линейных корабля уже сходят со стапелей, — отвечал генерал-адмирал.

— Отдайте приказ одной из средиземноморских эскадр вернуться в Кронштадт. Может и успеют до начала войны, — сказал я Голицыну и вновь обратился к Бестужеву. — Канцлер, Вам проработать обстановку с датчанами. Было бы хорошо, чтобы они не пропустили англичан в Балтийское море. В этом мы, если нужно, должны союзникам помочь. Знаю о намерении Дании не вмешиваться в войну, но… не для того я отдал им Голштинию и не стал забирать Шлезвиг, чтобы даны отсиживались в сторонке.

— Вы склоняетесь к войне с Пруссией? — спросил Бестужев, вместо того, чтобы взять под козырек и выкрикнуть «есть, будет исполнено!».

— Я допускаю это. Но предстоят разговоры с послами. Заметьте, Алексей Петрович, я выполняю ту работу, которая должна быть вашей, — сказал я и завершил совещание.

Россия была не готова к войне с Пруссией. Уверен, что в этой реальности русская армия более готова к серьезному противостоянию. Большая часть войск уже достаточно понюхали пороху, отрабатывались тактики противодействия косой атаке, как излюбленной тактики Фридриха, неплохое снабжение. Но мы не готовы.

Я готовился именно к этой войне, считая ее главным событием XVIII века и тем фактором, который определял расклад сил и в следующем столетии. Англия, если все пойдет по сценарию той истории, которую я немного, но знаю, должна возвысится именно после Семилетней войны, выдавив Францию из Индии и Северной Америки. Французы же получали такой системный кризис общества и государственной системы, спровоцированный поражениями, что революция стала неизбежной.

Были мысли о том, чтобы пойти на союз с Германией. Что такого сделала та же Австрия для России? Много раз предала? Да, пусть это будет в будущем, но и сейчас и тогда политика сугубо прагматическая и та же Мария Терезия вполне пойдет на союз султаном, если увидит реальную выгоду. Австрийская империя уже не столь важна для России, проблема османов если не решена, то уж точно не настолько актуальна, как в иной реальности.

Да и Франция ни разу нам не друзья, с ними мы и недавно воевали, да и на турецких землях видели друг друга в зрительные трубы, рассматривая неприятельские фортеции.

Англия же самый важный торговый партнер, потерять которого мы не имеем право.

Казалось логичным войти в союз с дядюшкой и всех громить. В данном случае и потерь среди русских солдат должно быть в разы меньше. Но тогда получится взрастить такого зверя, что вся Европа содрогнётся еще до Наполеона и Гитлера. Фридриху нужен мобилизационный ресурс и самую малость экономики. Все это он получит после оккупации Саксонии, Богемии и части польских земель, может и у французов что-то отхватить. А после что его остановит? Разгромленная Франция? Ослабленная Австрия? В той истории только Россия и смогла загнать зверя в клетку. А в этой один на один после усиления и увеличения численности прусской армии? Мы и сейчас не можем выставить более двести пятьдесят тысяч при полном напряжении сил. А тут и турки могут подгадить. Так что лучше Фридриха бить коллективно.

*………*………*

Пригород Вены. Дворец Шебрунн

15 января 1752 года

Мария Терезия, не изменяя себе, лично давала распоряжения целому сонму художников и скульпторов. Императрица еще шесть лет назад собрала подле своей персоны многих талантливых людей. Она лично занималась проектированием дворца, без императрицы не мог появиться даже куст в прекрасном саду, который обязан был затмить Версаль. Уже больше полувека длилось строительство Шебрунна. Оставалось расписать некоторые комнаты, выставить в парке еще больше скульптур и построить смотровую площадку, как предполагалось, уже не в борочном стиле, а в духе классицизма. Пока дворец строился происходил процесс смены архитектурных стилей.

Именно в этом великолепии Мария Терезия и принимала внушительную по своему составу французскую делегацию. Тут и герцоги и государственный секретарь по международным делам, которым являлся недавно возвращенный на свою должность Луи Филожен Брюлар. Даже не полномочный посол будет вести дипломатические игры, а французы намерены быстро заключить соглашение, или даже союз.

— Ваше Императорское Величество, позвольте Вам передать приветствие от моего короля и заверить в том, что Франция готова забыть все былые обиды и ссоры и встать плечом к плечу с могущественной Австрийской империей, — приветствовал Брюлар Марию Терезию.

