— Что же случилось с вашим мужем? — забеспокоилась Ангелина, чувствуя, что в ответе Сандры кроется разгадка исчезновения Голубева.

— Через несколько дней мой муж пропал… — Сандра зарыдала и закрыла руками заплаканное лицо.

— А как это связано с господином Голубевым? — Ангелине не терпелось услышать окончание истории.

— А вы не догадались? — сквозь слезы упрекнула Ангелину Сандра. — Все дело в том, что ваш друг господин Голубев как две капли воды похож на моего пропавшего мужа!

Волны хлестали и заливали ноги сидящих в паблик-боте. Плыть на таком чуде кораблестроения по океану могли только привыкшие к местной экзотике аборигены, да еще русские туристы — смельчаки, готовые ради спасения друга отдать не только последнюю рубаху, но и рискнуть своей единственной драгоценной жизнью. Трудно сказать, чем руководствовались Анатолий и Катя, но едва берег растаял в дымке, а на паблик-бот надвинулись могучие белобородые валы, путешественники пожалели, что не дождались завтрашнего комфортабельного теплохода.

Теперь Анатолий понял, зачем по бокам лодки крепились толстенные суковатые бревна. Громоздкая конструкция прекрасно держалась на воде, то взмывая вверх на гребне волны, то падая вниз вместе с рушащейся стеной воды. Странно, но при таком невероятном балансировании качка вообще не ощущалась, и если бы не режущий уши скрип веревок, стягивавших подвижные трущиеся бревна, в таком путешествии можно было бы даже вздремнуть.

До Лембонгана плыли час двадцать минут. Анатолий засек время скорее из любопытства, чем по необходимости. Остров возник из тумана внезапно. На подходе к Лембонгану дрейфовало множество разнообразных судов: как совсем крошечных скорлупок с одной приземистой мачтой, так и шикарных стремительных яхт с гирляндами пестрых парусов и флагов.

В бухте возле двух плавучих понтонов покачивал алебастровыми боками океанический круизный лайнер, а на самом понтоне размещался городок аттракционов с надувными батутами, пластиковыми бассейнами и горками для катания. На горках побольше развлекались даже взрослые, их азартные крики и веселый смех заглушили рокот моторов паблик-бота, выглядевшего древним неповоротливым мастодонтом, вторгшимся в сказочный мир вечного праздника.

С вышки спасателя послышалось предупреждение всем купающимся, катающимся на «бананах», скользящим на досках, а также скутерам и катеркам, таскающим за собой привязанных лыжников. Чихая сизоватым бензиновым дымком, отключился один из моторов паблик-бота, чтобы снизить скорость чудо-творения местных корабелов и не покалечить ненароком резвящуюся публику, а заодно покрасоваться перед ней. Понтон качнулся и накренился вправо, отдыхающие выстроились на краю, а некоторые даже фотографировали на память проплывающее мимо чудище и рассматривали его в бинокли. Распираемые чувством национальной гордости, сидевшие в лодке аборигены застыли, как изваяния, приняв важные позы. Только их скошенные в направлении понтона глаза выдавали в них наивысшую степень восторга.

Пока Анатолий изучал обычаи и нравы народов мира, Катя с восхищением разглядывала наряды и драгоценности состоятельных дамочек и вздыхала, сравнивая их сияющую роскошь со своим скромным, украшенным желтыми, розовыми и черными стразами браслетиком, подаренным ей вероломным Виктором. Взгрустнув и вздохнув, Катя отвела глаза и отгородилась от чуждого ей общества непроницаемыми стеклами солнцезащитных очков.

Продефилировав мимо праздной расфранченной публики, суденышко обогнуло понтоны и причалило к берегу в самом дальнем конце бухты. Легкий ветерок играл в зеленых кущах. Разлапистые пальмы с толстыми овальными стволами, казалось, лениво отмахивались от порхающих бабочек, стрекоз и пчел, привлеченных сверкающим белым налетом на листьях. Но, подлетев поближе, насекомые делали крутой вираж, резко набирали высоту и торопливо покидали опасное место. То, что они по ошибке принимали за сахарные крупинки, оказывалось остатками соленых брызг, которые могучие океанские волны выбрасывали на прибрежную растительность.

Катя подняла с горячего песка сбитую мохнатую бабочку, розовую, с синими «глазками», разложившую для просушки мокрые крылышки, и перенесла ее на свои темные распущенные волосы. Вторую бабочку посадил ей на голову Анатолий, для симметрии поместив ее с другой стороны. За второй бабочкой они подняли и третью, и четвертую, спасая их от ног аборигенов — их бывшие попутчики, сгрудившись, как муравьи, тащили по песку упакованный мотоцикл. Вскоре пестрая колышащаяся шапочка полностью покрыла Катину голову, превратив ее в волшебную повелительницу бабочек острова Лембонган.

Анатолий пожалел, что из-за сумасшедших сборов забыл прихватить фотоаппарат, чтобы запечатлеть такие, как этот, удивительные и непредсказуемые моменты отдыха. Катины ресницы подрагивали в такт трепетанию шелковых радужных крыльев, а она сама неспешно ступала по песку, гордо неся коронованную бабочками голову под восторженными взглядами добродушных балийцев.

Минуты три пассажиры причалившего паблик-бота любовались на чудачества миловидной туристки. Взметая новый порыв соленых брызг, океанский бриз всколыхнул макушки пальм, обдавая их переливающимися на солнце каплями. Но спасенные бабочки были вне его власти. Их расписные крылышки просохли, шапочка внезапно сорвалась с Катиной головы, поднялась в небо и рассыпалась на множество разноцветных звездочек, словно салютуя в честь своей спасительницы.

Засмотревшись на беззаботно порхавших бабочек, Анатолий и Катя не заметили как остались совершенно одни на опустевшей пристани. Аборигены с мотоциклом растворились в густых переплетениях прибрежных лиан, низко нависших над заасфальтированными, ведущими в глубь острова дорожками. Анатолий поискал хоть какие-нибудь указатели или вывески, но не найдя никаких табличек, предложил пойти налево.

— Я пить хочу! — капризно заявила Катя.

— Не хнычь, я тоже не каменная статуя, — сообщил ей Анатолий. — И помимо питья мне еще кое-что нужно.

— А что вам нужно? — переспросила недогадливая Катя.

— Хлеба и зрелищ, — пошутил Анатолий, но, глядя на вытянувшееся от изумления лицо спутницы, пояснил: — Для самых смышленых повторяю: девочки — налево, мальчики — направо. Только не углубляйся далеко, а то неровен час затеряешься в этих джунглях. Придется потом и тебя разыскивать. — Анатолий засеменил к ближайшим зарослям благоухающих магнолий и спрятался за их широкими стволами.

Облегчив тело и обретя душевное равновесие, он вернулся на асфальтовую дорожку, терпеливо ожидая возвращения Кати. Он прохаживался вперед-назад, беспечно насвистывая веселый мотивчик из «Женитьбы Фигаро». Катя задерживалась. Анатолий занервничал и окликнул девушку.

— Да здесь я, здесь, — глухо отозвалась Катя, из-за кустов показалась ее хрупкая фигурка, увитая с головы до ног цепким клейким плющом. — Я в засаду попала, влипла, как муха в паутину. Фу, фу! — Катя срывала с одежды ветки и листья, пачкая белую нарядную кофточку ядовито-зеленым соком растения.

Пока Анатолий помогал своей боевой подруге приводить себя в божеский вид, мимо них пробежали два босых серфингиста в плавках с досками на плечах. Они осуждающе смерили взглядом невесть чем занимавшуюся в зарослях парочку и скрылись за поворотом.