совсем немалые деньги. Целых 1000 рублей просит! Совсем с ума сошёл пацан! Какая тысяча, к чертям? Бред! Здесь и трёх рублей за глаза хвати! И, вообще, каков наглее! Ему честь оказали, денег дали, а он такое отчебучил.

И Араз совершенно искренне так думал. Пусть этот пацан и талантливый мастер, но неимоверный наглец. Должен радоваться, что его с порога не спустили или городового не позвали! Собственно, примерно это мужчина и выдал:

— Вот что, Рафаэль, — нахмурился он, делая суровое лицо. — И думать забудь про всякие привилегии. Не до рос ещё. Ты бы сначала серьёзным людям в ножки поклонился и все рассказал. Так мол и так, господин хороший, есть у меня одна придумка, не посмотрите ли. А ты вона как сделал. Поэтому бери деньги и уходи с глаз долой, а не то Ерошку крикну!

Сам же при этом принесенный кран смахнул рукой в стол, чтобы глаза не мозолил. Решил вечером покумекать над ним. Чуял, что все это большие деньги может принести. Ведь, богатые люди всегда хотят, чтобы у них дома всякие новомодные штуки были. В первое время такие краны, вообще, можно лишь за бешенные деньги продавать.

— Ну, сколько мне еще ждать? Иди, иди отседова…

* * *

Хлопнув дверью магазина, Рафи вышел на улицу. Чувствовал себя, честно говоря, совсем дурно. Считай, словно оплеванным.

— Это шесть рублей всего? — растерянно бормотал он, компании пальцами две ассигнации по трешке. Полностью к глазам, словно не верил в то, что видел. — Всего лишь шесть… Как же так? Почему, Друг? Ты же сказал, что это очень выгодная и дорогая придумка! А он только шесть рублей дал.

Друг сразу же откликнулся. Как и всегда, почувствовалось, что есть кто-то рядом.

«А чего тут думать, братишка? Кинули нас, как последних лохов, простаков, короче. Он этот кран до ума доведет и идею зарегистрирует на себя. После будет деньги лопатой грести».

У Рафи аж глаза округлились, а Друг продолжал:

«… Братишка, ты, успокойся, сплюнь к черту. Сейчас уже поздно качать права. Поверь мне, любой чиновник или судейский человек будет на стороне этого мошенника. Ты для них никто и звать тебя никак… Честно говоря, это моя вина. Я-то уверен был, что этот хрен ухватится за тебя руками и ногами. Никто в здравом уме не будет резать курицу, несущую золотые яйца. Ведь, у тебя же десятки разных идей, от которых можно озолотиться…».

— Что же тогда делать? — на месте застыл Рафи. — Я думал, что так можно будет заработать денег на гимназию. А теперь, выходит, ничего не получится.

Паршивое ощущение. Недавно он ещё был полон надежды, думая своим любимым делом заработать на обучении магии. Сегодня же Рафи ощущал лишь отчаяние и беспомощность.

«А, знаешь, братишка, давай сегодня ночью к этому уроду в гости сходим? — вдруг предложил Голос. — И попросим его нам одолжить денег. Как думаешь? Заодно, я тебя кое-каким вещам научу. Не пожалеешь. Мы с него по полной спрости. Кстати, слышал что-нибудь про Робин Гуда?».

Глава 21

* * *

Мадам Камова уже второй день что ни свет ни заря уходила из дома и возвращалась назад только поздним вечером. Сначала расстроенная, позже уже кипящей от злости. Ей не как не удавалось раздобыть денег на вступительный взнос в гимназию для Рафаэля.

— Прощелыги! Пафоса и апломба с головой, а толку нет! В головах одна пустота! Чтобы я еще к ним пошла…

Последними словами женщина склоняла те банки, в которых успела побывать. А сегодня на минутку, был шестой банк, где она успела получить отворот поворот. Как только она озвучивала нужную ей сумму и цель, то банковские служащие тут же делали постные лица. Мол, ваши доходы невелики, а цель трат сомнительна. Размере трата таких внушительных средств на незнакомого вам сироту разумная и не странна, оправдывались они.

— … А эти? Пока у тебя все хорошо они приветливы и радушны, а в случае твоей нужды тут же строят каменные лица!

Это Камова уже костерила своих друзей и знакомых, которых ещё недавно считала таковыми. Вчера они наперебой её приглашали в гости и на праздники, а сегодня уже воротили носы от неё. При том такие постные лица строили, что тошно становилось. Ей сразу же приходилось бороться с жутким желанием плюнуть им в рожу, что и описать невозможно. Едва сдерживалась.

— А строят из себя не пойми кого! Какие, б…ь, аристократы в пятом поколении⁈ Я же их еще подзаборными шлюхами помню, что за мятый рубль уставали ноги раздвигать! — не уставала поминать одну конкретную особу, которую помнила еще из своей «прошлой» жизни. Та, сумев «завязать» с помощью Камовой с работой «веселой» вдовушки, удачно вышла замуж. Теперь напрочь забыла о помощи, всячески строя из себя возвышенную благопристойность и неземную порядочность. — Святая, б…ь! Вот и делай после этого добро людям.

Оставалось идти за помощью к Старшим воровского мира, но делать этого Камова никак не хотела. До последнего упиралась, прекрасно понимая, что за этим последует. По договоренности с ними, она приглядывает за юным магом, обеспечивая все его потребности. Если же деньги будут платить Старшие, то и пригляд от нее уйдет. Ей же скажут спасибо и помашут ручкой на прощанье. А выпускать будущего мага из под своего бока, она никак не хотела.

— Н-ет, ни на ту напали, — пробурчала Камова, недовольно смотря на свое в зеркале отражение. И оттуда на нее смотрело просто воплощение упрямства: нахмуренные брови, плотно сжатые губы и неуступчивый взгляд. — Я все равно найду эти чертовы деньги. Даже если мне придется продать все свои драгоценности…

С этими словами открыла секретер и красного дерева и вынула с одного из ящичков изящную шкатулку. Вырезанная из кости с неимоверным талантом, она казалась покрытая белоснежным кружевом изумительно тонкого плетения. Раскрыла шкатулку и начала перебирать драгоценности.

Вытаскивала кольца, браслеты, цепи, затем складывала их обратно. Через некоторое время принималась изучать их с помощью особой лупы с ручкой, похоже, пытаясь прицениться. Драгоценности с небольшими камешками сразу же летели обратно в шкатулку, а вот изделия с камнями покрупнее задерживались в ее руках. Наконец, она закончила.

— Проклятье, — женщина в сердцах хлопнула крышкой шкатулки. Стало совершенно очевидно, что и продажа всех ее драгоценностей не поможет собрать нужную сумму. Слишком уж неадекватно огромной она была.

* * *

И невдомек было мадам Камовой, что все это время она была не одна. Из соседней комнаты, что примыкала к гостиной, через замочную скважину за