думаю поднаврал, исправляй. А я пока сборщику мозги продую, чего Миша тут паять надумал, да на склад сшастаю, за детальками, — пристроил он меня к делу. С ним в общем-то всегда так, пришел и ничем не озадачен — значит занятие ищешь, сразу найдет какую-нибудь полезную работу. Сам, правда, тоже редко без работы сидит. Если он совсем не в духе — будет сидеть свой колюще-режущий арсенал затачивать. В такие моменты к нему старались не лезть.

Устроившись за рабочим компьютером я запустил привычную инженерную среду и начал собирать необходимые константы для расчета. Не то чтобы я был таким уж специалистом по проектированию деталей машин, но на кружке каких только монстров не собирали. Да и лопасти для небольшого вертолета я как-то считал по просьбе друга. А через самолетики все проходят, почти в обязательном порядке. Это же классические задания по моделированию. Да и сам по себе полет аэродинамической модели это же песня физики и математики, основа понимания механики. Тем более, что в первом приближении там формул не так уж много. Ну, поначалу по крайней мере.

Нет, все-таки хорошая инженерная среда разработки — это очень большое подспорье. Я с восторгом смотрел как при изменении констант среды пересчитывается и изменяется лопасть вентилятора. Изменилась вязкость среды — и лопасть потеряла в ширине, плотность — стала тоньше, скорость — поменялось поперечное сечение. Сказка. Как-то раз наш наставник в кружке решил устроить нам неожиданную проверку. По условиям задачи мы должны были рассчитать простейший планер без каких либо инструментов. Ручка, бумага, мозги и справочники. Справились тогда почти все. Вот только у некоторых (и у меня тоже), планер не полетел. Тогда-то и выяснилась главная цель проверки. Честность и упорство. В условиях задачи стояли не верные константы. Не, они верные, только не для нашей планеты. И если пользоваться компьютером, то в уравнении появлялись почти незаметные коэффициенты, выравнивающие решение. А при ручном расчете их не было. Это сейчас вспоминать забавно, а тогда… Целая тетрадка расчетов и уравнений. Брр.

Так, сами детали отрисовались и подготовились, теперь надо уточнить способ производства. Потому что есть нюансы.

— Дядь Яков, а лопасти вы отливать будете или как делать? — спросил я.

— А какие варианты есть? — хитро уточнил он.

— Литье, послойная укладка полимера машинным способом, сборка композитного пакета. Вам под что оснастку и программу дорабатывать? — продолжил я, — если под печать, то надо будет вручную доводить, композиты того хуже, мне тогда весь чертеж переделывать надо. Каждую часть отдельно рисовать и сборку прописывать. Литье проще всего.

— Давай литье. Вот список доступных материалов, — он перебросил мне файл, — оптимизируй форму и программу.

— Хорошо, — я вернулся на свое место. Самым сложным был выбор материала, а поскольку мне эти названия ничего не говорили пришлось опять подпрягать инженерную систему. Подходил любой, и решающий выбор был осуществлен методом «пальцем в небо».

Подогнав на модель литниковую систему и прибыли я отправил задачу в обработку. Благо мелкосерийный фабрикатор уже был подключен к системе. Пожалуй это зрелище никогда не надоедает. Как по одному нажатию кнопки в рабочей зоне начинает вырастать вещественный результат твоей мысли.

И только я собрался по приставать с расспросами к отцу или Подгорельскому, как запищал напоминальник. Мне опять предстояла ежедневная каторга — тренировка. В ответ на мой стон Подгорельский ухмыльнулся и приобнял меня за плечи, со словами: — Ну что, дружок, поехали кататься?

Глава 22

Когда я выполз из душа, отец валялся на кровати с книжкой. Судя по обложке — художественной.

— Чего читаешь? — спросил я его.

— Да так, пытаюсь вникнуть в современную фантастику, чтобы тебе полезные советы давать, а не только разносить и обижать, — ответил он, закрывая книгу и убирая ее на стол, — Сильно обиделся?

— Да не столько обиделся, сколько в ужас пришел от вашего анализа, — честно ответил я, — Даже и не предполагал что можно так вывернуть.

— Понимаешь, Максимка, жизнь вообще очень странная штука. И привычное в ней не всегда стоит на добром фундаменте. Гораздо чаще — кровь и кости. Тебе, по малости лет, все кажется незыблемым, потому что так было всегда на твоей жизни. А с возрастом начинаешь замечать все больше отличий между «тогда» и «сейчас», потому что разрыв между ними становится все больше.

— И все же?

— А тут мы переходим к цели сегодняшнего разгрома. Сын, сейчас мы все зависли в очень не простых условиях, и из-за этого вынуждены делать не совсем добрые поступки, — он замялся, и в получившуюся паузу я влез с вопросом.

— Не совсем понимаю о чем ты.

— Хм, попробую подойти с другой стороны. Как ты знаешь, количество необходимой для жизни и работы информации непрерывно увеличивается с каждым годом, совершенствуются технологии, техника, изменяются методы работы с ней. От этого логично вытекает, что за период своего роста до взрослых кондиций ребенок должен усвоить все больше информации. Но если ее слишком много, начинает растягиваться сам период частичной дееспособности. Ваше детство становится длиннее, а вы — инфантильнее. В те же Средние века в девять лет — частично дееспособный, в четырнадцать — взрослый. В двадцать первом веке, эти периоды были 20 и 25 соответственно. Но физическое развитие особи человека не поменялось. Сейчас — еще дальше. Большинство твоих сверстников при полном физическом развитии остаются детьми. Это не хорошо или плохо — это данность. Статистика.

— И к чему ты ведешь? — я задал вопрос не совсем понимая о чем он.

— К тому, что при нормальных условиях ты должен был расти медленно и ровно. Но тут вмешалась судьба, — от грустно усмехнулся, — Трагические обстоятельства. И поэтому мы с Яковом вынуждены тебя экстренно форсировать. Яков — тренировками, а я возьму на себя голову. Вот о чем я говорил тогда. Да и Василич ругался по той же причине. Когда нас вернули на действительную службу. Твое детство кончилось. Потому что от твоей подготовки, твоих поступков и твоих решений зависят люди. В том числе и жизни этих людей, — он замолчал, переводя дыхание.

— Поэтому Василич поит тебя стероидами и гоняет на полигоне, докапывается до твоих действий по охране помещений, заставляет постоянно оглядываться и держать оборону. Чтобы ты не подвел себя и других, тех чьи жизни зависят от тебя. Моя, его, Настина. Каждый из нас зависит от каждого. Его ошибка стоила ему ремонта руки. Но будь на его месте я — место зверушки в холодильнике занял бы тоже я. Потому что не досмотрел, не принял