– Любая жизнь – величайшая ценность! – раздался голос Ламберта, и вот он появился в маленькой палатке.

Ослабевший усталый воин. Он остановился рядом с мечником, тоже не решаясь приблизиться к ложу умирающей. Лариэлла прочистила пересохшее горло кашлем, почти белые губы дернулись в улыбке.

– Ты еще не стар для всего этого, – вдруг произнесла она.

Ламберт вздрогнул, будто девушка прочитала его затаенные мысли.

– Я не говорил тебе про свой поиск, – медленно произнес он. – Откуда же ты узнала про Небесную Посланницу?

– Мы ждали ее. – Губы девушки дрогнули. – Мы с сестрами верили в ее приход. Когда по небу пронеслась звезда, мы молились Всевышнему, чтобы она стала предвестницей спасения! У матери-настоятельницы были влиятельные друзья при императоре Мередоре. От них к нам пришла новость, что прославленный капитан Ламберт едет за небесным ангелом, пришедшим на землю. Я поняла, что ангела похитили, из твоих разговоров. Ты ищешь Проклятого Демона, а какой же может быть причина такой настойчивости, если не потеря кого-то очень важного? Ангела.

Лариэлла кашлянула в кулачок и сморщилась. Из груди вырвался болезненный стон.

– Без эликсира болезнь быстро побеждает, – словно извиняясь, произнесла она, откидываясь на соломенную подушку.

– Почему, госпожа, ты не сказала сразу, кто ты?

– Ты бы позволил девице, охваченной проклятой скверной, путешествовать рядом с собой? – откровенно спросила Лариэлла. Ламберт не ответил. – То-то же, – мягко пожурила она и с трудом приподнялась на подушках. – А мне нужно было попасть в Элаан, обязательно. Жаль, не успела вот.

Она помолчала, а потом начала грустный рассказ, заставивший сжаться сердца закаленных боями воинов, и на ее лице играла печальная мечтательная улыбка:

– Наш монастырь славится под Гильгамом высокими стенами, защищавшими нас, послушниц, от врагов. Гостеприимству матери-настоятельницы не было предела. В стенах обители она привечала и рыцарей, и путников. Мы не отказывали в помощи никому, ведь мы жили по Божьим законам. Однажды ворота монастыря открыли страннику, но он оказался неживым… – Девушка закашлялась, прижимая руку к груди.

Герон обеспокоенно заглянул в палатку, но Лукай уже заботливо подавал девушке воду. Судорожный глоток прекратил приступ. Выровняв дыхание, Лариэлла продолжила, теперь ее губы кривились в горькой улыбке:

– Неживые воины лезли на стены, разбили в щепы ворота. Они убивали монахинь и надругались на алтарем Всевышнего, принеся проклятой богине Мортис жертву на святом камне. Тогда мне показалось, что среди них были и живые люди. Слишком умно они действовали, слишком продуманно. Многие монахини погибли, другие умирали потом от неизвестной болезни, поразившей и меня. Стены обросли лишаями и черными мхами, а главную молельню затянуло паутиной, и пол покрылся слизью. Тут-то и появились Инквизиторы. Вы же знаете, как действуют они, лишь почуяв скверну. Убивают всех и сразу. Прежде чем мать-настоятельница исчезла вместе с моими сестрами в пламени, она рассказала мне про волшебный храм в Элаане и мудрых друидов, лечащих скверну. Болезнь давно поселилась во мне, мучила и сводила судорогой мышцы. Иногда мне снилось, что Мортис зовет меня, и тогда я молилась о помощи.

– Тебя ранили при нападении? – перебил ее Ламберт, и Лариэлла судорожно кивнула.

– Мой монастырь полыхал, похожий на чудовищный факел, а я бежала. Теперь моей целью стал далекий город Элаан. Я не чувствовала себя беззащитной, всех сестер учили обращаться с мечом. Но желать убить и убить – это совсем разные вещи. Путь оказался опаснее, чем мне виделось вначале. На меня нападали и демоны, – тут она грустно вздохнула, видно, вспоминая разозленного Бигдиша, оставленного бороться с двумя озверевшими от злости Проклятыми Демонессами, – и инквизиторы.

– И тогда ты попросилась в мой отряд, – закончил Ламберт.

– Да. И спасибо тебе, что ты позволил мне путешествовать с тобой, капитан. О тебе ходят легенды, и теперь я сама уверилась – все до последнего слова – правда, без прикрас.

