Я бережно беру Настю на руки, прохожу мимо, замираю лишь на секунду около него:

— Если она не выживет — твоя дочь ТРУП!!! Делай потом со мной, что хочешь, но она не жилец.

Вылетаю на улицу и бегу к машине. Мои ребята стоят растерянные. У их ног валяются тела, и я лишь остатками разума замечаю, что ни у около одного из них нет таких же пятен, как я видел минуту назад.

Они потрепанные, вещи порваны, руки сбиты и кровят. Глаза стеклянные, до сих пор не отошли от шока.

Поднимают голову на меня и моментально оживают. Кто-то бежит за руль, кто-то распахивает для меня заднюю дверь. Саша и Влад уже отъезжают вперед. Укладываю Настю головой на свои колени и шепчу Тимуру, сидящему за рулём:

— Езжай… Прошу тебя, Тим, езжай…. — Я хочу кричать. Орать, что бы он услышал, а не могу.

Не отрываю взгляд от мертвецки бледного лица… Такого родного, такого любимого и такого спокойного.

С визгом подлетаем к приёмному входу ближайшей больницы, а нас уже ждут врачи с каталкой. Влад и Саша стоят в стороне и нервно теребят волосы. У меня её отбирают. Выхватывают из моих рук, а я бросаюсь вперед и рычу, как раненный зверь. Всё враги. Всё вокруг кажутся чужаками, которые только и ждут, что бы ей навредить.

Меня удерживает молодой парень. Трясет и пытается обратить моё внимание на себя.

— УСПОКОЙСЯ!!! Слышишь? Угомонись! Мы вызвали лучшего врача. Ей помогут.

Отпускает меня и уносится вслед за каталкой.

Я смотрю на свои руки. Они всё в крови. Всё эти 7 месяцев я мечтал, что это будет кровь каждого, кто осмелился дышать в её сторону, а теперь…

Влад подхватывает меня под руку и ведет внутрь здания.

Сидим час, который показался вечностью, когда слышу громкий стук каблуков. В этот момент выходит врач.

Подходит ко мне, но спрашивает всех:

— Кто родственник? — смотрит мне в глаза.

— Я! — громко рычу на него.

— Кто таков?

— Муж! — Он переводит взгляд на мою правую руку, и не видит на ней подтверждения.

— Ладно, нет времени. Дотрагивается до плеча и отводит немного в сторону.

— Слушай внимательно и решай быстро. Твоя… жена… потеряла очень много крови, но это не единственная проблема. Пуля… Очень неудачно застряла. Нужно срочно вытаскивать, пока она не сместилась. 2 сантиметра и сердце. Потом я уже ничего не смогу сделать.

— В чем твоя проблема??? — Ору на весь коридор. — Делай что надо!

— Проблема в том, что без мощной анестезии я не могу работать. Резать на живую — это невыносимая боль.

— Ты идиот? Что ты от меня хочешь? — Я ему что, врач? Что я должен понять?

— Это навредит плоду. Очень навредит, но и тут есть проблема. Пуповина крепко обвилась шею. Одновременно делать не получится. Её тело не выдержит… сердце не выдержит.

Мне хотелось заорать на него, что её сердце сможет… Выдержит… Оно уже так много выдержало.

— Что ты от меня хочешь? — выдыхаю я.

— Решай! Решай…кого из них мне спасать… — Я открываю глаза, а всё вокруг белеет. Звуки пропадают, и я не слышу, что он говорит. Шевелит губами, а ничего…Ничего не слышно.

— Что…? Я что должен сделать? — В смысле «решай»? Это как вырезать себе самому сердце на живую, рвать плоть в груди, впиваться пальцами в бьющийся комок и тянуть наружу. Вены отрываются и с хлестом отлетают, мерзко повиснув вдоль тела. Сосуды лопаются, а сердце… оно продолжает биться в руке. Делает последние, слабые удары и постепенно замирает.

— Решай быстрее! — Прикрикнул на меня.

Я смотрю ему в глаза, ищу там поддержку, понимание, а на самом деле — решение. ЕГО решение, которое он примет сам, что бы мне не пришлось…

— Спасите жену… — Как приговор. Как взрыв. Как конец всему.

Он поджимает губы, кивает и быстро удаляется. Я разворачиваюсь в сторону друзей, а меня по щеке больно бьет мощная пощечина.

Мать смотрит на меня с ненавистью. В глазах застыли слёзы. Она трясется и рвано дышит.

— Как ты посмел??? — обхожу её, опускаюсь на стул и чувствую на себе жалостливые взгляды ребят.

Мама подходит вплотную. Нависает надо мной и молчит.

Я поднимаю голову и долго смотрю в её глаза.

— Осуждаешь?

— Пытаюсь понять… Пытаюсь понять, НАСКОЛЬКО нужно любить женщину, что бы предпочесть её своему собственному ребенку?

— Я бы предпочел её всем…

Она садится рядом, берет меня за руку, крепко сжимает и мы начинаем ждать.

9 часов….. к нам никто не выходил 9 часов…. В операционную забегали какие-то люди. Молодые медсестры выходили с заплаканными глазами. В мою сторону никто не смотрит, все прячут глаза. Тина всхлипывала у Тимура на плече, Влад с кем-то постоянно разговаривал по телефону. Саша сидел в углу белее стен и молчал. Стас… он крепко обнимал Алину и старался поддержать её, как мог. Она приехала спустя пол часа после нас. Испепелила меня взглядом и молча уселась в углу. Винит… давно винит меня, и я не могу её осуждать… Ведь виноват…

На 10-й час вышел хирург. Он устало стянул шапочку, утер пот со лба, привалился к ближайшей стене и тяжело выдохнул.

— Идите всё домой. Мы сделали всё, что смогли, теперь всё зависит от неё. Если ночь переживет — шанс есть.

— Я хочу её увидеть! — Подорвался со стула и подошел к врачу.

— Нельзя. Мы её в реанимацию переводим. Иди отдохни, сынок. — Похлопал меня по плечу и ушел.

Мы уже 4-й час сидим на моей кухне. Сна ни у кого нет. Просто молчим и пьем. Кто чай, кто кофе, кто виски. Все наши телефоны лежат перед нами, и каждый испепеляет глазами свой. Мы ждали и не ждали звонка одновременно.

И один, всё-таки, зазвонил…мой…

— Кирилл? — серьезный голос прозвучал в динамике.

— Говорите!!! — Встаю и отхожу к окну, потом разворачиваюсь и иду обратно, а потом опять к окну.

— Приезжайте…

Я входил в помещение на ватных ногах. Делаю шаг, а пол под ногами не чувствую. Еще шаг- сердце колет. Еще — воздух заканчивается.

Склоняюсь над кроватью и кончиками пальцев дотрагиваюсь до холодной руки. Медленно и очень нежно провожу по ней. Затем перевожу взгляд на лицо… Бледное, все черты заострились. Оно такое красивое… Самое красивое на всем свете. Самое любимое… Лицо, которое я буду видеть перед глазами всю своею жизнь…

Провожу ладонью по щекам, веду по волосам и опять заканчиваю на руке. Беру её в свою ладонь, сжимаю и жду, что её сожмут в ответ… но её не сжимают…

Я падаю на колени и прижимаюсь к ней губами. Целую каждый пальчик, разворачиваю и впиваюсь губами во внутреннюю сторону. Провожу вверх и целую запястье. Её рука мокрая. Проклятая вода из моих глаз омыла её. Я аккуратно стираю слёзы с её руки, бережно кладу на место и прижимаюсь головой. Закрываю глаза, а там калейдоскоп воспоминаний.