Между тем, Сирило Солалинде 17 февраля сумел добраться до Консепсьона, оккупированного войсками генерала Камары. От него бразильцы узнали местоположение лагеря Лопеса.

Камара, отправив депешу Гастону Орлеанскому, решил действовать немедленно, чтобы на этот раз не упустить врага. Во главе отряда, состоявшего из полутора тысяч пехотинцев и девятисот кавалеристов, он незамедлительно отправился к Серро Кора. Для ускорения движения пушки в поход не взяли, решив, что с остатками парагвайской армии удастся покончить и без них.

21 февраля колонна разделилась. Большинство солдат во главе с Камарой продолжили путь напрямую к вражескому лагерю, а часть войска под командованием генерала Панараса отправилась в обход. От Солалинде и других перебежчиков бразильцы знали, что долина Серро Кора представляла собой естественную крепость и одновременно – ловушку, со всех сторон окруженную холмами с крутыми склонами, заросшими буйной растительностью.

Атака лагеря была возможна по двум ложбинам, пролегавшим между холмами. Одна из них, более широкая, шла на северо-запад, к берегу реки Аквидабан, а другая, узкая – на юго-восток. Обе ложбины парагвайцы перекрыли засеками и баррикадами из повозок. Имелся еще и третий проход, по которому протекал ручей Нигуи – приток Аквидабана, но он был сильно заболочен и покрыт густым кустарником.

План Камары состоял в том, чтобы ночью форсировать Аквидабан и на рассвете нанести основными силами внезапный удар с северо-запада. При этом группе Панараса надлежало заблокировать юго-восточный проход и не допустить бегства противника. Главной задачей была ликвидация или пленение Лопеса, а также его ближайших сподвижников.

На 1 марта 1870 года в Серро Кора была намечена свадьба дочери Лопеса Розиты с полковником Центурионом, однако судьба в лице генерала Камары распорядилась иначе.

Вечером 28 февраля бразильцы втайне от противника заняли позиции на противоположном берегу реки, которая в этом месте позволяла перейти ее вброд. Дав своим солдатам несколько часов отдыха, но запретив разжигать костры, Камара приказал пехоте и коннице в 4.30 утра форсировать реку и атаковать баррикаду в северо-западном проходе.

Проход защищали 90 солдат, атаковали – более тысячи. В короткой схватке большинство защитников баррикады было убито, а остальные бросились бежать к лагерю, преследуемые бразильскими кавалеристами.

Одновременно колонна Панараса нанесла встречный удар с юго-востока и столь же быстро прорвала оборону в другой ложбине. Там парагвайцами командовал генерал Роа. В рукопашной ему отсекли голову, а его подчиненные, оставшись без командира, тоже обратились в бегство.

Лопес, услышав стрельбу с двух сторон, сразу понял – надо бежать. Решив, что по широкому северо-западному проходу вырваться будет легче, он с небольшой группой приближенных, сохранивших своих лошадей, поскакал туда.

Однако в этот раз уйти ему не удалось. Наперерез кавалькаде устремились несколько десятков бразильских конников из полка майора де Оливейры. Лопес выхватил саблю и закричал «Убивайте обезьян!» А в ответ раздался возглас майора: «Сто мильрейсов – тому, кто прикончит этого толстяка!»

Впервые Лопесу пришлось лично участвовать в бою и на себе ощутить то, на что он обрек десятки тысяч своих соотечественников. Фехтовальщиком он оказался неважным. Почти сразу кто-то нанес ему скользящий удар саблей по лбу, отчего кровь залила глаза, а затем лейтенант Франсишку Ласерда по прозвищу Чико Дьябло с размаху воткнул пику в живот. Лопес упал с коня на землю, но это был еще не конец.

Группа бразильских офицеров и трубач – участники боя в Серро-Кора. Второй справа в верхнем ряду – лейтенант Франсишку Ласерда по прозвищу Чико Дьябло, нанесший смертельное ранение пикой Франсиско Солано Лопесу

Полковник Авейро, заметив, что президент еще жив, потащил его грузное тело к ручью Нигуи, намереваясь спрятать в джунглях. По дороге к нему присоединились двое офицеров. Бразильских кавалеристов в это время отвлекла контратака примерно семидесяти парагвайцев во главе с полковником Центурионом. Но отвлекла ненадолго.

Рассеяв нападавших (несостоявшийся зять Лопеса при этом получил ранение в лицо револьверной пулей), бразильцы поскакали вслед за Авейро и его спутниками. Группу военных, пытавшихся спасти Лопеса, они застали в момент перехода через ручей. Поскольку у бразильцев не было приказа захватить диктатора живьем, они начали стрелять. Одна из пуль попала Лопесу в спину, от этого ранения он дернулся, захрипел и обмяк.

Поняв, что маршал умер, парагвайцы оставили тело на берегу и скрылись в зарослях. Бразильцы их не преследовали. Радуясь успеху, они взвалили труп на коня и поехали обратно. Согласно официальной парагвайской историографии, Лопес перед смертью крикнул что-то патетическое: то ли «Я погибаю за Парагвай!», то ли «Я погибаю вместе с Парагваем!» Некоторые добавляют, что маршал до последнего отбивался саблей и даже уже в ручье, будучи смертельно раненым, зарубил бразильского солдата. Но эти рассказы вызывают большие сомнения, учитывая характер его ранений.

А в лагере тем временем разыгрывалась последняя сцена многолетней драмы. Бразильцы приканчивали тех, кто отказывался сложить оружие или просто попадал под горячую руку.

Был убит 75-летний вице-президент Парагвая Доминго Франсиско Санчес – человек, который родился и вырос еще при испанском владычестве, а потом верой и правдой служил поочередно всем парагвайским диктаторам. Также были убиты два генерала, пять полковников, один подполковник, трое капелланов и семь младших офицеров.

Элиза Линч пыталась спрятать в своей повозке пятнадцатилетнего сына Хуана Франсиско Лопеса по прозвищу Панчито, которого диктатор хотел сделать наследником, а за несколько дней до смерти присвоил ему звание полковника. Но мальчишка вырвался и побежал, размахивая саблей, туда, где кипела схватка. Бразильские солдаты окружили его и потребовали сдаться, однако Панчито с криком «Парагвайские полковники не сдаются!» бросился на врагов и был остановлен револьверным выстрелом.

Далеко не все парагвайцы вели себя столь жертвенно и самозабвенно. 245 человек сложили оружие, в том числе генералы Рескуин и Дельгадо, полковники Эскобар и Морено, а также шесть подполковников. В последующие дни сдались еще девять офицеров, включая полковников Центуриона и Авейро. Последним, восьмого марта, капитулировал со своим отрядом генерал Кабальеро. Узнав о смерти Лопеса, он понял, что дальше воевать бессмысленно.

Количество парагвайцев, погибших в последнем сражении Великой войны, в разных источниках очень сильно варьируется, но если исходить из численности армии Лопеса перед битвой и количества пленных, то наиболее вероятное число жертв – около 150 человек. Возможно, чуть меньше, если кому-то удалось скрыться.

Бразильцев же погибло всего семь. Такое соотношение потерь наглядно свидетельствует о том, что остатки парагвайской армии полностью утратили боеспособность. К сказанному можно добавить, что английский автор Терри Хукер в своей книге «Парагвайская война» пишет, что бразильцы в этом бою безвозвратных потерь вообще не имели, а цифра «семь» показывает число раненых, а не убитых. Но это выглядит совсем уж маловероятно.