Достав свирель, я добросовестно попытался вызвать ветер, но раздавшиеся звуки вызвали лишь зубную боль, причем у всех одновременно. Даже крысы и те бросились врассыпную, бессовестнейшим образом топчась по ногам.

— Какие еще предложения будут? — поинтересовался я, спрятав волшебный музыкальный инструмент в карман.

— На голодный желудок что-то мысли умные не идут, — сообщил черт. — Прикормить бы… Ни у кого бутерброда в кармане не осталось?

— Сам лови, — заявил Садко. — А то так и норовишь на все готовенькое.

— Так темно же.

— А ты на ощупь.

Последовавший за этим советом вопль Лели показал, что черт решил-таки им воспользоваться.

— Теперь синяк будет, — укоризненно произнесла она.

— У меня тоже. А еще контузия на правое ухо… Непременно нужен свет, — решил черт. — Да будет свет, сказал он… да будет свет… И я могу сказать, а толку? Не говорить, действовать нужно.

— Что ты задумал?

— Не мешайте, — отмахнулся черт, продолжая бормотать под нос непонятные реплики. — Берем палочку и в ухо… Теперь засовываем в… Ой! Занозу загнал. Ну, ничего, зато засохнет быстро.

— Лель, что с ним? — спросила Леля, посчитав меня специалистом по нервным расстройствам чертячьего племени.

— Стресс.

— А…

Бормотание черта начало удаляться от меня, словно его источник решил прогуляться к корме корабля. Чего просто не может быть, поскольку он, как и все мы, прикован кандалами к своему месту.

И тут среди густого мрака вспыхнула яркая искорка света.

— Горит, — сообщил черт, продемонстрировав нам горящую спичку.

Он действительно каким-то чудом сместился к самой корме, то есть шагов на пятнадцать. Но чудес, как известно, не бывает. По крайней мере в последнее время и на территории, окруженной антимагическим барьером. Значит, дело здесь нечисто… вернее, в ловкости пальцев нечистого. Черт тем временем выдернул просмоленную ветошь, которой была законопачена щель между досками, и подпалил ее с одного края. Потянуло горелым.

Кто-то, кажется Дон Кихот, раскатисто чихнул.

— Будь здоров, — пожелал ему мой ангел-хранитель, подслеповато щуря глаза и осторожно раздувая огонь. — Сейчас сообразим костер.

— Великолепно! — обрадовался Садко. — Сегодня на ужин будет жаркое.

С сомнением посмотрев на плещущуюся под ногами воду, черт в качестве площадки для костра избрал один из выставленных в ряд бочонков. Пристроив дико чадящую тряпицу на плоскую крышку, он оторвал от стоящего рядом ящика несколько планок и соорудил из них костер.

— Чертушка, — ласково обратилась к постоянно рогатой и временно крылатой нечисти Леля. — Может, ты и нас освободишь от оков?

— Легко, как хвостом сопли утереть.

Переходя от одного пленника к другому, черт одним движением согнутого пальца поочередно вскрыл все массивные замки.

Благодарно похлопав его по спине, я выразил общее мнение одним, но чистосердечным словом:

— Спасибо!

— Это мое призвание, спасать тебя, — потупил взор рогатый, при этом демонстративно расправив ангельские крылья.

— Ты мо… — начал я, но тут мой взгляд упал на бочонок, на котором находчивый черт развел костер. — Ложись!!

Схватив Ливию за руку, я попытался привести ее в горизонтальное положение.

— Странные в вашей семье нравы, — заметил черт. — Ни тебе слова ласкового, ни прелюдии…

— Что случилось?

— П-порох, — проглотив вставший в горле ком, ответил я. — Взорвется!!!

И тут Добрыня Никитич показал, что богатыри русские от опасности не прячутся, а идут ей навстречу.

Идти, правда, он не стал, а со словами: «Прощу прощения, сударыни» — извлек из бочки поочередно всех троих морских дев и, поднатужившись, метнул емкость с водой в весело потрескивающий на бочонке с порохом костер.

Полная почти наполовину пятисот литровая бочка обрушилась на костер, разметав его по сторонам и легко, как карточный домик, раздавив оказавшийся пустым бочонок из-под пороха, мощно врезалась в днище судна. Под треск досок вверх ударил веселый фонтан воды.

Что это значит, первым сообразил черт, истошным воплем повергнув в ужас не только нас, но и крыс, из-за собственной глупости пропустивших последнюю остановку корабля.

— Полундра! Тонем!!!

Главное не победа, а участие.

Неизвестный полководец

Любая запланированная битва или, если подойти к данному вопросу глобально, война, или, если свести все к личностям, поединок, начинается с психологической накачки. Боец должен знать, за что он ненавидит своего противника.

Вот так и прохаживавшийся перед отрядом ангелов-истребителей Эй не собирался игнорировать эту традицию.

— Орлы! — Это стандартное обращение старшего по группе к подчиненным в данном случае было более чем уместно. Широкие белоснежные крылья за спиной делают ангелов похожими на гордых повелителей воздушных пространств. А если прибавить к этому гордо выпяченную грудь, чеканный профиль и сверкающие из-под высоких надбровных дуг глаза, то сходство возникает не только в облике, но и в атмосфере величия, витающей вокруг них.

— Орлы, — повторил Эй, окинув отеческим взглядом своих бойцов, — нам доверена важная миссия. Настолько важная, что от нее может зависеть сама жизнь на Земле.

— Выполним! — в один голос заверили командира ангелы-истребители. Чего-чего, а ангельской кротости в их голосах слышно не было. — Виновных накажем, невинных спасем!

— Молодцы! Я в вас верю. Скажу больше — Он в вас верит.

— Оправдаем! — воскликнули три десятка ангелов.

— А теперь слушайте вводную информацию. Наш противник — враждебное творцу демоническое существо богоподобного облика. Его приспешники мерзкие зомби. Наша цель: проникнуть в укрепрайон типа «старая крепость», обнаружить командный центр, захватить его и удерживать до прихода вспомогательных групп. Вопросы?

— Не имеем!

— Отлично. Во время операции нам, возможно, доведется столкнуться с адскими демонами-разрушителями.

— Рога поотшибаем!

— Не в этот раз.

— Но почему? — растерялись ангелы-истребители.

— У вас общая цель. Вопросы?

— А может, все же…

— Нет. Еще вопросы?

— А зомби хоть спасти можно, вернув их душам покой?

— Не в ущерб основной миссии. Еще вопросы?

— Больше не имеем.