Кендалл встал, подчеркивая тем самым, что разговор окончен, вынул из жилетного кармана визитную карточку и протянул ее слуге.

– Приходите ко мне по этому адресу, приятель. Я слушал, что лорд Фэнсуорт ищет слугу. Он добрый хозяин, и я берусь рекомендовать вас ему.

Не говоря больше ни слова и даже не взглянув на Равенвича, Кендалл вышел из спальни. Равенвич молча проводил его взглядом, чувствуя себя уничтоженным, раздавленным. Хиллард повертел в руке карточку и тоже двинулся к двери.

– Хиллард, – нахмурился Равенвич, – куда ты? Помоги мне одеться!

Хиллард не остановился и даже не повернул головы.

Capa проснулась с тяжелой головой. Ей снились какие-то странные, тревожные сны. Будто бы она опять оказалась в борделе, и Джеффри вместо того, чтобы спасать ее, вдруг заключает с Равенвичем пари, уверяя его, что Capa станет Несравненной куртизанкой. Она умоляла Джеффри не заключать этого пари, но тот удивленно смотрел на нее и говорил, что знать ее не знает.

Capa тряхнула головой, отгоняя остатки сна, и направилась к Джеффри. Навстречу ей шла Мелани с подносом в руках. Поднос был накрыт чистой салфеткой.

– Как наш больной, Мелани? – спросила Capa и вымученно улыбнулась.

Та остановилась и вздрогнула от неожиданности.

– А, это ты. Я думала, что ты еще спишь.

– Уже проснулась, – Capa покосилась на поднос. – А что, Джеффри еще не ел?

– Нет, – ответила Мелани. – Он сказал, что не станет есть бульон, и попросил принести ему что-нибудь посущественнее.

– Посущественнее? – переспросила Capa. Она протянула руку и приподняла салфетку. На подносе лежал большой кусок бифштекса, яйца и жареный хлеб.

– Но доктор рекомендовал ему именно бульон. Ему нельзя есть это, – возмутилась Capa.

– Джеффри сказал, что терпеть не может бульона и что доктор ничего в этом деле не смыслит, – ответила Мелани.

– Вот как? – Capa улыбнулась. – Ну уж нет, в моем доме он будет соблюдать все, что предписано доктором. Я сама позабочусь об этом.

– Но, Capa, – сказала Мелани, – Джеффри мало одного бульона.

– Неужели? – Capa взяла поднос из рук Мелани. – Бульон полезен для здоровья, и он будет есть именно его.

Мелани явно хотела что-то сказать, но передумала и опустила глаза.

– Хорошо. Как скажешь.

– Уже сказала.

Capa пошла к винтовой лестнице, спустилась вниз и здесь повстречала спешащего ей навстречу Микума. Лицо его было озабоченным, в руках он тоже держал поднос.

– Должен сообщить вам, – начал он, – что за это время было много посетителей.

– Потом, Микум, – остановила его Capa и пошла дальше. – Я надеюсь, вы всем говорили, что мы еще не принимаем?

– Да, миледи, – ответил он, семеня вслед за Сарой. – Но…

– Вот и отлично, – кивнула Capa. – А теперь простите, мне нужно заменить поднос для лорда Грэя.

– Но… – Capa прибавила шаг, и голос Микума затерялся где-то вдали.

На кухне Capa объяснила повару, что ей нужно. Тот послушно налил в тарелку бульон из большой кастрюли, стоящей на плите. Capa кивком поблагодарила его и понесла поднос с бульоном назад, через холл.

– Ах, Capa, дорогая! – вдруг окликнул ее женский голос. – Как я рада видеть вас!

Capa неохотно остановилась, едва не выронив от неожиданности поднос.

Этого еще недоставало! Леди Элизабет Дрисколл в модном шелковом платье стояла в проеме входной двери. Рядом с нею скорбно застыл Микум.

Из-за плеча леди Элизабет выглянула молоденькая мисс Стэнтон. Она хихикнула и приветственно взмахнула рукой.

– Я тоже очень рада вас видеть. Микум, правда, сказал, что вы не принимаете… – Она запнулась, заметив мятое платье Сары и ее растрепавшиеся волосы. – Мы знаем, что вы… не совсем здоровы.

– Я вполне здорова, – возразила Capa.

Она терпеть не могла их обеих, но вынуждена была поддерживать с ними светское знакомство.

– Простите, но мне надо идти – нашему гостю нужен постоянный уход, – сказала она.

– Да, да, знаменитый лорд Грэй! – проворковала леди Элизабет, прижимая руки к своей пышной груди. – Весь город только и говорит о нем. Как же он расправился с герцогом! У меня просто дух захватило, когда я об этом узнала!

– Элизабет и я, – подхватила мисс Стэнтон, расцветая улыбкой, – мы пришли поддержать вас, дорогая Capa, и сказать, что мы обе одобряем ваш разрыв с Равенвичем. Мы все понимаем. Очень хорошо понимаем вас, дорогая Capa! Вам, Несравненной, просто невозможно выходить замуж за герцога после того, как из него сделали всеобщее посмешище!

– Конечно, – подтвердила леди Элизабет и кивнула головой, внимательно шаря при этом глазами по всем углам. – У вас теперь будет много хлопот, пока наш божественный лорд Грэй не поправится после того ужасного случая. Кстати, говорят, что он так же красив, как и отважен. Это правда? А вы скрытная, леди Capa! Где вы с ним познакомились?

– В деревне, – неохотно ответила Capa. – Они были знакомы с моим отцом. А теперь, если позволите, я должна отнести этот бульон Джефф… лорду Грэю, пока он не остыл.

Мисс Стэнтон сделала круглые глаза и хихикнула.

– А разве горничная не может отнести этот бульон?

– Не говори глупостей, Мелисса, – рассмеялась леди Элизабет. – Неужели ты позволила бы какой-то горничной ухаживать за лордом Грэем, если бы у тебя была возможность сделать это самой?

И обе леди закатились звонким смехом. Capa непроизвольно стиснула зубы.

– Прошу меня простить, леди. Буду рада видеть вас в другой раз.

– Конечно, конечно, – прощебетала леди Элизабет, не услышав в словах Сары ничего обидного. – Мы придем в следующий раз, а за сегодняшний визит, надеемся, вы простите нас. Мы просто хотели оказать вам дружескую поддержку.

Леди Элизабет улыбнулась. Глаза ее заблестели.

– Да, чуть не забыла, – сказала она. – Мы хотели пригласить вас на вечер в следующий четверг. Приходите и не забудьте привести с собой нашего героя, лорда Грэя!

– Пожалуйста, пожалуйста, приходите, – умоляюще посмотрела на Сару своими голубенькими глазками мисс Стэнтон. – Мы будем так рады познакомить его с нашим обществом.

– Непременно, – криво усмехнулась Capa. – Прошу вас, оставьте ваши пригласительные карточки у Микума.

«Следующий четверг! Где будет Джеффри в следующий четверг?» – подумала она.

Микум подошел с серебряным подносом для карточек. Обе дамы лихорадочно полезли за ними в свои сумочки. Леди Элизабет оказалась проворнее и уже поднесла руку к подносу… Глаза ее округлились… Поднос ломился от белых прямоугольников с золотым и серебряным обрезом.