— Еще бы! — заметил Дженкинс. — Сто тысяч фунтов стерлингов — сумма аппетитная. Сохранить ее у себя всякому лестно.

— Поэтому я придумал, чтобы вы пошли со мной. Документы я передам одному из вас, и вы будете ждать меня у дверей адмиральского дома. Таким образом, если лорд Коллингвуд сделает на меня покушение, то бумаги будут спасены, и он вынужден будет пойти на сделку. Если же он согласится честно расквитаться со мной, то я постучу в окно, и один из вас принесет мне документ, а другой останется у дверей. Надобно все предусмотреть. Если через четверть часа мы оба не возвратимся, то пусть тот из вас, который останется у дверей, пойдет и уведомит Тома Пирса, которому я заранее дал соответствующие приказания. Том Пирс явится во главе сотни вооруженных товарищей и возьмет штурмом дом герцога Эксмута, которому дорого придется поплатиться за свою подлость. Том Пирс должен был, по первоначальному плану, дожидаться известия от меня здесь, в этой таверне, но после недавних событий место пришлось переменить. Теперь они все находятся у Уильяма Джонса в Блэкфрайерсе… Поняли вы меня?

— Совершенно точно поняли, Сборг! — отвечали оба разбойника.

— Так идемте. Вот документы, Дженкинс. Возьми их себе, а ты, Партридж, карауль хорошенько.

— Вы еще хотели что-то приказать Бобу? — напомнил Партридж.

— Да, позови его… Или нет, не нужно: мы встретим его на улице.

Три бандита вышли из коридора, не позаботившись закрыть яму. Да и зачем было закрывать? Ведь там лежали три трупа. Об этом уж мистер Тернепс должен был позаботиться, а Надод торопился к лорду Коллингвуду. Если все произойдет так, как он надеялся, то через несколько часов, на рассвете, он будет уже на корабле, отходящем в Новый Орлеан, и скажет последнее прости старой Европе, которую он двадцать лет осквернял своими преступлениями. С тремя миллионами в кармане он рассчитывал начать честную жизнь, которая была ему до сих пор совершенно чужда, обзавестись новой семьей и найти себе забвение прежнего и даже счастье… Вообще у этого бандита был странный характер: совершая самые гнусные преступления, он не переставал надеяться окончить свои дни в шкуре честного человека. Для того чтобы быть добродетельным, ему требовались деньги.

В таверне все стихло. Стук затворяемых дверей дал нашим пленникам знать, что теперь они могут подумать о своем избавлении из плена.

— Клянусь святым Гудольфом, моим патроном! — вскричал, вставая, Гуттор. — Я в этот раз не на шутку за себя перепугался.

— Да, прескверное положение, — заметил Грундвиг, — чувствовать, что в тебя прицеливается негодяй, каких мало, и каждую секунду ожидать смерти. Тут вполне простительно испугаться, и тебе, Гуттор, за свой страх не приходится краснеть.

— Во всяком случае, теперь мы спасены, — сказал Гуттор, — и можем беспрепятственно хлопотать о том, чтобы выбраться из ямы. Мне кажется, это будет не особенно трудно.

— Ты только что начал рассказывать нам, что ты придумал, когда сюда пришли «Грабители».

— Это верно. Когда же фонарь Боба осветил яму, то я окончательно убедился, что мою мысль легко привести в исполнение.

— В чем же состоит твоя мысль?

— Она очень проста. Мы опять встанем друг на друга, но только ты ставь ноги не на плечи мне, а на ладони вытянутых рук. Точно то же сделает Билл относительно тебя. Таким образом, наш живой столб будет на этот раз значительно выше, и Билл уже наверняка достанет руками до края ямы. Притянуться затем на руках и вылезть вон для моряка уже ничего не стоит. Выбравшись на волю, Билл принесет в коридор и спустит к нам в яму одну из тех длинных скамеек, которые стоят в зале по стенам. По этой скамейке мы за несколько минут выберемся отсюда.

— Браво, Гуттор! Невозможно лучше придумать.

— Только нужно спешить: вы ведь слышали — Коллингвуд в Лондоне. Это такая важная для нас новость…

— Да, — согласился Грундвиг, — это значит, что и наш дорогой герцог, а ваш, мой милый Билл, бывший капитан находится в Лондоне.

— Подумайте, как это было бы хорошо, — продолжал Гуттор, — если бы можно было обоих, и Надода, и Коллингвуда, поймать в одну сеть. И мы сделаем это, если поспеем вовремя.

— Как это я сам об этом не подумал? — сказал Грундвиг. — Где была у меня голова?.. Правда, она у меня совершенно закружилась от страха за тебя… Ну, скорее к делу! Пора нам выбираться отсюда.

Все произошло так, как рассчитал богатырь. Биллу удалось достать до края ямы, за который он уцепился пальцами, после чего приподнялся на руках и вылез вон.

Притащить и спустить скамейку было потруднее, так как Биллу приходилось действовать в темноте, но в конце концов и этот маневр был исполнен. Три друга благополучно выбрались из ямы.

И все это благодаря промаху Надода при выстреле из пистолета. Будь Гуттор убит или даже ранен, без его помощи ни Грундвиг, ни Билл не вышли бы живыми из «Ямы наследств», куда их столкнул бессовестный Боб.

Но он не замедлил понести за это вполне заслуженную кару.

Придерживаясь за стену, три друга пошли по коридору к двери той залы, где происходил бой с «Грабителями». Вдруг в коридоре показался свет. То был Боб с фонарем. Он собирался исполнить приказание Надода, которое состояло в том, чтобы выбросить в секретную яму все тридцать трупов и закрыть отверстие наглухо, чтобы коронер на следующее утро ничего не мог найти. Три друга инстинктивно спрятались за дверь. Они поняли друг друга, даже не сговорившись предварительно.

Боб шел, пошатываясь, видно, уже успев наверстать потерянное время и хватить несколько стаканов джина. Он шел и бормотал сквозь зубы.

— Черт бы взял этого Сборга с его нелепыми выдумками… Неужели он думает, что это легко — перетаскать на себе…

Он не договорил.

Чья-то рука вырвала у него фонарь. Он остановился, как бы вдруг окаменев, и вытаращил глаза. Изумление его было настолько велико, что он даже вскрикнуть не мог.

Перед ним, лицом к лицу, стояли те самые три человека, которых он считал мертвыми и лежащими на дне ямы.

Они стояли и насмешливо переглядывались.

— Что это, мистер Боб? — обратился к нему Гуттор. — Вы уже старых друзей перестали узнавать?

Негодяй стоял ни жив ни мертв. Он хотел ответить, но слова застряли у него в горле. Впрочем, что-то бессвязное он в конце концов пролепетал.

— Я очень рад, мистер Тернепс, что нам довелось с вами проститься перед разлукой, — продолжал богатырь. — А чтобы с вами в наше отсутствие не случилось какой-нибудь неприятности, мы спрячем вас в такое место, где уж, разумеется, никто вас не побеспокоит.

И, вполне довольный своей остротой, Гуттор схватил негодяя за пояс, покачал несколько секунд над отверстием ямы и бросил.

С глухим шумом полетел мистер Тернепс вниз, заревев при этом, как бык на бойне.

— Правосудие свершилось! — воскликнул Грундвиг. — Теперь нам нужно как можно скорее бежать в дом герцога Эксмута, если только мы хотим поспеть туда вовремя.