* * *

Позже Секунд сообщает ей, что вечером Плиний будет ужинать с ней наедине.

— Думаешь, он захочет, чтобы я ему спела? — спрашивает она.

— Думаю, больше всего он любит, когда ты ему читаешь, — деликатно отвечает Секунд. — Он сказал мне, что ты была ему очень полезна, когда без единой жалобы часами читала ему до глубокой ночи.

— Мне это принесло большое удовольствие.

Секунд бросает на нее взгляд, полный жалости, и в ее душе нарастает дурное предчувствие.

За ужином Плиний пребывает в хорошем настроении, с необычайным вниманием расспрашивает Амару о прочитанных ею книгах, хвалит ее и даже целует ей руку, хотя прежде ни разу не допускал подобных нежностей за пределами спальни.

«Он прощается со мной», — думает она, следя за движениями губ говорящего Плиния. В его лице нет жестокости. Веселый плеск фонтана сливается с его разумными, взвешенными словами, воздух наполнен благоуханием жасмина. Амара не может представить, что вернется к Феликсу, в темный лупанарий, будет снова терпеть ежедневное насилие. Это ее убьет.

— Я буду по тебе скучать, — наконец произносит Плиний, когда один из рабов приносит большую вазу с фруктами. Он берет одно яблоко. — Приятно было провести с тобой время.

— Не отсылай меня, — вырывается у Амары. — Прошу, умоляю, пожалуйста, не надо. — Он удивленно смотрит на нее, и ее все больше охватывает отчаяние. Стиснув его ладонь, она крепко прижимает ее к сердцу. — Я буду предана тебе, положу жизнь к твоим ногам, стану самой усердной скрибой, которую только можно пожелать. Я буду такой, как ты захочешь, пойду за тобой на край света.

— Моя дорогая девочка, — говорит Плиний, — в этом нет никакой необходимости…

— Пожалуйста, не отсылай меня прочь, — забыв о гордости, повторяет Амара. Она со слезами падает на колени, уткнувшись лицом в его ладони. — Пожалуйста… Ты мог бы выкупить меня у хозяина. Я бы читала тебе каждый вечер, посвятила бы каждый свой час твоим трудам. Я не смыкала бы глаз у тебя на службе…

— У тебя и в самом деле прекрасный голос, — говорит Плиний. Она поднимает глаза и видит, что он колеблется, раздумывая над ее предложением. Затем он опускает взгляд. — Но у меня уже есть несколько скриб. Мне было бы нечего тебе поручить. Я уже расспросил тебя обо всем, что мне нужно для работы. И, как бы очаровательна ты ни была, ты сама видишь, что я не из тех мужчин, кто станет держать конкубину. — Он помогает ей подняться и усаживает подле себя. — Мне очень приятно получить от тебя такое предложение. Я тронут твоей преданностью, но не могу его принять.

Она, рыдая, падает на ложе рядом с ним, и он кладет ладонь ей на плечо.

— Амара, пожалуйста, возьми себя в руки. Это совершенно бессмысленно.

Но она не может сдержаться, и прекрасный сад наполняется звуком ее истерических рыданий. Наконец, выплакав все глаза, она затихает, и Плиний предлагает лечь спать. Похоже, его утомило и даже раздосадовало столь бурное проявление чувств.

— Жаль, что мы так бездарно провели твой последний вечер, — говорит он, глядя, как она раздевается. — Я тебе уже все объяснил. Как бы восхитительна ты ни была, тебе просто нет места в моем доме. И потом, я уже старик. У тебя ведь наверняка есть другие мечты? Многие куртизанки рано или поздно выходят замуж или устраиваются как-то еще.

— Ничего другого мне не нужно, — говорит Амара, устало укладываясь в постель. От горя ее тело словно наливается свинцом. Она уже чувствует, как вокруг смыкаются стены лупанария.

Впервые за все время он, вместо того чтобы погрузиться в чтение, ложится рядом с ней. Опершись на локоть, он склоняется над ней и проводит ладонью по ее волосам.

— Ты же умная девочка. Ты все понимаешь.

Амара закрывает глаза, и из-под ее ресниц катятся слезы. Она ощущает тепло его тела, чувствует на своем лбу его сухой поцелуй. Отвернувшись, она сворачивается в комок и прячет лицо в ладони. Он с громким раздраженным вздохом встает с кровати и, пробормотав: «Какая глупость!» — садится за письменный стол.

Обессиленная несчастьем, Амара, словно в ту первую ночь, засыпает под скрип стилоса Плиния и плеск садового фонтана.

Когда Амара просыпается, Плиний уже сидит за столом, наблюдая за ней. Одного взгляда на его лицо достаточно, чтобы понять, что повторные унижения ни к чему не приведут.

— Прошу прощения за мое поведение, — говорит она, садясь и прижимая простыни к груди. — Я не желала таким образом отплатить тебе за доброту. Надеюсь, что не оскорбила тебя.

Увидев, что она спокойна, Плиний заметно расслабляется. Он подходит к постели и, взяв Амару за руку, поглаживает ее ладонь.

— Я знаю, что женщины от природы эмоциональные существа, — говорит он. — В твоем поведении не было ничего оскорбительного. Я рад, что ты все понимаешь. Итак… — Он поднимает Амару с постели и подводит к ее одежде, возможно, опасаясь, что она опять заплачет. — Сегодня утром я подумал, что ты можешь сделать мне одно одолжение. Вскоре ко мне заглянет племянник моего близкого друга. Если не возражаешь, я хотел бы, чтобы ты с ним подружилась.

Полуодетая Амара замирает.

— Подружилась?

— До брака всем молодым людям необходимо получить опыт с женщиной, — говорит он, пожимая плечами. — Отцу остается лишь надеяться, что его мальчик не сойдется с какой-нибудь вульгарной, невежественной шлюхой, которая разорит семью. Разумеется, Руфус весьма романтичен. Я бы даже назвал его наивным. Я верю, что ты станешь ему верной и полезной подругой. Подругой, которая помнит свое место. Без истерик. Надеюсь, я могу на тебя в этом положиться?

Амара кивает.

— Я готова для тебя на все, — отвечает она.

— Надеюсь, тебя это не слишком обременит, — говорит Плиний. — Руфус — довольно милый мальчик. — Он вглядывается в ее лицо. — Пожалуй, этим утром тебе стоило бы прибегнуть к услугам служанки. Я буду ждать тебя в саду.

Амара выходит на внутренний балкон, ведущий в маленькую комнатку в передней части дома, где Сара — служанка, принадлежащая хозяевам особняка, — каждый день укладывала ей волосы. Сара бросает быстрый взгляд на покрасневшие глаза Амары и без единого вопроса, намочив лоскуток ткани в холодной воде, усаживает ее за туалетный столик.

— Приложи это к векам, — говорит она. — Должно помочь.

Амаре остается только догадываться, что думает Сара о проститутке, которую поручил ее заботам Плиний. Она всегда была безупречно вежлива. Амара послушно сидит, прижав к закрытым глазам ткань, пока Сара расчесывает ей волосы. Закончив, служанка отводит ладони Амары от ее лица.