, что я о них думаю в свете моих отношений с Апистией… Madre de Dio!!!

— Тогда пошей себе шапочку из фольги, — посоветовал Фредди. — Говорят, помогает.

— Знаешь что… — У меня опять кулаки зачесались, хотя, по ходу, Фредди был посильнее меня. Ничего, а у меня опыта больше, на улице же рос, а не в monastery caccare![60]

Но тут вернулся Джинн.

— Факн’щит, кажется, вы опять решили друг друга поубивать? — спросил он. — И в чем дело на этот раз?

Мы промолчали: я просто не мог сформулировать свои претензии. Затем Фредди, словно нехотя, сказал:

— Слышь, Призрак, ты, это, не обижайся. Мне просто негде было научиться нормально общаться. Всю жизнь провел в этом каменном мешке, будь он неладен, среди монахов и инвалидов. Короче, я хотел сказать, что им не нужны наши мысли — ни твои, ни мои, ни даже Джинна. К тому же, чтобы понять наши мысли, телепатом быть необязательно.

— Ну и о чем я думаю? — набычился я. — Давай, гений логики, угадай.

— Скажу, если в бутылку не полезешь, — пообещал Фредди.

— Va fa’n’culo, — ответил я. — Жги давай, stronzo.

— О бабах, — изрек Фредди, фыркнув в кулак. — А если быть точным, как бы до здешних баб добраться. Поскольку ты знаешь, что они есть, и это на тебя действует как красная тряпка на быка.