— Как Вам мой дворец, господин Блюлар? — спросила австрийская императрица.

Данный вопрос можно было бы считать неким женским капризом, может и легким флиртом, но Мария Терезия была уже достаточно искушенной правительницей, чтобы допустить женские глупости во время переговоров. Императрица хотела посмотреть, насколько далеко простилается угодливость главы французской делегации. Насколько Блюлар сейчас начнет расхваливать дворец, который, пока, нельзя было назвать более величественным, чем Версаль, настолько французы и хотят союза.

— Ваш дворец, безусловно великолепен, может быть Ваши мастера могли бы что-то почерпнуть из решений, что воплощены в Версале? — чуть уклончиво ответил Блюлар.

Луи Филожен своим ответом показывал, что гордость за свою родину он нисколько не потерял. Да, уже тот факт, что французы приехали сплошь герцоги да графы, достаточен, чтобы говорить без подобострастия.

— Думаю, что взаимный обмен опытом при сооружении Великих дворцов, может пойти на пользу нашим державам, — улыбаясь, сказала Мария Терезия.

Австрия была более чем заинтересована в союзных отношениях с Францией. Даже австрийские генералы высказывали скепсис насчет того, что их страна сможет что-то внятное противопоставить Фридриху Прусскому. Не если, а когда, тот нападет на Австрийскую империю, сложно будет удержать Прагу, а то и сама Вена попадет в осаду. Понимала и Франция, что прусский король, да с английским серебром и оружием — более, чем грозная сила. Настолько грозная, что не только французское влияние под угрозой, но и вероятна оккупация земель Франции. Растущую мощь Пруссии нужно было нивелировать, приводить в состояние до 1740 года, времени, когда еще правил отец нынешнего короля.

— Наши государства, Ваше Величество, достойны обмена опыта во многих начинаниях, в этом мой король Людовик Возлюбленный видит общее благостное будущее как для Франции, так и для Австрии, — сказал французский государственный секретарь.

Мария Терезия мысленно скривилась, но не допустила внешнего проявления своих эмоций, сохраняя улыбку. Императрицу покоробило понимание того, что Людовик, этот никчемный извращенец, вообще берется думать о будущем Австрии, ее Австрии. Подобные слова могли вызвать некоторый дипломатический скандал, если бы для этого были причины и разрыв с Францией был нужен правительнице. Но сегодня нужно отбросить эмоции в сторону. Императрица позволила себе лишь немного снисходительную улыбку. Она поняла, что данные слова были адресованы прежде всего для французской делегации, ибо Блюлар выслуживается. Пусть секретарь показывает, как он любит своего короля. Это обстоятельство никак не влияет на то, что Австрии срочно нужны союзники.

— Я так же вижу Францию на справедливой стороне в нарастающем противоборстве, но не в союзе с возмутителем европейского благополучия и добрососедства, — высказалась в похожем духе императрица.

— Я искренне рад, Ваше Императорское Величество, что Вы разделяете наши чаяния и готов незамедлительно приступить с обсуждению условий нашего сотрудничества, — сказал Луи Филожен.

— Сотрудничеству? Только лишь к нему? Франция желает создать множество условий и собирается использовать противоречивые формулировки? Вы, господин Блюлар действительно думаете, что у наших стран много времени на переговоры и споры? — чуть раздражительно спросила Мария Терезия.

Все данные, которые только имело командование австрийской армией, как и сама императрица, говорили… Нет, они кричали! Будет скоро война, обязательно, будет! Фридрих уже концентрирует свои силы на границе с Силезией, есть движение армейских колон и в направлении Саксонии. Срочно нужен союз, а не аморфное «сотрудничество». Необходимы четкие и недвусмысленные формулировки, которые цепями свяжут Францию и Австрию и не позволят вести сепаратные переговоры без потери чести и нарушения договора.

— Простите меня, Ваше Императорское Величество, конечно же Франция рассчитывает на открытый и безоговорочный союз, — Блюлар изобразил неглубокий поклон. — Но будет ли мне дозволено спросить у Вашего Императорского Величества, насколько прочен союз Австрии и России?

Мария Терезия улыбнулась. Конечно же, для французов было очень важным именно то, чтобы русские штыки, которые уже смогли потрепать армию павшего в бою Морица Саксонского, развернулись в этот раз