– Провались оно все пропадом, – сказала она Стэну.

– А? – не понял тот. – Почему ты так на меня смотришь? Что я сделал?

– Ну, во-первых, ты убил Денниса Кристоса!! – бросила ему Джой, и это было совершенно неожиданно, потому что в тот момент она вовсе не думала о бедном Деннисе на фоне всего, что творилось вокруг, но обвинение сидело у нее в подсознании все последние шесть месяцев, сформированное и ожидавшее удобного момента, чтобы вырваться наружу.

– Деннис Кристос умер от сердечного приступа! – мигом ответил ей Стэн, без тени смущения, что было окончательным доказательством его вины.

– Ты заставил беднягу думать, что он возьмет твою подачу, и его слабое сердце не выдержало!

– Он не мог всерьез поверить, что возьмет мою подачу, – насмешливо проговорил Стэн.

– Ты довел гейм до ноль-сорок! – крикнула Джой.

– Ну извини, – произнес Стэн вовсе не виноватым тоном.

– Не извиняйся передо мной! Извиняйся перед несчастной скорбящей Дебби Кристос!

– Никогда не признавай ответственности, – брякнул Трой. – Вот мой принцип.

– Могу поспорить, так и есть, – бросил Логан.

– Деннис Кристос однажды отпустил в мой адрес весьма неприличное замечание, – сообщила Эми. – Если тебе от этого станет лучше, мама. Очень неприличное.

– Подарить папе подарки, прежде чем мы уйдем? – нервно спросила Бруки.

– Что я сделала не так? – Слова вырвались у Джой непроизвольно, она не давала им разрешения.

Все вытаращились на нее, разинув рты, как вытащенные из воды рыбины.

– Ты все сделала как надо, мама, – попыталась успокоить ее Эми.

– Тогда почему ни один из вас не способен выдержать долгие отношения? Разве мы с отцом не показали вам хороший пример? Пример хорошего брака?

Все ее дети опустили голову, будто она выкликала добровольца для какого-то неприятного поручения.

– Значит, мы с вашим отцом не были совершенны, – сказала Джой. – Но ведь мы не были так уж плохи, правда? Вы наказываете нас за что-то? За что? За принуждение играть в теннис? Мы не заставляли вас делать это! Никогда! Вы любили теннис! Вы все были так талантливы!

– Мы не наказываем вас, – возразил Трой. – Это какое-то помешательство, мама.

– Просто нам не везет, – сказала Бруки. – Неудачное время. – Она бросила на Логана стальной взгляд. – Я не могла поверить, когда узнала, что Логан и Индира расстались.

– Мама, – начала Эми, – ты станешь бабушкой. То есть у меня, очевидно, детей не будет, но у кого-нибудь будут. – Она указала на сестру и братьев. – У кого-нибудь из них! И обычным способом! Не как у Троя, не так странно и неприятно. Но у тебя появится настоящий внук. Я тебе обещаю.

– Как ты можешь обещать это, Эми? Я что-то не вижу, чтобы твои братья и сестра спешили согласиться с тобой! И что ты имеешь в виду, говоря, что у тебя, очевидно, не будет детей? Почему нет? И вообще, почему ты заговорила о внуках? Разве я упоминала внуков? Когда-нибудь? Ни разу! – Все тело Джой горело и тряслось от несправедливости обвинений. – Ни разу! Разве я? Да разве я говорила?

Если она не получит награды за свое долготерпение, то пусть оно хотя бы будет признано.

– Ты никогда этого не делала, мама, – произнесла Бруки так грустно, как будто вот-вот расплачется, и в то же время испуганно, словно Джой напилась, спятила или заболела.

– Как никогда не говорила о своем желании, чтобы мы выиграли, – тихо добавил Трой.

Джой встала. Ноги у нее тряслись, как желе. Единственным человеком, который встретился с ней взглядом, был ее чертов муж.

Она видела, что он хочет сделать. Видела, как на него находит эта мертвая неподвижность или безмолвие, будто все окна в мир закрывались. Прошло уже двадцать лет с тех пор, как он делал это, но Джой все равно опознала признаки. В былые времена она всегда замечала приближение беды. Раньше детей, и если действовала быстро, то успевала наперехват и предотвращала кризис. Ощущение было как при броске за упавшей вещью: не успеешь – она разобьется, только бросаться никуда нельзя. Вероятно, так чувствуют себя саперы.

Однако Джой больше не занималась обезвреживанием бомб. Она была слишком стара для этого и прежде всего не верила, что справится.

– Ты… не… смей. – Джой указала дрожащим пальцем на Стэна. – Даже не думай об этом.

Она покачнулась. Боль, усиленная печалью и унижением, распространилась от живота вверх по всей левой стороне тела.

Первой к Джой подоспела Саванна и поддержала, схватив неожиданно крепко.

– Пусть они все уйдут, – тихо сказала ей Джой. – Пусть едут домой.

Сейчас

Прошло уже пятнадцать дней с того момента, как родные в последний раз видели Джой Делэйни.

– Моя мать почувствовала себя очень плохо в День отца, – сказала Бруки Делэйни. – Она упала. Оказалось, что у нее воспаление почек. Нам пришлось вызвать «скорую».

– Вы, вероятно, все перепугались, – сказала детектив Кристина Хури.

Кристина и Этан опрашивали младшую дочь Джой Делэйни в ее физиотерапевтическом кабинете, окруженные разными приспособлениям для лечебной физкультуры. Стульев было всего два. Этан принял предложение Бруки и устроился на медицинском мяче, сидел там с большим апломбом и старательно делал заметки. Кристина свалилась бы с такого сиденья.

Они познакомились с Бруки на пресс-конференции, но вписать в рабочий график эту встречу удалось только через несколько дней. Кристина не могла сказать точно, намеренно ли Бруки откладывала разговор с ними. Сейчас она вроде бы была готова сотрудничать или, по крайней мере, намеревалась произвести такое впечатление.

– Ну да, мы все очень испугались, – сказала Бруки. – Сперва мы не поняли, что происходит. Мама вела себя так странно. Мы думали, это оттого, что она расстроена, а не больна.

– Что ее расстроило?

– Я особенно переживала, – вспоминала Бруки, – потому что только у меня было медицинское образование. Я должна была понять.

– Она была чем-то расстроена? – надавила Кристина.

– Просто семейные дела, – ответила Бруки. – Мой брат и я – мы оба расстались со своими партнерами. Да и отец решил, что это подходящий день для глубокого анализа того, почему не сложились наши карьеры в теннисе. – Она слабо улыбнулась.

– Какое впечатление произвела на вас Саванна? – спросила Кристина и обожгла язык слишком горячим чаем, который налила ей Бруки.

– Просто милая, тихая девушка. Приготовила всю еду и даже подавала ее, как будто обслуживала нас в родительском доме. Это было странно и немного неловко. Она была как Золушка, сама едва прикоснулась к еде, и ведь прошло всего несколько дней, а мои родители стали до странности… очарованы ею. Зависимы от нее. Словно она явилась и решила проблему, о существовании которой мы не подозревали.