У русских наиболее сильно в этот период боя пострадал флагманский броненосец «Князь Суворов». На нем были временно выведены из строя две башни среднего калибра, а третья башня так и вовсе была разрушена прямым попаданием крупнокалиберного снаряда. Все надстройки были искорежены множеством прямых попаданий. Фалы обгорели, и отдавать флажные сигналы теперь не было никакой возможности. Когда «Суворов» весь заволакивало дымом, и вести стрельбу по нему не было возможности, японские артиллеристы переносили огонь на «Александра III». Тот тоже получил немало попаданий, но пока стойко держался в строю, огрызаясь из своих орудий. Попадания в остальные наши корабли пока носили единичный характер, и серьезно не повлияли на их боеспособность.

С момента переноса огня тремя концевыми русскими броненосцами на крейсер «Ниссин» тот успел получить шесть попаданий двенадцатидюймовых снарядов за пятнадцать минут боя. На крейсере был снесен комовой мостик, а осколки попавшего в носовую башню крупнокалиберного снаряда влетели в смотќровые щели боевой рубки, ранив вице — адмирала Мису. Кроме того этим же снарядом временно была заклинена и сама носовая башня. А в кормовой башне в правом орудии при очередном выстреле произошла преждевременная детонация снаряда. В результате ствол орудия был разорван, а второе орудие тоже было вынуждено временно прекратить стрельбу. Таким образом крейсер хоть и временно, но все же лишился всех своих орудий главного калибра. Последующий отрезок боя он шел подобно судну мишени под безжалостным огнем русских, лишь изредка огрызаясь из уцелевших шестидюймовых пушек.

В этот момент битвы оба флота вошли в состояние клинча, если выражаться боксерским языком. Никто из противников не мог добиться решающего преимущества. Японская эскадра потеряла значительную часть своего преимущества в скорости, и очень медленно продвигалась вперед. «Микаса» находясь под очень плотным огнем шести русских кораблей стремительно утрачивал свою боевую силу. Попадания в японский флагман исчислялись десятками, и к 15:00 вести огонь по русским могли только два шестидюймовых орудия правого борта, и кормовая башня главного калибра. Но уже в 15:01 снаряд прилетевший от «Александра III» угодил прямиком в эту башню. Пробития брони не произошло, но от мощнейшего сотрясения вышла из строя система гидравлических приводов, и башня была вынуждена временно прекратить огонь. Лишь чудом в этом вихре осколков и снарядов оставался невредимым адмирал Того, который стоял на правом крыле мостика.

«Олег» и «Богатырь» в это время идя на предельной скорости впереди курса японской эскадры вели продольный огонь по «Микасе». Иногда их перелеты попадали в шедший вторым броненосец «Сикисима».

Теперь уже всем участникам боя стало очевидно, что в ближайшее время что‑то должно было произойти. Оба флагмана сейчас представляли из себя исковерканные куски металла, и их скорость упала до двенадцати узлов. А вслед за ними были вынуждены уменьшить ход и обе противоборствующие эскадры. Оба адмирала полностью утратили контроль за своими флотами, так как отдавать приказания было невозможно ввиду сгоревших фалов, и снесенных мачт. Дистанция между двумя колоннами уже была менее двадцати пяти кабельтовых, и из снарядных погребов русских броненосцев по элеваторам подачи медленно поползли в башни первые бронебойные боеприпасы. Но чей флагман первым не выдержит огня противника, и отвернет, сломав строй? От этого во многом будет зависеть исход сражения. Оба командующих это прекрасно понимали, и потому теперь не предпринимали ни каких резких маневров, прекрасно осознавая какие у этого могут быть последствия.

Далее в сражении произошла целая цепь случайных событий, которыми так богат любой морской бой.

Сначала в 14:59 броненосец «Фудзи» вынужден был перенести огонь с «Александра III» на «Орел». В этот момент на «Суворове» уже вовсю бушевали сильнейшие пожары, и дым от них изрядно мешал прицеливанию по второму кораблю русской колонны. Главный артиллерист «Фудзи» решил сменить цель, и выбрал никем не обстреливаемый третий русский линкор. В течении следующих трех минут в «Орел» попало три двенадцатидюймовых снаряда, которые вызвали большие разрушения в надстройках судна. Игнорировать это капитан корабля Николай Викторович Юнг не захотел, и повернувшись к старшему артиллеристу Шамшеву сказал:

— Если так будет и дальше продолжаться, то уже через двадцать минут этот японец нас полностью изобьет. Перед боем адмирал говорил, что помимо броненосных крейсеров приоритетной целью для нас является как раз «Фудзи». Переносите огонь на него! Если и не утопим, то хоть на точность его стрельбы повлиять сможем.

Это решение Юнга имело далеко идущие последствия. В 15:04 орудия главного калибра «Орла» дали первый залп по японскому броненосцу. Оба снаряда ушли с перелетом. Но вот второй залп, сделанный спустя минуту имел роковые последствия. Один из двенадцатидюймовых снарядов пробил шестидюймовую броню купола кормовой башни и взорвался над правым орудием вызвав пожар складированных тут же зарядов. В оставленной Сергеем Часовских реальности в ходе Цусимского сражения произошел абсолютно аналогичный случай. Но тогда осколками этого же снаряда была разорвана гидросистема в башне, вода из которой и помогла потушить пожар. Неслыханное везение! В этот же раз судьбе угодно было подыграть уже русским морякам, и разрыва гидросистемы не произошло.

«Фудзи» был первым японским броненосцем построенным после японо — китайской войны. Он являлся ровесником русских «Полтав» и к моменту сражения уже успел устареть. Многие конструктивные решения, ставшие нормой для последующих линкоров на «Фудзи» еще не были применены. Вспыхнувшие три заряда спустя несколько секунд детонировали. На этом броненосце не было предусмотрено перегрузочное отделение, и пламя без проблем по элеватору подачи проникло в погреб боезапаса снарядов главного калибра. С борта «Орла» старший артиллерист Шамшев сначала заметил небольшой взрыв русского снаряда в кормовой башне. Затем спустя несколько секунд, когда детонировали заряды мощным взрывом башню разнесло на куски. И, наконец, спустя еще секунду страшный взрыв разорвал на части японский броненосец. Огромный столб дыма и пламени со страшным грохотом поднялся на высоту нескольких десятков метров. И в этом огненном смерче исчез с поверхности моря корабль носящий свое имя в честь великолепной горы Фудзияма.

Увидев взрыв «Фудзи» Рожественский аж подпрыгнул от радости, больно ударившись головой о низкую крышу боевой рубки.

— Хрен вам а не Цусима, папаши томагочевы! Выкусите! — в порыве счастливых чувств громко прокричал адмирал, показывая фигу всему японскому флоту.

— Простите, чьи папаши? — невинно поинтересовался начальник штаба эскадры Клапье‑де — Колонг?

— Вам Константин Константинович этого не понять. Это выражение из другой эпохи! Черт побери, ну как красиво взорвался‑то!!!

Увидев взрыв своего корабля адмирал Того понял, что ход сражения складывается не совсем удачно для его эскадры. Нужно было срочно что‑то менять. Но как подавать сигналы с изуродованного флагмана? Остается только положить руль лево на борт, и надеяться, что остальные корабли повторят его маневр. А после того, как дистанция будет разорвана нужно перестроить флот, и снова попытаться выйти на удобную позицию для ведения огня. Пропускать русскую эскадру во Владивосток японский командующий категорически не желал. Русские после прекращения стрельбы наверняка вынуждены будут отойти к своим транспортам. Вот там и проведем второй раунд этого боя.