Однажды она была представлена советскому диктатору. Вместе со Славко они оказались на балете, посвященном очередной годовщине Октября. Действо под названием «Торжество коммунизма» было удостоено Сталинской премии и единодушно-восторженно встречено критикой. Партийная элита собралась в Большом театре, чтобы лицезреть шедевр, в котором солировала блистательная Лепешинская.

В декабрьский день 1936 года представление обещало быть необычным – царская ложа ждала высокого гостя. Товарищ Сталин захотел посмотреть нашумевший балет и лично пожаловал в театр.

Разноцветная публика заполняла партер и ложи. Мужчины были в военных френчах, женщины старались перещеголять друг друга нарядами и драгоценностями. У Полины не было ни малейшего желания наслаждаться шедевром на тему революции, однако Славко оказался неумолим – они были обязаны идти в театр.

Полина выбрала простое черное платье, на плечи накинула пелерину из соболя. Она видела, как многие из дам бросают на нее завистливые взгляды. Несмотря на простоту ее вечернего туалета, он был самым элегантным и красивым. Супруги высоких советских боссов остановили свой выбор на замысловатых платьях с оборками, рюшками и бантами, а драгоценности были слишком аляповатыми.

Супруги Трбоевич оказались в одной из лож, которая находилась недалеко от ложи вождя. Представление задерживалось, публика то и дело вертела головами, все ждали одного человека – Сталина.

Наконец Иосиф Виссарионович появился в ложе. После самоубийства жены (ходили упорные слухи, что на самом деле Надежда Аллилуева была убита, и не кем иным, как самим Сталиным) он всегда появлялся на публике в одиночестве.

Диктатор был облачен во френч защитного цвета. Раздались неистовые аплодисменты, овации, которые не смолкали несколько долгих минут. Полина чувствовала, что ладони у нее отваливаются, однако никто не хотел останавливаться первым. Диктатор с явным наслаждением осмотрел раскинувшийся под ним, как безбрежный океан, зрительный зал.

Полина никогда не понимала, почему советскому лидеру следует оказывать такой безумный прием. Однако она благоразумно не задавала подобных вопросов вслух. Она заметила, что взгляд Иосифа Виссарионович скользнул и по ней. Ей стало немного жутко. Наконец Сталин опустился в золоченое кресло, и хлопки как по команде смолкли. Балет начался.

В антракте Полина осталась в ложе. Она решительно не хотела предаваться светской болтовне с женами знакомых мужа. Больше всего ей хотелось оказаться в пустой квартире, броситься на кровать и натянуть на голову подушку. Сюжет балета был, по ее мнению, неуместно пафосным и абсолютно надуманным, исполнители же – великолепными, что делало представление еще более бессмысленным.

Внезапно около нее появился перепуганный Славко. Он произнес:

– Полина, Иосиф Виссарионович желает видеть тебя!

Возник и начальник охраны вождя, который сказал, что товарищ Сталин хочет побеседовать с Полиной. Вместе со Славко она направилась в царскую ложу.

Сталин постарел и обрюзг с тех пор, как она видела его последний раз на банкете. Вблизи он не производил впечатления великого диктатора и единоличного властелина одной шестой части суши. Иосиф Виссарионович разительно отличался от своих парадных изображений, которые представляли его лихим джигитом. Ему было под шестьдесят, вспомнила Полина. Хитрое смуглое лицо, побитое оспой, рыжеватые (а вовсе не черные, как на официальных портретах) с проседью усы, желтоватые кривые зубы и неизменная трубка в руках.

В ложе она заметила Платона, а также наркома внутренних дел Лаврентия Берию. Последний – невысокий пузатый человек в пенсне – буквально впился в Полину взглядом хищника, она почувствовала себя неуютно. Берия обожал красивых женщин, Сталин делал вид, что не замечает подобные шалости своей правой руки. Об оргиях на даче наркома ходили жуткие слухи, однако никто не решался обвинить Берию открыто в распутстве. Он отличался от своих несчастных предшественников, Ягоды и Ежова, которые были расстреляны как враги народа. Берия занял кресло главного палача страны для того, чтобы остаться в нем надолго.

– Добрый вечер, – произнес Сталин, раскуривая трубку. Вспыхнул рубиновый огонек, который бросал блики на его мужицкое лицо. Полине сделалось страшно. – Ну что же вы, товарищ Трбоевич, утаиваете от нас свою жену, – заметил Сталин угрожающим тоном. – Это настоящее преступление против советского народа!

Полина заметила, как напрягся и побледнел Славко. Он не знал, как следует реагировать на слова вождя, – была ли это шутка или обвинение.

Славко, заикаясь, стал что-то лепетать. Сталин внимательно слушал его, затем оборвал на полуслове и весомо произнес:

– Вот что, товарищ Трбоевич, возвращайтесь-ка вы в свою ложу, а ваша супруга останется здесь. Вы ведь не против?

– Никак нет, товарищ Сталин, – отчеканил Славко. На нем не было лица, казалось, что еще минута – и он рухнет без сознания. Он неловко вышел из царской ложи.

Сталин хитро посмотрел на Полину и сказал:

– Значит, ваш отец был Лев Новицких? Кадет и сторонник парламентской республики? А вы, товарищ Трбоевич, любите Советскую власть?

Полина увидела ухмылку на лице Берии, а Платон Крещинский вежливо засмеялся шутке Сталина. Судя по всему, диктатор обожал задавать провокационные вопросы, которые ставили в тупик собеседника, следя за его реакцией.

– Я люблю Россию, – просто ответила Полина.

Сталин усмехнулся и указал ей на кресло около себя:

– Прошу вас, товарищ Трбоевич! Забыл сказать вашему мужу, что вы самая красивая дама на сегодняшнем вечере.

Диктатор был явно доволен ответом Полины. От Сталина исходил непонятный магнетизм, Полина чувствовала, что она боится его, но этот человек умел и пленять собой.

– Советское руководство довольно работой вашего супруга. Товарищ Трбоевич умело проводит в жизнь интересы нашего государства. Что вы скажете по этому поводу, товарищ Берия?

Нарком внутренних дел блеснул стеклами пенсне, скривил рот и проронил:

– Товарищ Трбоевич – ценный кадр, Иосиф Виссарионович. И это несмотря на то, что в наркомате иностранных дел окопалось множество врагов Советского Союза.

– Он знает толк во врагах Советского Союза, – шепнул Сталин Полине и выпустил из трубки кольцо белого дыма. – Товарищ Берия сам их создает, если не находит!

Берия поморщился, однако смиренно проглотил ехидную шутку патрона. Сталин наслаждался всем этим представлением. Полина заметила, что гости в партере и соседних ложах только делают вид, что переговариваются между собой, на самом деле их внимание приковано к ложе вождя.

– И как же вы выносите разлуку со своим мужем? – продолжил пытку Сталин. – Не сердитесь на руководство страны за то, что оно направило товарища Трбоевича за границу?