– Ты добра ко мне, – мягко произнес Ламберт, – и ты спасла мне жизнь.

– Нет, – она печально покачала головой, – это твои воины спасли мою жизнь. Дали мне возможность украсть у скверны чуть больше времени, чем мне было отмерено Всевышним. Если бы не ты, меня давно не было бы в живых. Скорее всего. Жаль, что все так случилось, но на все воля Всевышнего. Он не оставит меня… И тебя в твоей трудной миссии тоже не оставит!

Уставшая девушка прикрыла глаза, а потрясенные воины, стараясь ступать как можно тише, вышли из палатки.

В небе над жемчужиной Альянса Эльфов – городом Элааном – кружили вороны. Молочный густой туман скрывал от их острого взора низину, но птицы-падальщики знали, чуяли, что скоро их ждет знатная добыча. Сегодня стае будет чем поживиться. Хлопали черные крылья, и воздух вокруг них, казалось, закипал. Однако на земле, за плотной завесой тумана, происходило действо более страшное и безумное.

Звон мечей возносился к самому небу, но предсмертные хрипы звучали еще громче. Туман окутывал фигуры, сошедшиеся в жуткой пляске смерти. Смешались в кучу кони, эльфы, летели сотни огненных стрел, гудела долина, падали навзничь мертвые воины. Резкими острыми лучами выплескивалось из-под доспехов демонов свечение проклятых тел. Надломленные мечи антипаладинов вспарывали воздух и вместе с мощными ударами уносили жизни смелых защитников Элаана. Кружили с окровавленными топорами бешеные берсерки, и из-под забрал их шлемов вырывалось горячее дыхание.

Расцветали причудливыми огненными узорами призрачные одежды предводителей Проклятых. Высшие демоны парили, не касаясь истоптанной, обожженной земли, неся за собой шлейф пламени. Их клинки горели огнем, и с каждым новым взмахом на защитников города посылались новые легионы, слуг Бетрезена. Грудью стояли эльфы, захлебывались гневом. Пепел летал в дымном воздухе, садился на одежды, украшенные знаками вечной осени, покрывал застывшие лица убиенных, чьи души соединились со светлым началом отца и прародителя Галлеана.

Не дети богов – сами боги сцепились в страшной схватке. В каждом искаженном яростью лице эльфа отражался зверь, каждый демон нес в себе гнев и злость плененного Бетрезена, пожелавшего уничтожить Элаан, стереть с лица Невендаара.

Солнце выкатилось из-за горизонта, брызнув на туман холодными косыми лучами, но не могли проникнуть они к земле, охваченной пламенем и болью. Содрогалась долина, молились за крепкими городскими стенами, окруженными глубоким рвом, мудрые друиды и призывали на помощь мощь осени и Отца своего. И вдалеке от города, на тихой поляне танцевали оркские шаманы, били в барабаны и выкрикивали ужасающие слова, чтобы расступилась земная твердь и выбралось на волю древнее страшное чудовище…

Они сцепились в схватке, рыча друг на друга, и от демона шел жар. Эрион, прославленный полководец эльфов, всего двадцати пяти лет отроду, но с глазами, успевшими постареть и потерять свой цвет, неловко качнулся, когда под ногами задрожала земля. Клинок скользнул по клинку, посыпались искры, бешено захохотал ему в лицо антипаладин, заставляя упрямо стиснуть зубы. Дрожь земли лишь усиливалась, пока неожиданно не пошла почва кривой, похожей на шрам трещиной и в самом кровавом сердце боя с глубоким вздохом ухнула в бездну. Хватаясь лапами за осыпавшиеся комьями земли края, высунул оскаленную морду монстр и с легкостью, словно бестелесный призрак, выбрался из царства Бетрезена. Длинный огненный хвост рубанул воздух, раскидывая в разные стороны противников, не щадя ни своих, ни чужих. Свирепый, хриплый вой перекрыл грохот боя. Отпрянув от соперника, Эрион сделал выпад, уверенный в своей маленькой победе. Разящий Клинок Грани вошел в тело демона, как в мягкое масло, но эльф уже не слышал болезненного вопля, не чувствовал, как нагрелась рукоять. Взор эльфийского воина приковал к себе ревущий монстр, огромными лампами с наростами-черепами давивший сородичей Эриона. Эльф позволил себе лишь на короткое мгновение прикрыть глаза, вдохнуть горький запах гари, чтобы в следующий момент броситься на проклятого гиганта…