Специально для самых внимательных и любознательных хочу сказать, что, как и во всех моих книгах, в этом романе исторические события почти всегда соответствуют правде или хотя бы приближены к ней, но наряду с этим есть и выдуманные мной эпизоды, встречающиеся повсюду. Например, история «италы» основана на реальных фактах, но синьор Гардини является собирательным образом первооткрывателей, то есть он персонаж вымышленный. В «Увертюре» речь идет о происходивших на самом деле гонках, но одновременно я использую и многочисленные истории, которые уже через день сделали этот пробег легендой. Рассказывая о Капоретто, ничего изобретать мне не пришлось, потому что всякое воображение меркнет по сравнению с действительностью. В самом Синнингтоне военной базы никогда не было, но придуманная мной вобрала в себя черты многих других; после войны их часто превращали в автомобильные трассы. В «Steinway & Sohns» и правда опасались, что пианолы вытеснят рояли, поэтому на самом деле решили взять на работу учителей музыки, чтобы те ездили повсюду и давали уроки; но я не уверен, что это происходило именно в такой форме и в то время, о котором говорится в книге. Я мог бы уже пойти дальше, но очень важно осознать, что История, описанная на страницах романа, менее настоящая, чем та, которую показывают по «History Channel», и при этом гораздо более настоящая, чем в книге «Сто лет одиночества». (Впрочем, граница между верностью историческим фактам и художественным вымыслом часто приобретает фантастические очертания. Когда я писал «Шёлк», то название местечка, где жили главные герои, я составил из двух названий, найденных мной в атласе. Так появилось Лавильдье. Несколько лет спустя мне пришло письмо от мэра небольшой деревушки на юге Франции. Деревушка называлась Лавильдье. Мэр писал, что в XIX веке в тех краях на жизнь себе зарабатывали разведением шелковичных червей. Он даже приглашал меня участвовать в торжественном открытии муниципальной библиотеки. Я согласился. И до сих пор помню тот чудесный день. Еще один случай: английская читательница узнала в героине «Моря-океана» свою давно пропавшую сестру. Она была уверена, что я познакомился с ней и ее история послужила сюжетом книги. Попросила меня помочь найти сестру. Написать ответ на подобное письмо не так просто: у меня это заняло несколько недель.)

По поводу сестер хочу сказать еще кое-что. Пять процентов авторского гонорара пойдут не мне в карман, а в недавно организованное благотворительное общество под названием CasaOz. Они заботятся о неизлечимо и тяжелобольных детях и их семьях. Разрабатывают различные программы, помогающие людям не чувствовать себя изгоями, справляться с трудностями. Вы можете узнать о CasaOz подробнее, если зайдете на сайт: www.casaoz.org.

Я бы, со своей стороны, предпочел вообще не знать, что существуют тяжелобольные дети, сама мысль приводит меня в ужас. Но одним из основателей CasaOz была моя сестра. Она сама прошла через это и знает о боли все. Именно она убедила меня перестать прятать голову в песок. Постепенно я понял, что люди, пытающиеся врачевать раны, о которых знают не понаслышке, достойны глубокого уважения. Психоаналитики, страдающие от депрессий, урологи, для которых каждый поход в туалет — мучение, и многие другие. Поэтому я решил, что помочь CasaOz — отличная идея. Вот так.

Особую благодарность я хочу выразить Донателле Биффиньянди. С удивительным терпением и компетентностью она отвечала на мои вопросы об автомобилях, гонках и гонщиках. Но это еще не все. Однажды она походя бросила передо мной на стол ксерокопию своей статьи о пробеге Париж—Мадрид в 1903 году. «Может быть, это вас заинтересует», — сказала она с подчеркнутой небрежностью, свойственной пьемонтцам (Донателла Биффиньянди заведует библиотекой Музея автомобилей в Турине). Словом, если бы не она, то книга начиналась бы с 23 страницы и была бы тогда гораздо хуже. Еще раз спасибо!

Среди многочисленных книг, прочитанных мной в процессе создания романа, хочу с особой благодарностью выделить две. Именно замечательная книга Даниэле Маркезини «Сердце и моторы» подтолкнула меня к мысли написать роман об автомобильных гонках. «Глухой шум сражения» Антонио Скурати подала мне рискованную идею братства, которая потом вновь появилась в тех строчках, где я пытался объяснить безумие окопов. Так что спасибо Скурати, Маркезини и издателям, опубликовавшим эти книги!

Страстным интересом к Первой мировой войне (к чему только люди не питают страсти!) я обязан Паоле Лагосси, которая вдобавок еще и редактировала эти страницы. Спасибо, Лаг!

Не кто иной, как Паоло Стефи, буквально завалил меня видеокассетами с фильмами о Первой мировой. Видеть ее своими глазами — совсем не то что читать в книгах! Спасибо Стефи и Hobby & Work. За кассеты они не взяли с меня ни цента!

Ненавижу восклицательные знаки. Но на этих страницах я их ставлю часто: мне кажется, что выражать благодарность можно только в том сюрреалистическом ключе, который так любил Воннегут, — балансирующем между пьяным восторгом и английским юмором. Все восклицательные знаки у меня от него. Долгих лет жизни великому Воннегуту!

«Такую историю» я писал три года (правда, с большими перерывами, занимаясь попутно самыми разными вещами). Все это время рядом находились близкие мне люди, которые защищали меня от внешнего мира и от самого себя. Но имена я называть не буду! Это моя личная жизнь.

Огромное спасибо Дамиру Елличи и Джанлуиджи Токкафондо. Обложки к этому роману (мне очень нравится говорить о них во множественном числе) — дело их рук. И они свое дело знают! Работать с ними одно удовольствие! Опубликуйте книгу в «Фанданго» и увидите сами!

Спасибо всем, кто работает в «Фанданго». Я говорю «всем», потому что работа с каждым из сотрудников этого издательства действует как антидепрессант. Но особенно я хочу поблагодарить тех, кто приложил огромные усилия, чтобы эта книга была как можно лучше. Их имена: Филиппо Болонья, Джованни Феррара, Мануэла Маддамма, Эмануэле Скаринджи и Тициана Триана. Не говоря о Лауре Паолуччи! Передаю вам спасибо и от Последнего!

Спасибо Розарии Карпинелли, которая всеми руководила. Моему, так сказать, боссу уже на протяжении многих лет. Раньше она обитала в офисе, где у нее был фикус, секретарша и вид на Милан из окна. Теперь она переместилась в Рим, в кабинет, где всегда светит солнце и стоят шкафы IKEA. Вот это, я понимаю, карьера! Мои поздравления, Розария, и спасибо!

Доменико Прокаччи. Ну что здесь говорить. Он продюсер, а я писатель. В некоторых кругах это прозвучало бы как оскорбление, но у нас это, наоборот, комплимент! Такие мы! Спасибо, брат!

И последнее: если бы я давным-давно не решил избавиться от привычки посвящать кому- то каждую книгу, то эту посвятил бы Валентино Росси.[22]Я его ни разу в жизни не видел и не представляю, что он за человек. Но история о том, как после «хонды» он пересел на мотоцикл, значительно ей уступавший, была одной из самых интересных за все эти годы. Она меня многому научила. Думаю, как бы невероятно это ни звучало, она во многом повлияла на мое появление в «Фанданго». Человек получает тех учителей, которых заслуживает. Так что спасибо Валентино, его решимости, мужеству и таланту. Скорость, о которой я пишу в своей книге, посвящается ему! Господи, надеюсь, что кто-нибудь передаст ему мои слова!