В таком ключе написана, например, книга парагвайского историка и журналиста Андреаса Колмана Гутьерреса «Акоста Ню», изданная в 2013 году. Однако с другой стороны, подобные мнения в Парагвае не превалируют, а для большинства его жителей Франсиско Солано Лопес по-прежнему остается непогрешимым кумиром.

Парагвайские дети-солдаты, попавшие под последнюю волну мобилизации и захваченные в плен летом 1869 года. Им повезло гораздо больше, чем тысячам их сверстников, погибшим в Пирибебуе и на Кампо-Гранде

На поле Акосты почему-то нет никакого памятного знака. Скромный мемориал сооружен в городе Эусебио Аяла (бывший Барреро Гранде), расположенном в десятке километров от места битвы. А само поле пользуется мрачной репутацией у жителей окрестных деревень. Хотя со дня трагедии прошло уже почти 150 лет, многие из них до сих пор стараются избегать этого жуткого места. Суеверные крестьяне рассказывают, что по ночам оттуда порой доносятся звуки, похожие на жалобные крики и детский плач. Они верят, что это кричат и плачут души убитых, чьи непогребенные тела остались лежать на выжженной земле.

Несмотря на испытанное потрясение, бразильский главком помнил данную им императору клятву покончить с парагвайским диктатором. На следующее утро он приказал войскам двигаться дальше. 18 августа силы альянса, сбив по пути еще один небольшой заслон, подошли к Карагуатаю. Но Лопес со своими людьми вновь успел ускользнуть, вывезя из города все припасы и оставив больных, не способных передвигаться.

А у союзников к тому времени заканчивалась провизия и амуниция. За прошедшие три недели они почти полностью израсходовали взятый в поход запас продуктов, а сражения за Пирибебуй и на Кампо Гранде опустошили их патронташи и зарядные ящики. Нельзя было продолжать преследование в условиях нехватки еды и боеприпасов, поэтому Гастон, взвесив свои шансы, приказал остановиться и ждать подхода обозов. Это вынужденное решение продлило агонию Парагвая еще на полгода.

Тела убитых парагвайских солдат, собранные для захоронения

К сказанному надо добавить, что 18 августа 1869 года стало последним днем существования парагвайского флота. Когда парагвайцам пришлось эвакуировать Асунсьон, остававшиеся у них пароходы «Рио Апа», «Ипора», «Сальто дель Гуайра», «Пирабебе» и «Аньямбай» ушли из столицы вверх по реке.

5 января в Асунсьонском порту встали бразильские броненосцы «Байя», «Алагоас», «Пара» и «Сеара», а также канонерки «Иваи» и «Меарим». О вступлении с ними в бой не могло быть и речи, поэтому парагвайцы решили спрятать свои корабли, заведя их в один из узких притоков реки Парагвай, носящий название Мандувира. Чтобы заблокировать проход позади себя, они затопили в устье Мандувиры баржу и две шхуны.

Пароходы, поднимаясь вверх по притоку, дошли до места, где глубина не позволяла им двигаться дальше. В этом месте, неподалеку от Карагуатая, флотилия простояла более полугода. А 18 августа экипажи получили приказ: в связи с приближением вражеских войск сжечь корабли, присоединиться к наземной армии и отступать вместе с ней.

Распоряжение, лишившее союзников ценных трофеев, было исполнено. В тот же день бразильские конники, привлеченные столбами дыма, прискакали к месту последней стоянки парагвайских судов, но обнаружили там лишь несколько огромных костров на воде. Тушить их уже не имело смысла.

Из офицеров и матросов, ставших последним «вливанием» в слабеющее парагвайское войско, впоследствии сформировали отдельный пехотный батальон.

После ухода из Карагуатая у Лопеса оставалось примерно шесть тысяч солдат и офицеров. 23 августа они пришли в городок Сан Эстанислао, где в конце месяца служба безопасности диктатора раскрыла очередной заговор.

Все началось с того, что военный патруль задержал неизвестную женщину, показавшуюся ему подозрительной. Ее тут же подвергли допросу с пристрастием, чтобы выяснить, не является ли она шпионкой. Не выдержав пыток, женщина «призналась», что была послана бразильцами, чтобы подговорить парагвайских солдат к восстанию против Лопеса. Кроме того, она поведала, что ей удалось соблазнить и сагитировать лейтенанта Акино из элитного эскадрона президентской конной гвардии, а тот в свою очередь вовлек в заговор еще нескольких солдат и офицеров.

Акино немедленно был арестован. Поначалу он все отрицал, но когда его до потери сознания избили плетью, а потом привели в чувство, чтобы повторить пытку, он тоже «сознался» и назвал в числе заговорщиков командира гвардейцев полковника Монгелоса.

Арестованный вслед за Акино Монгелос также сперва был в полном недоумении, заявляя, что понятия не имеет ни о каком заговоре, и что он готов отдать жизнь за любимого вождя. Однако плеть сделала свое дело, и на следующий день полковник «вспомнил», что готовил мятеж и ждал удобного момента, чтобы убить президента.

В общем, повторилась прошлогодняя история «заговора Сан-Фернандо», но на этот раз Лопес действовал еще более быстро и жестоко, пренебрегая даже намеком на законность. Выслушав доклад о «признании» Монгелоса, он приказал генералу Кабальеро оцепить казарму конногвардейцев, а затем арестовать и немедленно расстрелять всех, кто в ней находился.

Всего было казнено 60 человек, включая Монгелоса и Акино. С начала войны эти люди всюду сопровождали и охраняли президента, считаясь самым преданным ему отрядом парагвайской армии. Сложно сказать, имелись ли для этой казни хоть какие-то реальные основания, или же единственное объяснение случившегося – паранойя, неуклонно разрушавшая рассудок тирана.

По воспоминаниям Хуана Кризостомо Центуриона, маршал-президент лично командовал расстрелом гвардейцев, а потом долго молился, стоя на коленях перед алтарем своей походной церкви.

В сентябре Гастон Орлеанский, получив провизию и боеприпасы, возобновил погоню. Узнав от разведчиков, что бразильская армия выступила из Карагуатая и через несколько дней будет в Сан Эстанислао, Лопес со своими войсками двинулся дальше на северо-восток. После недели пути его пристанищем стал маленький городок Куругуати, который Лопес объявил очередной столицей Парагвая. Близкое сходство названий не должно вводить в заблуждение: Карагуатай (Сaraguatay) и Куругуати (Curuguaty) – разные населенные пункты, расположенные в полутора сотнях километров друг от друга.

После Асунсьона, Луке и Пирибебуя это была уже четвертая столица воюющего Парагвая за неполных два года. В Куругуати парагвайская армия, по-прежнему страдая от болезней и плохого питания, пробыла около месяца. Но и оттуда ей пришлось уйти. 10 октября город заняли бразильские войска.

Армия Лопеса в своем последнем походе к Серро Кора