На простое общение у здешних студентов совершенно не оставалось времени, они поднимались около шести утра, а кто-то кому нужно было сделать еще дополнительное задание или просто хотелось прочесть книгу, поднимались и в пять и четыре утра. Занятия оканчивались в среднем около четырех часов, после все студенты разбредались по классам и укромным уголкам. Каждый оттачивал свое мастерство, кто-то в одиночку, кто-то группами, ну а кто-то под руководством наставников. В свои комнаты студенты возвращались не раньше полночи и без ног заваливались на кровати. Снов они не видели, так как их мозг уже просто не мог генерировать ничего, ему так же требовался отдых.

Танцевальная группа изнуряла себя тренировками, каждый участник под вечер ощущал, как болит все его тело, любое неловкое телодвижение вызывало боль, но каждый день они возвращались в зал, чтобы продолжить тренировки к конкурсу. Для каждого из участников это был шанс. Шанс заявить о себе, как о творческой единице, которая может стать коммерчески успешной звездой, на которой можно зарабатывать много денег. Группа имела большие успехи, танец получался и вправду потрясающим, а главное динамичным и целостным. Две главные «виновницы» всего этого в итоге смогли найти золотую середину и скрестить совершенно разные стили в танце.

На сегодня танцевальная группа была уже распущена по своим комнатам, ребята и вправду хорошо потрудились, и им нужно было время для восстановления сил и для выполнения домашних заданий по другим предметам. Никто не отменял основную учебу, участие в конкурсе их шанс, конечно же, но учеба в академии — это их основное занятие на данном этапе.

Все уже разошлись по комнатам. Альтман, как обычно задержалась дольше всех. Она было «мамочкой» команды и проверяла, все ли забрали свои вещи, выключен ли свет. Девушка переодевалась в раздевалке, она кинула в шкафчик мокрую майку и достала оттуда платье. Полотенцем она вытерла мокрую от пота шею. Белла занимается усерднее всех в танцевальном зале. Почему? Ведь она и так прима, зачем ей все это? Она козырь команды, и если она не оправдает надежд ребят, то она себе этого не сможет простить. На нее и вправду оказывают большое давление, и даже не извне, девушка сама на себя давит и угнетает. Да она профессиональная танцовщица, но даже она чувствует неуверенность перед конкурсом.

Молодая особа закинула в свой шкафчик мокрое полотенце и натянула платье, со спины к ней подошел Марк и положил руки ей на плечи, начал аккуратно массировать их.

— Привет — устало протянула Альтман, прикрывая глаза от расслабляющих движений парня.

— Привет любимая — прошептал парень, едва слышно, переставая ей делать массаж, и обнял ее со спины, прижимая к своей груди. — Почему ты все еще здесь? Тренировка же давно закончена.

— Мне нужно заниматься больше остальных, они ведь возлагают на меня большие надежды, что если я провалюсь — ответила она, склоняя голову.

Вальтер повернул девушку к себе лицо и за подборок поднял ее лицо, он мягко улыбнулся и заглянул в ее глаза, в такие родные, которые всегда вселяли в него надежду, что все будет хорошо.

— Бель, ты талантливая балерина, тебе незачем так измываться над собой, чтобы доказать себе же, что ты достойна всех положительных откликов на свои танцы. Просто поверь, что ты талантлива, а когда ты на сцене ты творишь чудо, настоящее танцевальное чудо. Ты мне веришь? — спросил Марк, внимательно смотря в ее глаза.

— Хотелось быть — выдохнув, протянула Белла не сводя с него глаз, почему он всегда знает, как ее успокоить? Рядом с ним она и вправду чувствует себя счастливой, как ему это удается?

— А так? — парень вплотную приблизился к ней и их губы встретились в нежном и трепетном поцелуи.

Иногда человеку для того, чтобы почувствовать себя счастливым, нужно совсем мало. Лишь чувствовать дыхание любимого рядом и знать, что все-таки свет в конце туннеля будет, когда рядом с тобой тот, кто готов его зажечь ради тебя.

Музыкальный кабинет.

Уже минут пять Эмма, не веря своим глаза в упор смотрела на Халина, девушка даже боялась моргнуть, ведь все это ей казалось не более, чем сном. Профессор же сидел за роялем и ухмылялся, глядя на странную студентку, которая кажется, разучилась, как нужно говорить. Да уж, ему оказывается даже и петь не надо, чтобы вводить людей в шок.

— Что-то новое во мне увидела? — наконец-то, прервал порядком затянувшуюся паузу профессор.

Ланькова лишь отрицательно покачала головой, казалось еще хоть слово от него и она упадет без сознания на пол, а может и богу душу отдаст в честь такого праздника-то. Халин пальцем ткнул в бок девушки, чтобы проверить, жива она вообще или уже можно полицию вызывать, чтобы ее труп вывозили.

— Ты, что не только петь не умеешь, но и говорить?

— У-м-е-ю — выговаривая каждую букву отдельно, протянула студентка, наконец-то, моргнув.

— Хоть на этом спасибо — саркастически произнес мужчина. — Не интересно, зачем я тебя позвал сюда?

— Хотите меня отчислить? Профессор, умоляю вас, дайте мне еще один шанс! — молодая особа упала на колени и схватила руку профессора, которая покоилась на крышке рояля. — Это моя мечта учиться здесь. Я всю жизнь мечтала стать певицей!

— И на кой черт, я влез в эту затею? — вырвав свою руку, пробурчал мужчина, глядя на Эмму.

— Прошу, не отчисляйте меня! Я смогу петь! — продолжала причитать девушка, сидя на полу.

— Поднимись с пола, а то ненароком, кто еще зайдет и подумают, что я заставляю студентов из-за оценок на коленях ползать.

Ланькова послушалась профессора и быстро подскочила на ноги, она выпрямилась и в упор смотрела на мужчину, кажется, он не хотел настаивать на нее отчисление, ведь так?

— Профессор, тогда зачем вы меня сюда позвали? — сгорая от любопытства, сказала Эмма.

— Я возьмусь за тебя. Я заставлю тебя петь словно соловей — ухмыляясь, протянул Халин, постукивая пальцем по губам.

— Правда? Но зачем вам это? — открыв рот от удивления, поинтересовалась студентка, не веря услышанному, от этого эксцентричного преподавателя можно было ожидать любой подставы.

— Я люблю решать не решаемые задачи. Ты одна из таких задач. Говоришь, поешь хорошо?

— Да, профессор. Музыка и пение моя жизнь — активно кивая головой, протараторила она. — Именно поэтому я и поступила сюда.

— Не врешь, что хорошо поешь? — прищурив глаза, будто бы, задумал, что-то недоброе, вновь спросил мужчина.

— Не вру! Но, как вы избавите меня от страха перед публикой?

— Интересный вопрос — почесывая подбородок, произнес Халин. — Я пока не определился