Те, кто хотел осквернить Священное Хранилище, пытались использовать Кольцо Пяти Драконов — и потерпели неудачу. Теперь включилось самозапускающееся устройство. Кольцо стало своего рода детонатором сейсмической бомбы. Вынуть Кольцо может только Дар Сала-ат. До лононских ид меньше четырех месяцев. Если Избранник Миины не успеет, кора планеты расколется на куски, моря затопят землю, жизнь будет сметена, истреблена, и история Кундалы начнется заново. Так записано. Так будет.

Представьте себе, что вы ночью свалились в сухой колодец. А теперь представьте то мгновение, когда луч фонаря спасительницы проникает в шахту колодца.

Риане снилась бесконечная ночь — и вот наступил рассвет. Она была на равнине — пустынной, бесплодной, лишенной цветов и вообще каких-либо примет. Перед ней стоял незнакомец, который, однако же, казался знакомым. Она пристально смотрела в глаза незнакомца и боялась. Боялась, ибо чувствовала, что падает, падает в бесконечную темноту. Не было ничего, что могло бы как-то остановить или задержать падение, что могло бы спасти ее. И она падала и, падая, чувствовала рядом другого — незнакомца. А потом что-то изменилось: темноту затопил свет, и Риана увидела, что летит к этому знакомому незнакомцу. Она попыталась закричать, чтобы предотвратить столкновение. Потом свет снова изменился, и она поняла, почему незнакомец казался таким знакомым, увидела, что падает в зеркало...

Трах!

Риана открыла глаза — одна в своей келье. Поднимался ветер, внутренний ветер, превратившийся в чужие воспоминания... снег... и сверкающие льдом вершины Дьенн Марра.

— Ты кто, Н'Лууура тебя побери? — прошептала она. Теперь картинки сопровождались песней — кундалианской песней, которую Джийан пела Аннону, когда он был совсем маленьким. Внезапно Риану охватил гнев.

И снова вихрь картин: она умирала. Она была обречена умереть, но в самый последний миг что-то произошло. Две силы тянули ее, боль была просто невообразимая. В этот ужасный миг перед ней мелькнула Бездна... и ее обитатели.

Риана, перепуганная до глубины души, яростно замотала головой.

— Убирайтесь из моей головы, кто бы вы ни были! Перед ней возникло существо с пятью лицами. В Бездне.

Пэфорос.

Джийан рассказывала Аннону о Пэфоросе, свергнутом демоне демонов...

— Стой! — закричала Риана. — Прекрати! — Она отчаянно дрожала при мысли о пятиголовом существе, ухмылявшемся ей в снах.

Но было поздно. Она видела все. Это было уже чересчур.

Риана крепко зажмурилась. Она видела Пэфороса. Никому не дано видеть его, кроме Миины; ни на кого, кроме мертвых, он не мог притязать. Тем не менее она его видела. Хуже того, он видел ее и теперь поселился в ее снах.

В голове шумело, и Риана поняла, что прислушивается к эху отчаяния. Она тонула в этом мире и в чуждости себе самой. Спасения не было. Не...

Открой книгу.

Она застыла; сердце колотилось в груди.

Открой книгу.

Риана провела ладонью по необработанному, некрашеному муслину простыни, словно пытаясь убедиться, что реально, а что воображается, потому что границы, которые она знала и считала само собой разумеющимся, начали стираться. Но даже этого чисто физического действия теперь было недостаточно: она начала сомневаться во всем. Всхлипнув, подняла половицу и вытащила книгу. Открыла на первой странице и уставилась на непонятные кундалианские руны.

Моргнула.

Ее снова охватила паника, растекаясь по жилам, как огонь. “Что я делаю? Я не умею читать на этой разновидности кундалианского языка”. Однако каким-то образом один вид странных, непонятных рун успокаивал бешено стучащее сердце.

Риана смотрела на непонятные страницы и думала о Джийан. Ее губы шевелились, словно в молитве.

Вдруг она ахнула. Руны складывались в буквы, буквы в слова, слова в предложения.

