Быстро темнело. Накрапывал дождь. Мы были в пустынной части парка. В глубине души мне хотелось убить Кевина. Но я не убила. Наоборот, втянула голову в плечи, съежилась, а когда он толкнул меня и проорал: «Озабоченная, что ли?!», побежала. По щекам лились слезы, меня трясло.

Со временем я усвоила урок и в «Снуп» попала, уже наученная горьким опытом. Я держалась сама по себе. Не предпринимала попыток завести друзей. Не доверяла никому.

Однако Эрин… Эрин почему-то вызывала другие ощущения. Она с самого начала вела себя приветливо. Я помню ее сочувствие в ответ на мой вопрос о дресс-коде, ее доброту, когда она буксировала меня на лыжах к подъемнику. Я считала, что и правда нравлюсь Эрин. Теперь уже сомневаюсь. Вдруг это было притворство?

Хочу пойти наверх, спросить, что она обо мне думает, не боится ли меня, чем занята там, в темноте. Не знаю, как Эрин это воспримет. Может, сказать, что я за нее волновалась? В конце концов, у нас три человека умерли. Хороший друг так бы и поступил — отправился на поиски Эрин. Проверить, все ли с ней в порядке.

Как она отреагирует? Сообразит, что я просто веду себя по-дружески? Или вновь обожжет меня паническим страхом, который я когда-то увидела во взгляде Кевина? И во взгляде Эрин, когда она открыла двери своей комнаты. Этот взгляд говорит: «Ты ненормальная». Он говорит: «Я боюсь».

Спустя десять минут я по-прежнему лежу в нерешительности. Наконец тишина становится невыносимой. Я должна выяснить, чем занята Эрин.

Встаю с дивана. Лыжный комбинезон я не снимала, поэтому холод ощущаю не слишком сильно. Колено побаливает, но уже терпимо. Я очень рада, что мне не пришлось топать на снегоступах в другое шале. Нет, я не стала бы падать с лестницы специально, это было бы глупо, так и убиться можно. Хотя сложилось все удачно.

Тем не менее иду я наверх осторожно, держусь за перила. Носки скользят по деревянным ступеням, да и видно их в темноте плохо, а падать еще раз я не хочу.

На втором этаже замираю, даже дышать перестаю. Где же она? На служебной половине? Я поворачиваю налево и вдруг слышу шум. Звук слабый, долетает он с другой стороны коридора — оттуда, где расположены номера Миранды, Эллиота и мой. Что Эрин там делать?

Выяснить я не успеваю. Вновь раздается шум, на этот раз легко узнаваемый — срабатывает сливной бачок. Дверь в номер Миранды открывается, и выходит Эрин. При виде меня не вздрагивает, лишь говорит с улыбкой, чуть запыхавшись:

— Привет, Лиз. Простите, вы волновались?

— Немного. — Я хмурю брови. — Что вы делали в номере Миранды?

— Я уже использовала воду в служебном туалете. К Миранде было ближе всего, а она, я думаю, возражать не станет. Э-э, Лиз, тут такое дело… — В темноте сказать трудно, но Эрин вроде бы краснеет. — Извините за подробности, у меня расстройство желудка. Видимо, кассуле плохо разогрела. Потому я… в общем, потому и застряла тут надолго.

— О…

Я не знаю, как ответить. Рассмеяться? Нет, смех прозвучит странно. Складываю губы в сочувствующей улыбке. Или тоже нехорошо? Лучше нахмурюсь.

— Ой, бедняжка…

— Не самая приятная тема для беседы, конечно, но я решила вас предупредить на всякий случай… ну, мы ведь ужинали одним и тем же…

— Я в порядке, — заверяю поспешно.

Это правда. Нигде даже не кольнуло ни разу. Впрочем, у меня всегда было отличное пищеварение.

— Слава богу. — На лице Эрин написано облегчение. — Для полного счастья не хватало только устроить вам пищевое отравление… Ну что, давайте?

Я не сразу понимаю, о чем речь. Эрин кивает на лестницу, и до меня доходит.

— Конечно, — говорю я и вдруг передумываю. — Вообще, вы спускайтесь, а мне тоже надо в туалет.

Эрин хромает вниз по ступеням. Я провожаю ее взглядом, затем иду к своему номеру. Отпираю, проскальзываю внутрь и направляюсь к шкафу в углу комнаты. Дверца приоткрыта, как я ее оставила. Хотя… Воображение разыгралось или она приоткрыта чуть шире?

Я надолго застываю, смотрю. Щель — дюйма два. Много. По-моему, больше, чем раньше. Хотя точно не помню.

Решившись, я распахиваю шкаф, достаю чемодан и расстегиваю молнию на подкладке. Внутри, плотно прижатая к чемоданному каркасу, под шелковистой подкладкой и куском картона должна лежать ярко-красная лыжная куртка. В номере темно, а фонарь я оставила внизу, но, просунув пальцы в узкое отверстие, я ее нащупываю. Она на месте — пуховая, мягкая, успокаивающая. Я вздыхаю с облегчением.

Застегиваю подкладку, возвращаю чемодан в шкаф и с трудом поднимаюсь с корточек. Шагаю в ванную. Раз уж я здесь, можно и правда посетить туалет.

Я уже наполовину стаскиваю с себя комбинезон, и тут меня словно громом поражает.

Чемодан лежал сверху — поверх небольшой сумки на колесиках, которую я беру с собой в салон самолета.

Я же складывала по-другому: чемодан под сумку. Я совершенно уверена.

В моем шкафу рылись.

Эрин? Или кто-то другой?

Сердце громко стучит.

Медленно, очень медленно я застегиваю молнию на комбинезоне, лихорадочно думаю, как быть.

Затем спускаю воду и возвращаюсь вниз — выяснять, что известно Эрин.

Снуп ID: LITTLEMY

Слушает: не в сети

Снупписчики: 10

Наверху Лиз спускает воду в туалете, и я съеживаюсь под одеялом — надеюсь, она примет меня за спящую. В голове роится тысяча мыслей.

Слава богу, я услышала ее шаги на лестнице и успела перебежать из номера Эллиота к Миранде. Если бы Лиз увидела, как я выхожу из дверей Эллиота, мне пришлось бы выложить все начистоту. Я очень испугалась!

Что, черт возьми, все это означает?! Лиз — убийца? Как?! В придачу к отсутствию мотива у нее железное алиби. Она спускалась на подъемнике, когда была убита Ева.

Хотя…

Хотя никто ведь не видел, как Лиз садилась в кабину.

Я мысленно воссоздаю тот последний спуск — по описаниям участников. Ева поднималась на подъемнике. При посадке на него Карл упал, и Ани помогла ему влезть в кабину. Остальные стояли на вершине синей трассы, Бланш-Неж, жались друг к другу на завывающем ветру, ждали Еву, Карла и Ани.

Затем Лиз отказалась съезжать на лыжах, а Тофер попытался ее заставить.

На том, что произошло дальше, сходятся все: Лиз сорвала с себя лыжи и потопала вверх по склону к подъемнику, чтобы спуститься на нем к шале.

Только вдруг она не села на канатку? Вдруг вместо этого пересекла станцию насквозь и вышла с другой стороны к черной трассе? И там, наверху Ле Сорсье, у самого крутого ее участка, стала ждать.

Как Лиз заманила Еву? Возможно, сделала вид, что нечаянно скатилась вниз по черной трассе к обрыву? Или пожаловалась на заклинившее крепление? Словом, под каким-нибудь предлогом позвала Еву и, когда та подъехала ближе, столкнула в пропасть.