— Нечего бояться, — сказал третий помощник Софии в начале плавания, — нас у мамы было девять ртов, и она вырастила нас. А у вас один Джереми, да и тот уже взрослый мальчик. За борт он не вывалится, я уж как-нибудь послежу за этим.

Софии нравился Клэнси, и не только потому, что он был милым и симпатичным человеком, но и потому, что не проявлял никакого интереса к ней. София чувствовала себя совершенно спокойной в его обществе, как, впрочем, и в обществе других офицеров и матросов. Мужчины держались на почтительном расстоянии и если и испытывали какой-то интерес к юной красивой девушке, то вынуждены были держать его при себе: капитан пообещал своей гостье, что у него на корабле она будет в полной безопасности, и свое обещание выполнил, строго наказав своей команде вести себя уважительно по отношению к молодой леди.

В Саутгемптоне София сошла на берег в сопровождении Джереми и мистера Мэттисона, который не только проводил брата с сестрой до гостиницы, но и нанял экипаж и двух верховых сопровождающих. (Райдер предусмотрительно позаботился о выполнении своих указаний, и, таким образом, София была лишена возможности поступить по-своему. Правда, в данной ситуации она и не собиралась этого делать.) Она протянула руку мистеру Мэттисону и с приятной улыбкой сказала:

— Благодарю вас за вашу доброту. И до свидания. После недолгой остановки в гостинице София и Джереми прошли к экипажу, куда ранее был уже погружен багаж, и сели. Джереми, правда, хотел устроиться рядом с кучером на облучке, но София не позволила, мотивируя свой отказ плохой погодой. Погода действительно была ужасная: моросил мелкий дождик, дул ветер и стоял плотный туман. Сквозь его густую пелену София рассматривала порт, портовых рабочих, суетящихся около судов, и большие корабли, стоящие на приколе.

Джереми долго не выдержал и, несмотря на протесты сестры, забрался наверх, к кучеру, и ехал там, гордо оглядывая окрестности и не обращая внимания на противный моросящий дождь. После завтрака София присоединилась к брату, не захотев сидеть в экипаже одна. Через четыре часа, замерзшие, промокшие до нитки, путешественники подъезжали к Нортклифф-холлу.

— Ого, Софи, какой огромный замок! — воскликнул Джереми. — Посмотри!

София повернула голову в том направлении, куда показывал Джереми, и охнула от удивления. Норт-клифф-холл оказался огромным, немыслимых размеров трехэтажным домом, каких София еще ни разу в своей жизни не видела; она даже засомневалась, живут ли в этом необыкновенном доме люди. Расплатившись с сопровождающими, скучавшими всю дорогу и проклинавшими судьбу за скучную работу, она отпустила их. Кучер, сняв шляпу и почесав в редкой шевелюре, сообщил:

— Нортклифф-холл, мисс. Приехали. То ли это место, что вам нужно?

Софии очень хотелось ответить «нет», но она, разумеется, ничего подобного говорить не стала, а кивнула и протянула деньги кучеру, пожелав ему доброго пути и поблагодарив.

Кучер высадил своих пассажиров у парадного входа в замок, и теперь они стояли, мокрые, на усыпанной гравием дорожке, а рядом с ними мокли дорожные сумки. София никак не могла решиться войти, и будь на то ее воля и имей она побольше денег, она бы не раздумывая схватила Джереми в охапку и потащила его в Фоуи. Они бы добрались туда пешком, и если бы мальчик устал, она понесла бы его на руках, лишь бы не входить в этот огромный, чужой дом, где ее ждала полная неизвестность. Однако, как и в Саутгемптоне, у Софии не было выбора. Ее привезли в Нортклифф-холл, и ей придется познакомиться с его обитателями.

— Софи, почему мы стоим? — жалобно спросил Джереми. — Я промок, как паршивая портовая крыса. Давай зайдем внутрь, не стоять же под дождем до вечера.

София вздохнула, взяла сумки и начала подниматься по широким ступеням мраморной лестницы.

— Джереми, что за выражения? Подумать только: «паршивая портовая крыса»! Это тебя мистер Клэнси научил? Постарайся не употреблять больше подобных слов.

— Слушай, Софи, а они впустят нас в дом? А вдруг они нас не примут? — боязливым шепотом спросил Джереми у сестры, подойдя к массивным двухстворчатым дверям. Медные дверные ручки, такие же массивные, как и двери, были сделаны в виде львиных голов. Зубы у львов были тоже медные.

— Конечно же, они нас примут, Джереми. Какие глупые вопросы ты задаешь! — ответила Софи, в душе боясь того же, что и брат.

У дверей был укреплен дверной молоток, а также шнур колокольчика; за этот шнур София дернула изо всех сил и в страхе замерла от громкого звонка, прозвучавшего, казалось, по всему огромному зданию. Им не пришлось долго ждать; вскоре дверь бесшумно отворилась, и на пороге показался лакей в сине-зеленой ливрее, невысокий, худой и молчаливый. Он уставился на гостей, не говоря ни слова, долго изучал их лица и только потом спросил:

— Вас проводить в комнату для слуг?

— Нет, — ответила Софи, с трудом выдавив из себя улыбку. Она понимала, что, промокшие и усталые, они с Джереми выглядели далеко не лучшим образом.

— Я видел, как вы приехали, — сказал лакей, — вы сидели рядом с кучером, а не в экипаже. Вы ищете место? Если да, то мне необходимо поговорить с миссис Пичем. Что касается мальчика, то я затрудняюсь…

— Вы не поняли, — перебила лакея София, — нам нужен граф. Проводите нас к нему, и побыстрее, если вам не трудно.

Лакей задумчиво смотрел на посетителей, не спеша выполнить просьбу Софии. Он не знал, что ему делать и что за люди явились так неожиданно в замок и требуют свидания с графом. По виду они больше походили на нищих, чем на благородных господ, хотя женщина и говорила, как образованная дама. Что им, интересно, нужно здесь? Скорее всего пришли просить милостыню. Склонившись к этому мнению, лакей собрался выпроводить нежданных посетителей, но в это время за его спиной раздался громкий властный голос:

— Кто там, Джеймисон?

— А-а, мистер Холлис! Тут явились какие-то двое, ехали на облучке экипажа, рядом с кучером. Женщина хочет видеть графа… Вот я и думаю…

Мистер Холлис быстрым, внимательным взглядом окинул Софию и посторонился, чтобы она могла войти.

— Прошу вас, мэм, входите, и мальчик тоже. Скверная погода, не правда ли? Я вижу, вы сильно промокли и замерзли. Джеймисон, забери багаж.

— Это кто? — шепотом спросил Джереми у сестры. — Это граф?

— Не знаю, — прошептала София.

— Как чудно все!

Они вошли в просторный холл, освещенный множеством свечей, укрепленных на большом канделябре, стоявшем посередине. Пол был выложен черно-белыми мраморными плитами, на стенах висели картины, а около камина, по бокам от него, красовались богатые коллекции старинного оружия. София вспомнила холл в Фоуи, в котором также имелись и канделябр, и картины, но не такие роскошные, как здесь. Райдер не предупредил ее о том богатстве, которое ждало ее в Нортклифф-холле, и София немного растерялась от раскинувшегося перед ней великолепия. В холле толпилось неимоверное количество женской прислуги и лакеев, с любопытством смотревших на странных гостей и громко перешептывавшихся за их спинами.