В-третьих, меж нами и археологами – стена. Нас к ним неподпускают, а это странновато. Вообще-то, всегда ИТР и работяги живут в разныхпалатках и общаются почти исключительно по делу – но когда специальный часовойприставлен, чтобы нас от них отгонять… когда мужика лупят прикладом по спине забезобидный вопросик… Чересчур близко подошел к какому-то седому, из археологов,хотел узнать, что слышно о Югославии новенького – а его едва не запинали,тишком, чтобы археологи не видели… Пару раз прилетал вертолет – так каждый разполковник, стоило вертушке зажужжать, прятался в палатку и держал наготовечто-то такое жуткое, я раз в жизни подобное видел, да и то в кино, в руках уШварценеггера… Выходил не раньше, чем убедится, что это его родной вертолет…

– А какой, кстати, вертолет?

– По-моему, «Ка». Не знаю, двадцать шестой или тридцатьвторой, их сейчас развелось, новых моделей…

– Вооружен?

– Нет, похоже.

– Что еще? – спросил Данил.

– Все, пожалуй… Тревожно там было, понимаете? Зона незона, мафия не мафия, но если это обычная экспедиция, мы все десятеро –балерины с Пляс Пигаль. Мы ж все по экспедициям таскались, было с чемсравнивать…

– Значит, все то же, что и вы, ощущали?

– Ага.

– Почему же вы один дали деру?

Доцент пожал плечами:

– Да трудно сказать… То ли я больше всех испугался, толи остальные понадеялись на авось. Авось пронесет… Знаете, человек допоследнего надеется, даже, говорят, в газовые камеры шли и верили, что это всамом деле такой новомодный душик… Что, разочаровал я вас?

– Погоня за вами была? – спросил Данил.

– Не знаю. Я же брел всю ночь, благо выдаласьбезоблачная, с Луной и Млечным Путем, а со светом чесал и до полудня… – Онусмехнулся словно бы виновато. – Как ни стараешься, не умирает в человекебывший интеллигент, куста испугаешься – и летишь, себя не помня… Толькоостальные девятеро – никакие не интеллигенты, а страхи их дрочили те же. Иощущения у всех были абсолютно одинаковые. В общем, та долина – сплошной романКафки, если вам это имя что-нибудь говорит…

– Говорит, – кивнул Данил.

– Тогда поймете. С т р а х там был в воздухе. Страх исмерть – хоть никого на суку не вешали и голову на пеньке не оттяпывали…

– А как же археологи? Они ничего такого не испытывали?

– Эти-то? – Доцент презрительно покривилгубы. – Хоть мы за ними и наблюдали с расстояния, могу смело сказать: доних ничего подобного не доходило. Пока мы снимали верхний слой, они сидели бездела. Сплошной пикник, шашлычки-музыка… Вот тут я полковнику верю. Он сказал,это москвичи. Столичная экспедиция. Похоже, не врал. Они на все вокруг, на насв том числе, смотрели… как бы вам объяснить? То ли как белые люди на дикарей,то ли как марсиане на земных бурундуков. Такой взгляд только у москвича бывает…Не приходилось сталкиваться? Москвич – это особая нация…

– Я понимаю…

– Словом, они жили, как на другой планете, и совершенноне интересно им было, кто там рядом копошится.

– Вы начали работать с нуля?

– Нет. Там уже сняли верхний слой, примерно на метр. Уних был микротрактор с бульдозером, японская штучка, красавец… Было три такихкотлована, примерно десять на десять. Нас поставили работать на один, а два ихсовершенно не интересовали. Видимо, пустышки. И мне представляется, что там, вземле, на самом деле некий археологический объект – иначе зачем понадобилосьлопатами? Нас предупреждали, чтобы копали осторожно, кто-то из археологовиногда торчал над душой. А то и сам полковник, когда приезжал. Ну, мы сархеологами не заговаривали после известного прецедента… За неделю прошливглубь метров пять. Могли бы больше, конечно, но они чем дальше, тем большевисли над душой. Да и землю приходилось аккуратно насыпать рядом, нерасшвыривать.

– Значит, когда вы их покинули, ни до чего еще недокопались?

– Нет.

– И сколько времени прошло, как сбежали?

– Неделя.

– Понятно… – Данил глянул на часы, встал. –Ну, сейчас подойдет поезд, так что советую смыться побыстрее…

– Взвод солдат – это хреново, – сказал дядя Миша,когда вышли на улицу и двинулись к вокзалу. – Контрактники, а?

– Пожалуй, – кивнул Данил. – Одна надежда, чтоих спровадят. А если нет – придется думать… Тьфу ты, ну никак нельзя однуоставить…

Рядом с их «уазиком» красовался черный БМВ, довольно новый,но с выбитой левой фарой и парочкой небрежно выправленных вмятин. Четверо вкожанках гуртовались у распахнутой дверцы, но разговор, издали видно, был неособенно дружелюбный – Лара попыталась закрыть дверцу, ей не дали, послышаласьпара матерков.

– Местная золотая молодежь? – спросил Данил,ускоряя шаг.

– Они, сволота, – кивнул Корявый. –Беспредельщики сучьи, обнаглели в глуши. Есть тут, конечно, и люди серьезные,только глубинка к порядку не привыкла, хоть кол на голове теши…

– Пошли. – Данил двинулся еще быстрее. – Намотсюда нужно без скандала убраться.

– Это точно, дальше по трассе у меня малин нет,сплошная неизвестность…

– Внимание! – раздалось у них над головамижестяное хрипение репродуктора. – Фирменный поезд «Байкал» сообщениемМосква – Чита прибывает на первый путь от перрона…

– Я, конечно, очень извиняюсь… – Данил двумяпальцами защемил плечевую мышцу того, что попытался за руку вытянуть Лару изкабины. – Мне бы пройти…

Коротко стриженный парень взвыл, присел на корточки.Остальные, попахивая свежим перегаром, чуть шарахнулись, но тут же вспомнили,что они здесь самые крутые. С техникой, правда, у них обстояло неважно – Данилбез особого труда перехватил несущийся к его физиономии кулак, выкрутил рукуклассическим захватом, головой вперед пустил так, что парень звучно шлепнулсялбом в боковое стекло БМВ. Стекло выдержало.

– Какие проблемы? – улыбаясь, спросил Данил у двухостальных, немного умеривших прыть.

Дядя Миша стоял чуть поодаль, держа руку в кармане.

– Проблемы какие, спрашиваю? – Данил вычислилвожака и обращался только к нему.

– Да никаких проблем, дядя. – Тот картиннораспахнул куртку, выставляя на обозрение торчащую из-за пояса рукоятку ТТ, впродольном рифлении, со звездой. – Вот дочушку твою зовем в банькепоплескаться да пупками потереться, но коли ты такой дерганый, придетсяпо-нехорошему…

– Привычка у меня такая – с утра челюсти не ломать,если не особенно просят, – сказал Данил, щурясь. – Так что ехай,мальчик, ехай…

Поезд уже остановился на первом пути. Дядя Миша танцующимшагом, на носках, переместился вожаку за спину. Тот покосился через плечо: