Горыня задумался.

— Когда-то давно Мора была моей женой, мы с ней вместе охраняли все эти пещеры. Вот только не понимаю, почему люди приклеили мне приставку — Змей? Потом она меня разлюбила и отправила в изгнание в эту пещеру. Наша пещера многомерная, частично — на нашей Земле, а остальные — в параллельных мирах, на других Землях. Вы, например, были в гостях у Сварога, но он вообще находится в замкнутом мире, без его соизволения к нему могут попасть боги только более могущественные, чем он.

Его прервал Игорь:

— Но выше и могущественнее только один — Род!

— Молодой человек, Вселенная бесконечна, в ней очень много богов. Да, Сварог — один из самых могучих, но только на Земле. Во Вселенной же очень много развитых цивилизаций, а чем мощнее цивилизация, тем могущественнее её боги. Да, Род — действительно Творец, но это только одно из Его имен, настоящего имени никто не знает… Ладно, продолжим экскурсию по моей, — Горыня хихикнул, — пещере. Каждый ярус сей пещеры — символ. Даже этот ярус — не совсем ярус, здесь вложено друг в друга много ярусов: ярус мусульманский, ярус древнего Египта, скифский ярус… Посмотрите, — Хранитель махнул рукой; перед ними зазолотились плуг, ярмо, секира и чаша. — Игорь, ты можешь взять один из этих предметов, ведь ты прямой потомок Колоксая и его братьев: Липоксая и Апроксая. Секиру тебе брать нельзя, ты слишком чист, возьми лучше чашу, по твоему желанию она будет наполняться тем, что ты пожелаешь, от воды до сомы, напитка богов.

Игорь немного подумал, протянул руки к чаше и… Его остановил Горыня:

— Эту чашу создал сам Род. Перед тем, как взять, ты должен её выслушать.

И чаша запела тонким голосом:

— До рождения света белого тьмой кромешною был окутан мир. Был во тьме лишь Род — прародитель наш. Род — родник Вселенной, Отец богов.

Был вначале Род заключен в яйце, был он семенем непророщенным, был он почкою нераскрывшейся. Но конец пришел заточению, Род родил Любовь — Ладу-матушку.

Род разрушил темницу силою Любви, и тогда Любовью мир наполнился. Долго мучился Род, долго тужился. И родил он царство небесное, а под ним создал поднебесное. Пуповину разрезал радугой, отделил Океан-море синее от небесных вод твердью каменной. В небесах воздвигнул три свода он. Разделил Свет и Тьму, Правду с Кривдою.

Род родил затем Землю-матушку, и ушла Земля в бездну тёмную, в Океане она схоронилась.

Солнце вышло тогда из лица его — самого Рода небесного, прародителя и отца богов!

Месяц светлый — из груди его — самого Рода небесного, прародителя и отца богов!

Звёзды частые — из очей его — самого Рода небесного, прародителя и отца богов!

Зори ясные — из бровей его — самого Рода небесного, прародителя и отца богов!

Ночи тёмные — да из дум его — самого Рода небесного, прародителя и отца богов!

Ветры буйные — из дыхания — самого Рода небесного, прародителя и отца богов!

Дождь и снег, и град — от слезы его — самого Рода небесного, прародителя и отца богов!

Громом с молнией — голос стал его — самого Рода небесного, прародителя и отца богов!

И поднялись воды великие!.. Наполнялись водою дебри — разливались реки широкие, поднимались звери к вершинам. Лютость в кротость тут превратилась, страхом сильным она укротилась.

Чаша ослепительно вспыхнула и погасла.

— Каждый раз, когда ты, о Игорь, будешь обращаться к ней с просьбой о напитках, она будет петь тебе древние былины. Продолжу. Первые три яруса вам уже известны, ниже находятся библиотеки всех цивилизаций, которые существовали как на нашей, так и в параллельных Землях, ещё ниже — генотипы растений, животных, а ещё ниже — людей.

Со своими неуёмными вопросами влез Игорь:

— Что такое генотип?

— Это копии, спящие копии, — Горыныч всё больше и больше воодушевлялся, ведь он молчал сотни лет. Последний раз разговаривал с сыном халифа, поэтому он его и не убил. Подумаешь, немножко коснулся его мозга, тот, бедолага, из-за этого и впал в прострацию.

— Дальше находится мир Нагов, эти люди спустились во чрево Земли перед последним потопом, они — властелины змей, даже Йормундгад, гроза и ужас асов, прислушивается к их просьбам и советам.

Тут даже Олег не вытерпел:

— Что же они едят, пьют?

— Говорил же, не перебивай старших. Змеи добывают самоцветы и золото. В безлунную ночь, когда небо покрыто облаками, они подымаются наверх и обмениваются с людьми, берут у них пищу и ткани. Только доверенные люди знают, где ждать Нагов. Ещё ниже — переходы в царства мёртвых, сколько на Земле было и есть религий, столько и царств.

Горыныч задумался.

— Возьмите ещё в подарок для всех ваших воинов — кольчуги и брони, Мора поможет вам доставить всё это барахло наверх.

Олег пренебрежительно махнул рукой, но молодые витязи переглянулись и начали подтаскивать всё к двери. Дверь распахнулась и как бы сказала им: «Переносите, переносите за меня и через меня». За время блуждания по пещере, воины научились уважать и понимать якобы неодушевленные предметы.

Они перетащили всё. Когда перетаскивание закончилось, Олег в знак благодарности наклонил свою рыжую голову и небрежно засунул подарки в свой походный мешок. Его витязи отдали честь, как будет принято в двадцатом веке, поклонились двери.

— Когда и у кого они успели научиться? — восхитился конунг.

С богом, который в опале, расстались как древние приятели.

Дверь за ними с визгливой, варварской песнью закрылась, они все втроём бросились отплясывать несуразный танец сумасшедшего счастья. Хорошо жить! Особенно остро это чувствуешь там, где твоя жизнь подвергается ежедневной встрече со смертью и не только с ней, с родимой, а и ещё с большей гадостью, ведь можно было превратиться в живого трупа, или хуже того — в упыря.

— Мора, Госпожа, прошу тебя, вверх!

Она появилась уже черноволосой, с печалью во взоре, улыбнулась и кивнула. Олег привык к мгновенным перемещениям, но для его спутников это было как удар ниже пояса, не успели они сделать вдох-выдох, как уже находились рядом с лагерем. Оба воина только крутили головами, на них напало жуткое чихание, лица покрылись красными пятнами, глаза превратились в узенькие щёлки.

— Аллергия на перемещения, — Олег поставил мгновенный диагноз из вредности вслух.

Наверху моросил нудный, долгий дождь, льющий из низких серых облаков, — сыро, холодно и мерзко. Дождь лил, лил и лил. Земля превратилась в огромное озеро грязи, Олег и его витязи с трудом добрались до своих шатров, то и дело поскальзываясь и спотыкаясь в этом месиве. Звонкие ручьи и маленькие речушки, десятками пронизывающие местность, располнели, разжирели и вышли из берегов.