Эстер показывает нам с мальчиком на два оставшихся стула за Камнем. Причем мальчик должен сесть посредине. Так я не смогу дотронуться до Питера, а он не сможет дотронуться до меня. А еще, если я посмотрю на него или он посмотрит на меня, все в суде сразу это заметят.

Остается смотреть на Камень.

Как и тот кирпич в пустыне, Камень, если к нему приглядеться, кажется даже красивым. Шершавый, с выбоинами, но не красный. Пока, во всяком случае. Он серый или крапчато-серый. С оттенком зеленого и белыми прожилками. И еще, как мне кажется, пористый. И кирпич тоже был пористым. Пористые предметы впитывают влагу. Например, свежую красную кровь. Кровь со временем высыхает и становится коричневой.

Питер продолжает смотреть на овальный стол. То есть, как я теперь понимаю, он смотрит на пистолет. Тот самый пистолет, который, как он мне рассказывал, во время суда передвигают каждые пятнадцать минут: если кого-то надо будет застрелить, у всех советников будут равные шансы нажать на курок. Я тоже смотрю на пистолет. Он совсем не похож на мой малогабаритный незаряженный пистолет, который легко спрятать в карман. Нет. Этот – огромный, уродливый пластиковый, произведенный промышленным способом на 3D-принтере. Так и было задумано. Он должен бросаться в глаза.

Я вспоминаю, как Питер описывал мне справедливость бабушкиного острова. Каждое преступление влечет реальное наказание.

«Смерть, которую можно попробовать на вкус».

Эстер объявляет:

– Будьте добры все встать.

В ту же минуту в зал гуськом заходят члены совета Интердженерэйшнл и занимают места за овальным столом. Так как бабушка сегодня не может участвовать в совете, их пятеро, и рассаживаются они в порядке увеличения возраста, слева направо. Это сразу ясно, потому что перед каждым советником стоит треугольная карточка. Карточки без имен, но с цифрами декад, которые они представляют. Советники номер двадцать пять – тридцать четыре, тридцать пять – сорок четыре и пятьдесят пять – шестьдесят четыре – все мужчины в черных костюмах. Сорок пять – пятьдесят четыре – женщина в алом жакете и с алой помадой на губах. Это – избранные члены совета. Последний номер, пятнадцать – двадцать четыре, приглашается произвольно. Насколько я помню, Питер говорил, что это делается в зависимости от конкретного случая, чтобы избежать конфликтной ситуации с теми, кто находится на очном обучении.

Сегодня этот последний номер – маленькая, худенькая девушка, которая постоянно пощипывает свое запястье.

У меня нет времени гадать, зачем и почему выпустили Финолу из распределительного центра Скитби, как и о том, что есть случайность, а что – нет, потому что Алый жакет призывает суд к порядку. Пистолет лежит напротив нее, это, видимо, означает, что именно она откроет процесс. Так и происходит. Начинает она с того, что представляет мистера Роберта Бинни. Мистер Бинни – худой, злобного вида мужчина – сгорбившись сидит за столом рядом с помостом. На столе перед ним нанонет с тремя мониторами.

– По любым юридическим вопросам, которые возникнут перед советом, мы будем обращаться к нашему судебному эксперту мистеру Роберту Бинни. Хотя я не думаю, что на сегодняшнем процессе могут возникнуть какие-то сложности. – Она сверяется с протоколом. – Итак, Государство против Бейн и Маккинси и последующая за этим депортация.

– Прошу встать мистера Маккинси.

Я не могу понять, кто такой этот Маккинси, и тут встает Питер.

– Прошу занять место на Камне.

Мистер Маккинси поднимается на Камень. И естественно, это делает его выше на восемь или десять сантиметров. А еще он теперь как будто выставлен на всеобщее обозрение.

– Вы Питер Клилэнд Маккинси из Корри-Бэя?

– Да, – отвечает тихо Питер.

Я никогда не слышала, чтобы он говорил так тихо.

– Питер Маккинси, вы обвиняетесь в пособничестве и подстрекательстве к незаконному перемещению нелегала неизвестного происхождения на остров Арран четвертого мая этого года в нарушение иммиграционных законов Основных и Федеративных территорий Шотландии. Вы признаете себя виновным?

– Признаю.

– Спасибо. Можете сесть.

Питер садится. Теперь моя очередь. Я поднимаюсь на Камень, на котором в моем сне слова превращались в запекшуюся кровь.

– Вы Мари Энн Бейн из Корри-Бэя?

– Да, – отвечаю я, и в этот похожий на Замедленное время момент подтверждения позволяю себе роскошь задуматься над тем, что есть случайность.

Я задаюсь вопросом, случайно ли выбор этой женщины пал на красный цвет? Случайно ли для представления в суде Ламлаша декады пятнадцать – двадцать четыре выбор пал на Финолу, нож которой я украла в распределительном центре? На Финолу, у которой были все основания меня ненавидеть? Но потом я думаю о том, что жизнь и есть цепочка случайностей. Таких, как те, которые привели нас всех в этот зал суда. Хруст маленькой ветки на склоне холма заставил меня оглянуться, и я увидела умирающего старика, который держал за руку маленького мальчика.

– Мари Энн Бейн, вы обвиняетесь в намеренном перемещении неопознанного нелегала на остров Арран четвертого мая этого года в нарушение иммиграционных законов Основных и Федеративных территорий Шотландии. Вы признаете себя виновной?

– Виновна.

Естественно, виновна. Если не бросить ребенка – это преступление. Виновна и во всех других преступлениях, кроме одного. Это преступление заперто за последней дверью в башне Замка.

– Займите свое место.

Я занимаю.

Как же быстро все происходит. И как просто.

– Прежде чем слушания продолжатся, – объявляет Алый жакет, – совет на пару минут вернется к рассмотрению письменных представлений по смягчающим обстоятельствам.

Они совещаются, передают друг другу по столу глобальные документы, сверяют документы со своими нанонетами. По всей видимости, читают то, что написала от моего имени бабушка. И от имени Питера. Совещаются достаточно долго для того, чтобы Эстер передвинула пистолет от Алого жакета к Черному костюму тридцать пять – сорок четыре.

В результате именно он просит меня снова встать и говорит:

– Совет обратил внимание на то, что вы отказались заполнять страницы Предварительного кредита в вашем глобальном паспорте. Это так, мисс Бейн?

– Да, – отвечаю я. – Все верно.

– Могу ли я вас спросить, почему вы отказались, мисс Бейн? Но прежде чем вы ответите, хочу предупредить, что суд против того, чтобы направить годы мистера Маккинси против вас.

– Я не стала заполнять страницы Предварительного кредита, так как не рассчитываю выйти из этого суда живой, – отвечаю я.

Все, кто уже давно задремал на обитых красным бархатом стульях, проснулись. У всех поотвисала челюсть.