– Понял, – заволновался жених. – Я мигом!

– Так бы сразу, – кивнула фея и, проводив его умильным взором, с ликованием добавила: – Идеальная партия!

– Бэль, да ты что! – возмущенно зашипела окончательно проснувшаяся Марта, как только Руперт скрылся из виду. – Этот самонадеянный болван не любит Изу ни капельки! Он из тех людей, которые, услышав признание «Я тебя люблю», ни мгновения не задумываясь, ответят «я тоже», подразумевая при этом «люблю себя!». Теперь понятно, отчего Иза на него так обозлилась на балу: увидела в нем свое собственное отражение. А двум эгоистам под одной крышей не ужиться никогда.

– Да ты посмотри, сколько он листов стихами исписал! – Фея с уважением покосилась на книгу, которую влюбленный забыл на столе.

– И посмотрю! – Марта встала с неудобного стула, обошла стол, с королевским достоинством опустилась в кресло и раскрыла наугад книгу. С удивлением прочитала она стихотворение, с искренним восторгом воспевающее красоту Изабеллы и озвучивающее надежду поэта на счастье с любимой девушкой. В голове не укладывалось, что самовлюбленный Руперт способен на такие нежные чувства к кому бы то ни было, кроме себя самого. Сомнений в том, что стихотворения посвящены именно Изабелле, не было: поэт неоднократно восхищался золотом волос, синевой глаз, королевской осанкой своей музы, сопровождая стихи, которыми были исписаны все листы альбома, портретами принцессы. Неожиданно внимание Марты привлекли даты, стоявшие под стихотворными строчками.

– Вот те на! – поразилась она, сопоставляя числа. Руперт писал стихи, посвященные принцессе, еще до того, как увидел ее воочию на Весеннем балу! Осененная догадкой, Марта распахнула титульный лист, на котором автор альбома обычно указывал свое имя, но ее ждало разочарование: лист был вырван. Зато на первой странице, поверх стихотворения, написанного изящным округлым почерком, было нацарапано корявыми буквами: Руперт Красивый.

– Это не его стихи! – гневно заявила Марта, указав фее на разительное несоответствие почерков. – Он присвоил себе чужую книгу и выдает ее за свои сочинения!

– Может, он просто торопился, когда подписывал ее? – неуверенно возразила Белинда, уже видевшая Руперта мужем Изабеллы.

– Ты что, не видишь? Титульный лист вырван! Руперт побоялся, что его уличат в подлоге, вот и замел следы!

– Вдруг ты все-таки ошибаешься? – не желала верить очевидному фея.

– Хоть и невоспитанно так делать, но тебя по-другому не убедишь. – Крестница рассерженно дернула ящик стола и цапнула первую попавшуюся бумагу.

– Марта, что ты делаешь? – ужаснулась Белинда.

– Смотри, тот же самый корявый почерк! – торжествующе воскликнула девушка. – Так-так, посмотрим, что здесь.

Она принялась зачитывать текст вслух:

– «Дорогой Руперт!» – Марта нахмурилась. Неужели она ошиблась, и корявый почерк принадлежит не маркизу?

– Марта, сейчас же перестань читать чужие письма! – пристыдила ее крестная.

– «Дорогой Руперт, – менее убежденно, понизив голос, повторила девушка. – Ты единственный человек, с которым я могу беседовать на равных. Я восхищаюсь твоим умом, твоей красотой и твоими великолепными манерами, которые не в силах оценить те слепцы, которые тебя окружают. Какое наслаждение погружать пальцы в твои мягкие волосы…»

Марта запнулась: ей было неловко читать письмо любовного содержания.

– Что дальше? – нетерпеливо заерзала фея.

– Бэль! – укорила ее крестница. – Это очень личное!

– Как близкие люди невесты маркиза, мы просто обязаны знать, что за романтическое приключение у него на стороне, – ничуть не смущаясь, провозгласила Белинда.

– А тебе без того неясно, что Руперт в мужья Изе не подходит? – огрызнулась девушка, открывая ящик, чтобы убрать бумагу обратно в стол. Но фея оказалась ловчее – в один миг подскочила к крестнице и вырвала письмо из ее рук:

– Ну-ка посмотрим!

– Бэль, перестань! – Марта метнулась было с кресла, намереваясь помешать крестной, но та пригвоздила ее к месту одним махом волшебной палочки и принялась читать:

– «Какое наслаждение погружать пальцы в твои мягкие волосы, любоваться твоими совершенными чертами лица, слышать сладкозвучную музыку твоего чарующего голоса. Ты – само совершенство, которому не хватает лишь достойной оправы для того, чтобы засиять в полной мере. Королевский дворец – вот единственный на свете замок, который достоин быть твоим домом. Королевская корона – вот лучшее украшение для твоей светлой головы. Твоей женой может стать только принцесса – и никаких исключений!»

– Надо же, какое самопожертвование! – удивилась фея.

– Бэль, – тщетно воззвала Марта. – Прекрати, это некрасиво!

– Не учи меня жить, – беззаботно отмахнулась крестная и, сгорая от любопытства, уткнулась в бумагу. – Кто же эта потерявшая голову от любви глупышка?

Она вытаращила глаза и потрясение закашлялась.

– Только не говори, что письмо писала Иза, я все равно не поверю, – посоветовала Марта. – Ее почерк я прекрасно знаю.

– Мари, ты не поверишь, – булькнула фея, – когда узнаешь, кто автор…

– Бэль, ты меня пугаешь! Не хочешь ли ты сказать, что это написала королева?

– Да как тебе в голову такое взбрело! – возмутилась крестная.

– Не томи, – поторопила заинтригованная Марта. – Кто автор?

– Сама посмотри! – Белинда махнула палочкой, возвращая девушке способность двигаться, и протянула ей бумагу.

Марта поспешно пробежала глазами последнюю строчку: «Дорогой мой, единственный Руперт! Я люблю тебя так, как никто на свете! Твой Руперт»

– Твой Руперт? – потрясенно повторила она. – Не понимаю…

– А чего тут понимать? – ухмыльнулась фея. – Парень совсем тю-тю! Пишет себе письма и сам себе в любви признается.

– Бедняга, – ошарашено протянула Марта. – Наверное, он очень одинок!

– Да он просто псих!

– Значит, из женихов ты его уже вычеркнула? – насмешливо спросила девушка. – А как же свадьба?

– Не бывать этому!

– Отрадно слышать. И все же, – Марта положила руку на переплет тома, – откуда он взял этот альбом? И кто автор?

– Действительно, – озадачилась фея. – Такую книгу заполучить не так просто – их хранят в тайниках и посторонним не показывают. Может, это написал кто-то из его слуг?

– Бэль, ты совсем не знаешь жизни, – покачала головой крестница. – Такие альбомы могут позволить себе только очень богатые аристократы. Посмотри, какая дорогая у него обложка, какие плотные листы! Да и много ли среди слуг грамотных? Даже если поверить в то, что кто-то из простых работяг способен влюбиться в заносчивую Изабеллу и называть ее жемчужиной на дне морском? Нет, автор этих стихов богат и великолепно образован, – убежденно заключила Марта. – И он совершенно точно любит Изу по-настоящему. Вот кого нам надо искать!