“ВЕЛИЧАЙШИЙ ИСТОЧНИК, — прочитала она в изумлении. — ПЯТЬ СВЯЩЕННЫХ КНИГ МИИНЫ”.

Затаив дыхание, Риана перевернула страницу.

КНИГА ПЕРВАЯ: ДУХОВНЫЕ ВРАТА

В каждом из нас есть пятнадцать Духовных Врат. Им назначено быть распахнутыми. Горе, если хотя бы одни не отворяются...

И тут появилась непрошеная мысль: “Врата не отворились”.

Шло время, и Риана все меньше ненавидела свое женское тело. Таинства женственности — сексуальная привлекательность, устройство нового тела, внезапные выбросы бушующих гормонов — по-прежнему ставили ее в тупик, но теперь, когда тело полностью оправилось от тяжелой дуурской лихорадки, она могла по достоинству оценить его выносливость и силу. Риана вставала на час раньше остальных рамахан и работала над своим телом так напряженно, что руки и ноги дрожали, а пот лился солеными ручьями. Изучала свой новый облик в зеркале, сосредоточившись на наблюдении за тем, как меняются очертания, расширяются плечи, появляются мускулы на руках и — еще более крепкие — на ногах, и это ей ужасно нравилось.

Однажды утром, точно в назначенное ей время, Риана вошла в класс шимы Опии.

Яркий янтарный свет разгара лета проникал сквозь арабески деревянных ставен, большинство которых были открыты. Это придавало комнате таинственный вид; полоски и причудливые завитушки света, казалось, создавали свой собственный рунический язык, много древнее и кундалианского, и в'орннского.

— Доброе утро, Риана, — раздался тихий мелодичный голос лейны Астар. — Входи, не бойся.

— Где шима Опия? — спросила Риана. Лейна Астар улыбнулась.

— Она слишком уж часто оскорбляла конару Бартту. Ее назначили на другую работу.

Сердце Рианы подпрыгнуло.

— Теперь меня будешь учить ты? Лейна Астар заразительно рассмеялась.

— Как приятно видеть тебя в более веселом настроении! — Она подвела девочку к низкому столу возле деревянных ставней. Арабески света плавали по блестящей лакированной поверхности, словно во сне. Они сели, скрестив ноги, на тонкие подушки друг против друга. — Конара Бартта поручила мне твое формальное обучение.

Риана склонила голову набок.

— Ты ведь послушница.

— Меня должны были сделать шимой три года назад, но... — Астар наклонилась вперед и произнесла громким шепотом: — Открою тебе секрет: я чуточку бунтовщица.

— Я тоже, — вырвалось у Рианы раньше, чем она успела прикусить язык.

— Ну, я никому не скажу, если ты не скажешь.

— Договорились. — Риана несколько расслабилась.

— Так. — Лейна Астар сложила руки на груди. — Чему учила тебя конара Опия?

Риана рассказала о Кэофу, Кубе Обучения и трех концентрических черных кольцах.

— Во-первых, позволь мне объяснить основы рамаханского колдовства, о которых конара Опия тебе, конечно, не рассказывала, — начала лейна Астар. — Есть две школы колдовства: Осору, или Пять Лун, и Кэофу, или Черная Греза. Изучать Осору способны лишь обладающие врожденным Даром. Когда-то две системы были едины, однако в какой-то момент те, кто овладел обеими дисциплинами, обнаружили, что принципы действия обеих могут сосуществовать в одном разуме, а философские принципы — нет. Возможно, из-за того, что Кэофу способен изучать любой, обладающий интеллектом и решимостью, оно оказалось подверженным порче. Похоже, оно ослабляет Белые Костяные Врата, самое восприимчивое к влиянию зла место в человеке. Две системы разделились, и у каждой были свои сторонники среди рамахан. Постепенно группировка Кэофу добилась перевеса. В наши дни — главным образом из-за поддержки конары Бартты — Осору в монастыре больше не изучают. Из-за того, что у конары Бартты нет врожденного Дара, тех, кто обладает им, остерегаются. В результате изучают только Кэофу, но не как обычную часть учебной программы.