— Певица из салуна в Лас-Крусесе, которая просто твоя копия, девочка… Ах… принцесса… — Он посмотрел на нее. — А как люди к тебе обращаются?

— Ваше королевское высочество.

— Ух ты!

— Но ты можешь называть меня просто Марлена, — успокоила она старика. — А теперь, пожалуйста, расскажи мне про эту певицу.

— Это хорошенькая рыжеволосая актриса, которую прозвали Королевой «Серебряного доллара». «Серебряный доллар» — это самый популярный салун в Лас-Крусесе. В общем, три или четыре недели назад неуловимый грабитель банков — так, один британец — был схвачен здесь, в Эль-Пасо, и на допросе признался, что Королева «Серебряного доллара» была его сообщницей. А Вирджилу приказали отправиться в Лас-Крусес и доставить сюда эту женщину.

Теперь принцесса начала кое-что понимать. Монтильон нанял эту женщину, чтобы она играла ее роль во время турне, поэтому, когда Вирджил добрался до Лас-Крусеса, Королева «Серебряного доллара» исчезла. И потом, когда он увидел ее, принцессу, на платформе в Клаудкрофте, то сразу подумал, что это и есть сбежавшая певица.

— Он ошибочно принял тебя за эту воровку, — пояснил Кэннон, защищая Вирджила. — Он просто выполнял приказ.

— Знаю, — ответила она, а затем небрежно спросила: — Вирджил — смелый человек, правда?

— Самый смелый! — согласился Уилли.

— Но он далеко не самый разговорчивый из тех, кого я знаю, — проворчала она.

— Он немного замкнутый, это верно.

— Вирджил не слишком жалует женщин, не так ли? — равнодушно спросила принцесса, глядя куда-то вдаль.

Кэннон перестал раскачиваться и долго ничего не отвечал.

— Верно. Это идет с тех пор, как его мать оставила его в салуне, когда ему было восемь лет, — наконец нехотя ответил он.

Глаза принцессы округлились от ужаса.

— Оставила его? Я не понимаю. Что вы имеете в виду? Кэннон тяжело вздохнул.

— Мне не следовало говорить этого. Вирджил сотрет меня в порошок, если узнает, что я проболтался.

Но принцесса не позволила ему уклониться от ответа. Ей хотелось знать все о Вирджиле, и она решительно настроилась выведать все подробности у этого седого старика.

— Ну пожалуйста, Уилли, — проворковала она, придвинув свой стул поближе и погладив его широкую ладонь. — Почему бы вам не рассказать мне все, что вы знаете? Расскажите мне про моего Вирджила. Я должна знать.

Кэннон тут же отметил про себя ее слова «мой Вирджил». Кроме того, он сразу понял, что она безумно любит рейнджера.

Словно прочитав его мысли, принцесса заглянула ему в глаза.

— Разве вы не видите, что я люблю его? — спросила она.

Кэннон утвердительно кивнул.

— Тогда, пожалуйста, расскажите мне про него. Старик похлопал ее по маленькой белой ручке.

— Если ты любишь его…

— Я очень люблю его.

— Тогда, полагаю, ты имеешь право знать, что сделало его таким, каким он стал.

Уилли отвернулся и долго смотрел вдаль, собираясь с мыслями. Наконец он начал рассказывать о сильном, мужественном человеке, которого считал своим сыном. Принцесса узнала, что, когда Вирджилу было всего восемь лет, его симпатичная, но беспутная мать связалась с бандитом и сбежала с ним, бросив своего единственного сына. Она оставила его одного без пенни в кармане в салуне Эль-Пасо.

— Боже милостивый! — От ужаса принцесса закрыла рот рукой.

— С той самой ночи, — продолжал Уилли, — маленький Вирджил был предоставлен самому себе. Смышленый и шустрый мальчишка зарабатывал на хлеб тем, что подметал полы и мыл посуду в том самом салуне, где оставила его мать. Ему некуда было идти. Не было родственников, кто мог бы забрать его к себе. Никого не было. Он спал на полу в задней комнатке. Там не было ни кровати, ни простыней, ни одеял. Только деревянный пол.

Принцесса представила себе испуганного маленького мальчика, которого никто не любил и о котором никто не заботился. Какой контраст с ее детством! В восемь лет она была избалованным ребенком. И спать ее укладывали в пуховую кровать в хорошо охраняемой спальне, которая была гораздо больше всего дома Кэннона.

— Мальчик оказался в суровом, бессердечном мире и, чтобы выжить, сам сделался суровым и бессердечным. У него не было возможности общаться с порядочными людьми, когда он был еще ребенком. С раннего детства его окружали вооруженные бандиты, карточные шулеры, карманники и продажные женщины. Вирджил и сам мог бы стать бандитом. Но он предпочел стать техасским рейнджером, как и его отец.

— Его отец? А разве его отец…

— Рейнджер капитан Чарлз Блэк был убит. Его окружили апачи, и он погиб, когда Вирджилу не было еще и восьми лет.

Уилли сказал, что решение двадцатилетнего Вирджила присоединиться к техасским рейнджерам было самым правильным решением в его жизни.

— И насколько я знаю, именно рейнджеры спасли жизнь маленькому Вирджилу. Кстати, если уж говорить о спасении жизни…

И принцесса узнала о том, как однажды осенью десять лет назад он, Уилли, тоже техасский рейнджер, остался один в живых после кровавой стычки с бандой кровожадных команчей.

— Они привели меня в свой лагерь и долго пытали. У меня не было шанса сбежать, так что я молил о смерти, но знал, что она придет не скоро. Команчи наслаждались тем, что долго пытали своих пленников, не давая им быстро умереть. В ту же ночь Вирджил Блэк тайком пробрался в лагерь команчей и спас меня. — Кэннон улыбнулся. — Я обязан этому парню своей жизнью. Но не только этим. То, что он любил меня, старого рейнджера, и пришел спасти, значило гораздо больше. — Он посмотрел вдаль, словно вернувшись в те годы. — Я очень давно потерял свою семью. Вирджил — это и есть моя семья.

Принцесса зачарованно слушала, как Кэннон рассказывал про человека, которого они оба любили. Его откровения так много объясняли ей. И неприязнь Вирджила к женщинам теперь стала ей понятна. Испуганный восьмилетний мальчик, брошенный собственной матерью!

Разумеется, Вирджил принял ее за одну из таких женщин! Как живо она вспомнила ту ночь, когда они в первый раз занимались любовью. «Теперь мы квиты. Я наконец получил то, за что заплатил», — сказал он. Господи, та женщина, которую выбрал Монтильон, чтобы она заменила принцессу, была проституткой, которая однажды развлекала Вирджила! Или ей заплатили за это, а она не выполнила обязательств?

— Я на ногах с самого рассвета, — донесся до нее голос Уилли. — Мне пора отдохнуть.

Оставался еще один вопрос, который принцесса хотела задать. Даже если ответ причинит ей боль.

— Уилли, есть одна вещь, которую я хотела бы прояснить. — Она с трудом сглотнула и спросила: — А кто… кто такая Эва?

Его серые глаза весело сверкнули.

— А я думал, это ты. Прошлой ночью ты представилась как мисс Эва Джонс. — Он поднялся со своей качалки.